Бес сознания 2 - Руслан Муха

Сижу покорно и жду деда, наблюдаю, как большая часть населения мусорного города лижет порошок, а потом, медленно пошатываясь, расползается по своим жилищам. Употребляют даже подростки возраста Мишки и от этого становится совсем паршиво. Ладно взрослые, но детей власти могли бы и забирать отсюда. Как бы там хреново ни было в домах сирот, здесь явно не лучше.

— Дед, — говорю я, когда он возвращается.

Он удивлённо вскидывает брови:

— И с каких пор это я дед? Не, ну теперь точно вижу, что память тебе в край отшибло. Всегда был дядь Валерой, а теперь вдруг дед.

Честно говоря, мне совсем неинтересно, как его зовут и заводить отношения я тут ни с кем не собираюсь, поэтому говорю:

— Мне нужно уйти отсюда. Просто скажи мне, где ближайший населенный пункт.

— Да куда пойдешь, дурак? Ты видел себя? Тебя ж в рейтинговом лагере запрут, а там, уж поверь, и подохнешь.

— Не все там дохнут, — возражаю я. — Лагерь нужен, чтобы вернуться в общество.

Дед возмущённо усмехается:

— Поверь мне, Лёвка, бывал я там. Коль не сбежал бы, давно ноги протянул. Изверги эти все соки из тебя выпьют, душу вытащат и вытрясут. Дохнут там такие, как мы. Не выдерживают. Крепким и здоровым надо быть, чтобы все это вынести. А ты какой? Тебя вон, соплёй перешибить можно.

— Так, давай по делу, просто скажи мне где город.

Дед цыкает недовольно, качает головой и тычет пальцем влево:

— Вон там, если идти часа три, выйдешь к станице Стараполевской. Там народа нет почти, три улицы на сотню жителей, молодежь вся разъехалась, старики одни остались.

— Станица? Значит, республика Кубань? — возбужденно спрашиваю я.

— А что еще? Конечно, она родимая, — соглашается дед.

— А город какой поблизости?

— Ну-у-у, — задумчиво тянет старик. — Армавир, наверное, ближе всего.

— Отлично! — говорю я, и уже было собираюсь вернуться к команде, чтобы сообщить где я, как вдруг подвисаю.

Так, стоп! А что будет с моим телом, когда я уйду? Предыдущего владельца тут явно уже нет, и он не продолжит, как подопечные, жить как ни в чем не бывало. Так что же тогда?

— Дед, могу я тебя попросить кое о чем? — спрашиваю я.

Он смотрит на меня с подозрительностью:

— Я тебя не узнаю, Левка. То двух слов без мата связать не мог и еле языком ворочал, а тут вдруг — могу попросить?

— Ну так могу или нет?

— Могешь, могешь, — кивает он и усмехается.

— Посмотри, что со мной будет. Хорошо?

Дед не отвечает, а медленно и настороженно кивает.

Я выхожу из тела, возвращаюсь в Саню.

«Я недалеко от станицы Стараполевской, где-то под Армавиром», — говорю я ей.

Она вздрагивает, видимо, дремала, и тихо спрашивает:

— Разбудить Вову и сказать, чтобы ехал за тобой?

«Нет, пусть выспится, а я пока дойду до станицы. Через пару часов вернусь вас проведать».

— И как ты там? Как вообще? — осторожно интересуется Саня.

«Лучше не спрашивай, — отвечаю я. — Могу сказать только одно, что вашу чертову систему нужно менять как можно скорее».

— Что? Все настолько плохо?

Я отвечаю на вопрос вопросом:

«Ты знала, что лутумов кто-то целенаправленно снабжает наркотой, чтобы они скорее сдохли?»

— Да ну, — недоверчиво тянет Саня, — кому бы это могло понадобиться?

«Не знаю, — задумчиво отвечаю я, — но мы это обязательно выясним».

— Мы теперь будем спасать лутумов? — удивленно и брезгливо спрашивает она. — Я думала, мы будем заниматься политикой.

«Нет, в задницу политику, мы будем делегировать, пусть ею занимаются специалисты, — резко отвечаю я. — Вы, точнее, мы, должны спасать людей, иначе в ваших сверхспособностях нет никакого смысла».

Говорю я это пусть и в сердцах, но от всей души. Да, именно этого жаждет моя душа. Я и мои подопечные супергерои, именно спасением мы и должны заниматься. Пусть Легат и поставил мне совсем другую задачу, но я не политик, никогда вообще этой темой не интересовался, и я уверен, что больше пользы мы с подопечными принесем партии, действиями, а не политическими интригами и борьбой за власть.

А еще у нас есть оружие — обнулитель Семы. Не зря же Император помог нам его создать. Но время обнулителя еще не настало. Сначала нам нужно определиться с вектором изменений.

Я какое-то время жду. Жду, что Император выкатит какое-нибудь предупреждение, мол: «Отклонение от миссии, штраф и все дела», но Император молчит.

Значит, именно таков наш путь, значит, мой выбор правильный. Хорошо, что Иммуну положена полная свобода действий.

— Знаешь, — улыбается Саня и загадочно тянет: — а мне это где-то даже начинает нравится. Будем героями, будем бороться за справедливость и мир во всем мире.

Я, конечно, не думаю, что все будет настолько романтично, как нафантазировала Санек, но развеивать эти иллюзии не решаюсь.

«Я пошел», — коротко говорю я Саньку и выхожу из ее сознания.

Глава 3

Звенит в ушах, боль пронзает висок острой раскаленной иглой. Сквозь этот звон приглушенно, словно у меня в ушах вата, слышу:

— Ты бы хоть сказал, что в обморок собираешься грохнуться, — дед говорит взволнованно, и я чувствую, как он пытается меня поднять.

Вроде дед представлялся, но голова такая тяжелая, а любое мысленное усилие причиняет такую боль, что я попросту не в силах вспомнить его имя.

— Что было со мной? — скрипуче спрашиваю я и открываю глаза.

Рядом не только дед, а еще и тот голопопый мальчонка с куском хлеба. Он стоит и таращит на меня большие карие глазенки.

— Упал ты, и башкой об бочку долбанулся, — отвечает дед.

Я сажусь на землю, трогаю висок, чувствую под пальцами тёплую и липкую кровь.

— Зараза, — тяну я сквозь зубы.

Так, нужно в следующий раз лечь, прежде чем тело оставлять. А то так и без зубов можно остаться.

— Я думал, помер ты, — продолжает дед. — Наверное, тебе с дурью так резко нельзя завязывать. Ломка — это тебе не шутки. Постепенно надо слезать. Я твой пульс пощупал, а он едва слышится. Стеклышко к носу приложил, а ты дышишь через раз.

Нет, это действительно хреново. Получается, когда меня нет дома, тело валяется без