Ехала карета по чёрному мосту - Ольга Ленская
Вадим постарался сориентироваться и понять-таки, с какой стороны садоводства он вышел, и куда? Пустырь, газон? Где он, вообще? Внутрь холодной змейкой вполз иррациональный страх. Вадим внутренне сжался и тут же у него вырвался вздох облегчения: перед ним расстилалось футбольное поле. Это же надо быть таким перепуганным идиотом! Конечно, за садоводством стоит спортивная школа, которой сейчас просто не разглядеть в темноте, а рядом с ней – футбольное поле. Просто он проскочил то место, где нужно было свернуть. Снова с облегчением выдохнув, Вадим повернул назад.
А воздух и впрямь казался чересчур, почти обжигающе свежим, будто нет ни машин с их выхлопными газами, ни прочей городской вони, о существовании которой вспоминаешь только там, где её не чувствуется. Надо же, всё-таки воздух пригорода отличается от питерского смога, но чтобы обратить на это внимание, понадобилось заблудиться в темноте.
Кстати, сколько он уже идёт? Пора бы забору снова закончиться. Вадим осмотрелся. Чуть поодаль справа была чёрная стена деревьев, за которой не угадывались дома, слева тянулся забор. Вадим с удивлением остановил взгляд на высоких металлических прутьях. Насколько он помнил, садоводство было окружено забором из секций, затянутых проволочной сеткой. Не иначе, какой-нибудь «новый русский» решил поосновательнее огородить свой участок. Надо же, при свете Вадим ни разу не обратил на это внимания, а вот в темноте – нате вам! – заметил. А ведь этот забор давно уже поставлен – прутья опутаны высохшими стеблями травы, между ними просунулись ветки кустов. Даже припорошенный снегом, участок выглядел неухоженным и не вязался с представлениями о «новых русских» - везде торчали какие-то ветки, покосившиеся столбы. Всмотревшись, Вадим невольно застыл, не веря в то, что видел перед собой.
Возле самого забора, из-под успевшей подтаять снежной шапки и густого переплетения прошлогодней травы виднелся завалившийся набок могильный крест. Вадим невольно сделал несколько шагов вперёд, едва не прижавшись лбом к холодным прутьям забора. То, что сначала показалось ему оставшимся от теплиц столбами, оказалось другими крестами, перед ним был невесть откуда взявшийся посреди садоводства кусок самого настоящего кладбища.
Ему казалось, что мысли тупо бьются о черепную коробку, отказываясь складываться хоть в какую-то догадку. Он ясно видел застывшие в темноте могилы, ощущал сжавшие грудь ледяные тиски непонимания и страха. Внезапный порыв ветра лёг на плечи холодным плащом. Вздрогнув, Вадим отпрянул от заиндевевших прутьев забора, прижимая к горлу воротник куртки, одновременно пытаясь согреть дыханием замёрзшие руки. Он опустил взгляд в поисках тропинки и в этот момент внезапный звук заставил его замереть на месте.
В сжимающей виски тишине ясно слышался скрип снега под чьими-то шагами. Вадим поднял голову. По ту сторону забора от стены кустарника отделилась тёмная фигура. Человек медленно приближался, огибая могильные холмики, перешагивая через упавшие, припорошенные снегом кресты. Вадиму казалось, что сердце сейчас остановится от страха, но он не понимал, чем вызван этот страх, ему хотелось повернуться и поскорее уйти, но ноги будто вмёрзли в снег. Человек остановился напротив Вадима, теперь их разделяли всего несколько шагов и прутья забора. Незнакомец стоял неподвижно, прижимая руки к воротнику, словно стараясь поплотнее запахнуть, но в остальном его поза была каменно-спокойной, словно он не чувствовал холода.
Вадим ощущал себя будто в кошмарном сне, когда хочешь бежать, но не можешь сделать ни шага, хочешь заговорить, но звуки застывают в онемевшем горле. Он смотрел на стоящего напротив человека и где-то на краю сознания мелькало смутное, не оформившееся, и оттого мучительное чувство: казалось, что ещё немного, и он вспомнит, узнает это лицо. Лицо, которое – Вадим мог поклясться в этом! – было ему совершенно незнакомо.
Они неподвижно стояли по обе стороны забора. Вадиму казалось, что время остановилось, что замершее мгновение поймало его в капкан, из которого не вырваться, в котором даже не пошевелиться, не вздохнуть. Не вздохнуть? Вадим видел вырывающиеся с дыханием из его рта облачка пара, но возле лица незнакомца их не было, будто он не дышал. Широко раскрытые, обращённые на Вадима глаза, были неподвижны и лишены всякого выражения, на мраморно-бледном, лишённом живых красок лице ни разу не дрогнул ни один мускул, словно по ту сторону забора стояла статуя. Но Вадим ясно видел, как ветер чуть приподнимает падающие на плечи волосы, шевелит тонкую ткань воротника под застывшими на нём пальцами. Юноша понял, что сам до сих пор сжимает воротник куртки и опустил руки. И прежде, чем он успел завершить жест, руки незнакомца разжались, выпуская складки ткани, и упали вдоль тела, будто тот был зеркальным отражением Вадима. Неподвижные губы мужчины внезапно разжались, странно изогнувшись, и в этот момент Вадим поймал себя на том, что сам пытался что-то сказать, но слова так и остались невысказанными, и губы незнакомца снова застыли.
Не в силах пошевелиться, Вадим смотрел в каменно-неподвижное лицо. Казалось, даже воздух вокруг этого человека был неподвижным, даже ветер, перебирающий его волосы, был каким-то ненастоящим, мёртвым. Внезапно в остекленевших глазах незнакомца промелькнуло что-то, его зрачки расширились, и в этот момент Вадим периферийным зрением заметил, будто сбоку что-то возникло. Быстро повернув голову, он увидел рядом с собой деревянный столб. Забор, разделявший его и незнакомца исчез и Вадим ощутил, как его горло охватывает петля, земля рванулась из-под ног, вдох прервался, захлебнувшись в мгновенно ставшем неподвижно-тягучем воздухе, свет в глазах начал гаснуть. Последим, что увидел Вадим, был незнакомец, запрокинувший голову к ночному небу, и с его губ сорвалось в морозный воздух белое облачко дыхания...
Вадим стоял, прислонившись к холодной металлической сетке забора. Темнота перед глазами потихоньку рассеивалась, позволяя разглядеть образованные переплетением проволоки квадраты и заиндевевшие кусты за ними. На снегу подрагивал жёлтый круг света, отбрасываемого стоящим возле тропинки фонарём.
Почувствовав, что головокружение отпустило, Вадим оторвался от забора и колени едва не подогнулись от внезапной слабости. Что с
