Гимназистка - Василиса Мельницкая

— Ах, вот как… — произнес он задумчиво. — Яра, видишь ли, мы были дружны с твоим отцом. А ты очень похожа на маму. Я не мог тебя не узнать.

Я чуть не ляпнула, что об этом мне уже говорили, но вовремя прикусила язык.

— И… что? — спросила я, стараясь казаться спокойной. — Морозовых больше нет. Меня помиловали, и я — Михайлова. Я не помню ни родителей, ни прошлую жизнь. Вы хотели предупредить, что мне не стоит общаться с вашей дочерью? Хорошо, я не буду докучать Ольге. В гости я не напрашивалась, это она попросила зайти.

— Да Бог с тобой, Яра! — замахал руками Артемий Михайлович. — Общайтесь на здоровье. Я извиниться хотел.

— Вы⁈ — вырвалось у меня. — Но… зачем?

— Я же сказал, мы с Иваном дружили. Когда это все произошло, я был за границей, в служебной командировке. Только поэтому не успел позаботиться о тебе. Когда вернулся, мне сказали, что ты погибла в приюте. Прости, я не смог помочь дочери своего друга.

Я все еще не понимала, зачем он мне это говорит. Меня пытаются вовлечь в какую-то игру? Но зачем? Я же никто. При условии, что Артемий Михайлович не знает, что я эспер. Или это все… искренне?

— А вы… не верите, что отец виновен? — рискнула спросить я.

— Это неважно, — ответил Артемий Михайлович. — Вернее, неважно, что я об этом думаю. Ты не имеешь никакого отношения к тем событиям. Просто знай, если будет нужна какая-нибудь помощь, можешь смело ко мне обращаться.

— Спасибо, — вежливо ответила я.

Может, стоит намекнуть Александру Ивановичу, что мою внешность уже стоит изменить? Если я так похожа на мать, то меня многие могут узнать. Или, наоборот, стоит воспользоваться этим… и выяснить, кто из «старых друзей» отца сможет рассказать мне, наконец, что на самом деле произошло десять лет назад.

Глава 47

С Ольгой я все же увиделась, и ждать ее возвращения долго не пришлось. Она познакомила меня с мамой, и та мне не понравилась. Было бы странно, если бы я испытала симпатию к женщине, взирающей на меня с тщательно скрываемой смесью презрения и недовольства. Я ощущала это эмпатически, а на лице Стеллы Генриховны застыла вежливая улыбка.

Знала ли она, кто я? Если да, то такое отношение связано с прошлым, и не факт, что моим. Если нет, то это обычное презрение к моему происхождению, вернее, к отсутствию оного.

К счастью, Ольга увела меня в свои комнаты. В особняке у нее имелась собственная гостиная.

— Маме ты почему-то не нравишься, — сообщила она. — Но это неважно. Папа не против нашей дружбы, а это главное. Вообще, я на тебя обиделась.

— Э-э? — только и смогла выдавить я.

— Мороженого хочешь? — спросила Ольга, с ногами забираясь на диван. — Ой, да не стой столбом, садись куда-нибудь.

Отчего-то мне казалось, что оправдываться не надо. Да и извинений Ольга не ждет, потому что обиды не испытывает. От нее так и несло любопытством и нетерпением. И чуточку — ехидством. Ей от меня что-то нужно? Так я подыграю.

— А давай, — согласилась я, устраиваясь в мягком кресле. — Шоколадное, если есть.

На меня взглянули с усмешкой. Понятно, в этом доме есть все. И следующий ход за мной.

— И на что же ты обиделась? — поинтересовалась я, когда Ольга отдала распоряжения вызванной горничной. — Пари ты выиграла, и я ничего не рассказала твоему отцу. Мне казалось, я должна держаться подальше от…

— Ты присутствовала на дуэли Бестужева и Шереметева! — выпалила Ольга, перебивая. — И не поделилась со мной подробностями!

— Так дуэль многие видели.

— Но ты знаешь Матвея, — возразила она. — Кстати, откуда? И почему раньше мне не сказала?

Вот же… засада. Я как-то и думать забыла о той дуэли и о происшествии на приеме у Лопухиных. Бестужев ясно дал понять, что не хочет возвращаться к этой теме. Да и я не хотела, трусливо радуясь, что для меня все закончилось благополучно. О ком я точно не забывала, так это о Матвее, но не признавалась в этом даже самой себе.

Может, и гормоны виноваты. А, может, было в нем что-то, что заставляло мое сердце сладко замирать, стоило вспомнить нашу последнюю встречу. А толку? Он не попросил номер моего телефона. И узнать не пытался. А ведь мог, хотя бы через Бестужева, если они дружат. Опять же, я не сомневалась, что дядя его отнюдь не обрадуется, если узнает, что я испытываю к Матвею необъяснимую симпатию. При Александре Ивановиче о Матвее вовсе нельзя думать.

Но могу я позволить себе маленькую слабость? Эти чувства пройдут, я уверена.

— Мы в кафе познакомились, — соврала я. И тут же разбавила ложь правдой. — Как раз перед дуэлью. Сава назначил там встречу, а я пришла чуть раньше, и хотела уйти, потому что не было свободных мест. Матвей пригласил меня за свой столик.

— И ты сразу согласилась⁈ — вспыхнула Ольга.

«А вот и ревность. По тонкому льду танцуешь, Яра», — сказала я сама себе.

— Имя у него на лбу написано не было, — огрызнулась я. — Я не могу просто так с симпатичным мальчиком познакомиться?

— Ты же встречаешься с Савкой! — Ольга округлила глаза. — Разве вы не пара?

К счастью, принесли мороженое. Пока горничная расставляла на столике креманки и вазочки с конфетами и пирожными, я успела придумать адекватный ответ.

— Сейчас — пара, — ответила я. — А тогда я еще не дала окончательного согласия.

— Так ты выбрала Савку? — уточнила Ольга.

— Нет. Это он меня выбрал. А мне выбирать не пришлось. Матвей ничего мне не предлагал.

— Вот же дурак, — вздохнула она.

— Матвей? — удивилась я.

— Савелий! Яра, я уже говорила. Ничего не имею против, но у него будут проблемы.

— Постараюсь, чтобы проблем не было.

Вкусное мороженое. Я неторопливо облизывала ложку, не беспокоясь о приличиях. Ольга к своему мороженому так и не притронулась.

— Не о Савке я хотела поговорить, — вздохнула она. — Но как это ты постараешься?

— Ты ему не скажешь? Не хочу его расстраивать.

— Вообще-то, он мой друг, — нахмурилась Ольга.

— Именно поэтому