Игра тени и света - Валерия Яблонцева

– Не нужно, прошу вас, не нужно…

– Так вы поможете мне? Вы поклянетесь, положив руку на морду Кая, что вы поможете мне и Мэдди добиться справедливости?

Утерев слезы, я кивнула.

– Да. Да…

Глава 16

Час, проведенный в оранжерее заброшенного особняка, что-то изменил во мне, изменил безвозвратно. Я не запомнила, как растворился в воздухе Кай, как мы покинули чужой дом, как сели в машину, как вернулись на улицы Биг-Ружа. Картинки проносились за окном, не трогая ни взгляда, ни сердца. Город больше не казался мне безмятежным и красивым. Из него, точно как в видении Мэделин Уайтинге-Уиллард, разом исчезли все краски и звуки. Ничего не радовало: ни свежесть раннего вечера, смягчившего зной южного лета, ни музыка уличных оркестров и задорные танцы, ни благоухание цветов, ни сладости на лотках торговцев. Спрятавшись в полумраке автомобильного салона от чужого веселья, я молча сидела, меланхолично крутя в руках маску. Мистер Уиллард, погруженный в собственные невеселые мысли, был печален и тих.

Перед «Принцессой Сиппи» нас уже ждали. И первыми, кого я заметила, как только машина подъехала к порту, были фотографы. Целая стая журналистов с блокнотами, ручками и камерами наперевес осаждала пристань, мешая проезду машин, однако работникам пока удавалось сдерживать их натиск. Заметив нас, охранники засуетились, громкими окриками разгоняя толпу, но тщетно. Газетчики облепили машину. Зашуршали ручки, защелкали фотовспышки. Я вжалась в спинку сиденья, мечтая, как Ши или Кай, раствориться в пространстве. Мистер Уиллард, более привычный к подобному вниманию, двумя резкими движениями задернул шторы на окнах, погрузив салон в темноту.

– Наденьте маску, Тейли, – услышала я его строгий повелительный голос. – Наденьте, мисс Фицджеральд. Сейчас она нужна вам как никогда.

Крепко затягивая завязки, я не могла избавиться от ощущения, что говорил хозяин «Принцессы Сиппи» совсем не о серебристом аксессуаре, скрывавшем мое лицо.

Миновав толпу фотографов, автомобиль мистера Уилларда подъехал к пристани.

Причина ажиотажа местных писак стала понятна сразу же. Вереница одинаковых дорогих автомобилей, огражденных рядом охранников, выстроилась в ожидании погрузки на борт. У трапа стояли новые гости – восемь мужчин и три женщины. И одного из них – самого главного – я узнала за долю мгновения.

Кандидат Хардин Гастингс собственной персоной лениво смотрел по сторонам, докуривая сигару. Рядом расположился мистер Андерс и еще двое: по виду, манере держаться и легкому пренебрежению во взгляде – его коллеги-советники. Остальные, вероятно, представляли собой обслуживающий персонал – одна из девушек тащила увесистый ящик косметических принадлежностей, другая держала наготове блокнот и ручку, еще двое мужчин несли кожаные папки. Последняя девушка и два ее спутника, по всей видимости, отвечали за ведение личной хроники. Я заметила при них фотоаппарат и кофры с техникой.

Внутри поднялась волна ненависти. Руки сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Я не знала, как много в этом было моих собственных чувств – часть эмоций точно остались от воспоминаний Мэделин Уайтинге-Уиллард, – но сила их была такова, что на одну короткую секунду я была готова броситься на сенатора Гастингса, чтобы стереть с его губ эту наглую улыбку, полную самодовольного превосходства. Я мечтала, я жаждала отомстить…

«Предатель! Лжец! Лицемер! Мерзавец!»

Ладонь мистера Уилларда накрыла мои сцепленные пальцы.

– Маска, – напомнил он.

Сжав зубы, я кивнула.

Вдох.

Выдох.

– Я готова.

Дверь распахнулась.

От толпы отделился, торопясь встретить нас, мистер Андерс.

– Я сделал то, что вы просили, – коротко сообщил он хозяину «Принцессы Сиппи», пока мы шли от машины к трапу. – Надеюсь, вы удовлетворены.

– Более чем, – холодно улыбнулся мистер Уиллард. На его лице была уже знакомая маска отстраненного величия. – Благодарю, Руперт.

– Он ждет хороших кадров, которые положительно скажутся на предвыборной кампании.

– И он их получит, не сомневайтесь. Что может быть лучше, чем кандидат в президенты, отправившийся в отдаленный и опасный регион Манчи, к самым ничтожным из своих избирателей, чьи права он обещает защищать. Красивые ракурсы в домах деревнеирейских аборигенов, пара интервью, постановочный кадр с пожиманием руки шаману – и местные побегут на участки.

В интонациях мистера Уилларда явственно сквозила издевка, но мистер Андерс ее не услышал.

– Рассчитываю на вас, – вполголоса буркнул он и, откашлявшись, добавил уже громче, привлекая внимание кандидата и его свиты: – Мистер Гастингс, Нордвидж, Шекли, позвольте представить вам мистера Хантера Уилларда, владельца «Южной судоходной компании», который любезно согласился принять нас на борту своего плавучего дома. А юное создание рядом с ним – мисс Фей Фицджеральд, известная на восточном побережье духовидица. Хантер пообещал, что она устроит для нас показательное шоу. Будет что рассказать на благотворительном банкете в Шенгтоне. Кстати, вы слышали, Торни тоже здесь. Хантер предложил ему отправиться с нами, чтобы тот мог посмотреть, на каком берегу Сиппи в дельте выгоднее строить лесоперерабатывающую фабрику. А Майлз Сэвидж присоединится к нам у самой границы Манчи. Удивительно, не правда ли? Мы не виделись уже почти двадцать лет, а встретились – кто бы мог подумать – в местах юности. Есть за что выпить сегодня. Хантер как хозяин угощает.

– Разумеется. – Отделившись от толпы, сенатор Гастингс шагнул ко мне, поймав дрожащую от напряжения руку для поцелуя. – Рад познакомиться с вами, мисс Фицджеральд.

– Взаимно, кандидат Гастингс, – собрав в кулак все мужество, ответила я, мечтая лишь о том, чтобы рядом вдруг оказался Ши и я смогла превратить мозги этого лживого мерзавца в невнятную золотистую кашу.

* * *

«Гастингс, Андерс, Торни. Не хватает только Сэвиджа, но и тот должен был вскоре появиться».

Все, кого опознала Мэделин Уайтинге, были собраны мистером Уиллардом на борту «Принцессы Сиппи». Запертые на корабле, плывущем прямиком в болота Манчи, они не могли избежать возмездия.

Вот только желание отомстить, распаленное гнетущим давлением заброшенного особняка и историей миссис Уайтинге-Уиллард, быстро сменилось усталостью и отвращением. Находиться в компании кандидата Гастингса и его друзей-советников, улыбаться им, вести себя, словно ничего не случилось, не имея возможности поговорить даже с Рэдхендом, которому тоже нужно было строить свою игру, было противно до тошноты. Да еще Ши, как назло, терся вокруг гостей, исправно собирая всю мерзость, что чувствовалась за бросаемыми на меня плотоядными взглядами.

Я не справлялась. Я слишком вымоталась, слишком многое пережила за этот безумный день. Еще несколько часов пустого притворства, казалось, расколют мой разум в щепки, оставив лишь сломанную рыдающую оболочку.

И я не выдержала. Отговорилась чем-то бессвязным, сославшись на головную боль, и сбежала к себе, чтобы