О дивный чуждый мир - Анна Ледова
Так что Римми лишь мельком оценила кухонную утварь, прикинула, что нужно докупить, да и смирилась. Рынок – единственный в Рате-Скуоле – она приметила ещё у магистрата, завтра с утра сходит. А пока и пары пирожков, купленных на последней станции, хватит. Чаю бы горячего… Такой роскоши, конечно, на заброшенной кухне не нашлось. Но в шкафчике обнаружились букетики засушенной ромашки, в её отвар можно ещё бросить щепотку транкиля собственного изготовления, и спокойный здоровый сон будет обеспечен. И все остальные заботы – завтра. Хотя вряд ли в этой глуши вообще что-нибудь происходит…
Первое же утро на новом месте началось с грохочущих ударов во входную дверь. Заснула Римми в чём была, прямо перед камином на потёртом диване, потому что матрас в спаленке порядком отсырел, а постельного белья вовсе не нашлось. Колотили настойчиво.
– Ты, стал-быть, новая ведьма у нас будешь? – недоверчиво уставилась на заспанную миниатюрную Римми в дверях рослая девица. – М-да, совсем измельчали болотные…
– Дипломированный маг первой категории, – холодно отчеканила Римми. – Аримантис вей Дьечи. Чему обязана?
– Да где ж ты маг, – расхохоталась девица. – Вот нейр Мо́ртестиг – оть тот маг… Лан, ведьма, держи. Собрали тут тебе, стал-быть, шоб не шалила… Мы ж тут тоже с понятием… Тока ты тихонечко тута сиди, неча нам тут разводить всякого. Живёшь – и живи. Ить, какие мелкие болотницы пошли… А страшненькая-то – вся морда в струпьях…
Наглая девица сунула Римми два завязанных мешка: один объёмистый и тяжёлый, и второй – маленький, лёгкий и шевелящийся. Второй мешок закудахтал. А Римми вдруг запоздало сообразила, что на ночь нанесла на лицо маску собственного рецепта, да так и заснула, не успев смыть.
– Курица-то мне зачем? – не поняла Римми.
– Ну, эт’ уж как водится, – хмыкнула девица. – Жертвы жеж приносить будешь, ведьма. Ну, шоб на новом месте колдовалось ловчее… Ну, мы, ить, и пораскинули, шо лучше курёнку шею свернёшь, чем сама пойдёшь кровушку по сарайкам пускать…
– Я тебя, чувырла мохнорогая, сейчас с крыльца спущу, – ласково, но очень недобро пообещала Римми. – Не ведьма, а маг. Первой категории. Запомнила?
Впрочем, куда ей… Да и с «мохнорогой» Римми девице польстила. Новенькие летние рожки у мощной девицы ещё даже не успели замеховеть – так, лёгкий пушок нарос. А уж на «чувырлу» та обидеться совсем не могла, ибо чувырла и есть. Раса такая северная. По раннему лету они квёлые, мягкие, соображают туго. Есть у многих подозрение, что вместе с зимними рогами они и весь нажитый за год мозг сбрасывают. А пока ещё новый нарастёт…
Но чувырла была настроена благодушно и явно не искала конфликта. Это ближе к осени они матереют, умнеют, и вот тогда им палец в рот не клади.
– Маг так маг, ведьма, – легко согласилась она. – Лан, бывай, кочегория.
Несчастную курицу Римми выпустила в небольшой садик у дома, а вот содержимое второго тюка оказалось куда более полезным. Большой отрез небелёного льна и стёганое овечье покрывало. Чем бы ни руководствовались местные жители в своём желании задобрить новую «ведьму», а ведь угадали. На постельное бельё в самый раз подойдёт, да ещё на скатерть и полотенца останется.
Нет, говорили в университете, конечно, что в провинциях народ совсем тёмный, но чтобы настолько… «Ведьма», надо же. Хотя чувырла о маге тоже упомянула – некоем нейре; видать, патроне этого городка. Но соотнести Римми и занятие благородной магией отчего-то не смогла. Да оно и не удивительно, раз даже в столичном университете от силы три девицы на сотню студентов приходилось. Чего уж от этой дыры ждать.
Раз её так бесцеремонно разбудили, то Римми не стала терять время, а отправилась прямиком на городской рынок – прикупить продуктов и заодно присмотреться к своим будущим клиентам. Да и просто помелькать перед местными жителями, изучить городок.
После яркой и шумной столицы Рате-Скуоль вчера вечером показался глухой деревней, но при свете дня Римми с удивлением обнаружила, что городок не так уж мал. Имелся тут и магистрат, и центральная площадь, и несколько широких улиц с приличными домами, причём две из них даже гордо именовались «проспектом» и «аллеей». На проспекте Хю́дерин высота некоторых домов достигала четырёх этажей, и не все эти этажи были жилыми. Во многих домах первый и второй этажи занимали магазины и ресторанчики, даже обнаружилось несколько клубов – сигарный и местного дамского общества. Боги, даже библиотека?.. Того гляди, и театр отыщется.
Пеший путь от дома до центральной площади занял не больше двадцати минут, но Римми успела заметить и простые домики с огородами, и весьма неплохие особняки в два-три этажа. Некоторые были отделаны со всей провинциальной помпезностью – гипсовые статуи в садах, колонны, выстриженные в форме шаров деревья и кустарники. Римми только усмехнулась. Всё это было модно в Эбендо́рфе-столице лет двадцать назад.
На некотором отдалении от основной застройки высился целый замок. Вот тот явно не следовал скоротечной моде, ибо выстроен был лет двести назад. Нарританский стиль, непреходящая классика. Тут Римми одобрительно кивнула: их собственный столичный дом был похож на этот. Ну, тот дом. Старый, где она родилась.
Наверняка там и живёт местный нейр, который, как выяснилось к неудовольствию Римми из утреннего короткого разговора с чувырлой, вдруг тоже оказался магом. Наверное, слабый совсем, вот и послал заявку в Эбендорф, чтобы прислали мага по распределению в его земли. Или старый и дряхлый. Или людей с их постоянными проблемами терпеть не может. Ай, да неважно! Назначили, распределили – значит, была нужда. «И нет, тётушка, отслужу положенный срок даже в этой глухомани», – мстительно подумала Римми.
– Доброе утро, – вежливо кивнула Римми пекарю, избрав своей первой целью на рынке хлеб. – Как тут у вас славно пахнет.
Пекарь сурово промолчал, окинув девушку тяжёлым взглядом. Ах да, спохватилась Римми. Это не Эбендорф, где «маленькая беседа» возведена в ранг искусства. В провинции пустопорожней болтовни не любят, рассказывал же Эрик с её курса, сам приехавший из подобного городка на отшибе страны.
– Мне, пожалуйста, пять ржаных хлебов, две белые булки да вот этих крендельков пакет, – упрочила свою позицию покупателя, то есть человека действия, Римми. – И пирожков с мясом. Пять. Нет, семь.
Пекарь хмыкнул, но неторопливо
