О дивный чуждый мир - Анна Ледова
– Я поняла тебя – лучше не рисковать, – кивнула Анничка. – Господи, ну и нравы у вас там… А я ещё думала, что это мы, эльзерки, последний бастион на страже женской чести.
На следующий день Анничка составила компанию Кирен и полковнику. Орша хотел прогуляться к рощице на отшибе Рэтскволла, подальше от линий электропередач, что своим полем могли исказить замеры.
Кэл сам прибежал к Анничке ни свет ни заря, необычайно взволнованный, с горящими глазами. Очень хотел поговорить с Кирен. Но полковник накануне вечером согласился с Анничкой, что не стоит провоцировать Михеля, если тот действительно приглядывает за сестрой, да ещё так категоричен в вопросах морали. Так что Анничка мягко развернула ветеринара и отправила спать – парень, судя по тёмным кругам под глазами, явно не высыпается в последнее время. Но аптечку от него приняла – на курсах молодых мам немного учили оказанию первой помощи; вспомнит, если придётся. А раз Кирен не будет нервничать от неприличного, по её мнению, сопровождения, то, может, и не понадобится.
Полковник подготовился.
– Детектор ЭМИ, тепловизор, пирометр, спектрометр, актинометр, дозиметр, портативный ЭКГ, уловитель радиоволн и ультразвука, – быстро пояснил полковник, когда Анничка с удивлением уставилась на заранее разложенные на полянке приборы. – Батарейки, дизельный генератор. Ещё старые электроприборы и некоторая электроника, которой не жалко. Ничего опасного здесь нет.
– Ого… Сколько всего… У вас всё это было? – удивилась девушка. – Ладно, дозиметр – он в каждом доме водится…
– Не всё. Соседи поделились, – уклончиво ответил Орша.
Видимо, тот Эджен. Кэл говорил, что он не очень-то на простого сетевого инженера похож.
Предназначение половины этих приборов Анничке было неизвестно, но она не стала вникать, следя лишь за самочувствием и настроением Кирен. Это полковник что-то замерял, записывал, снимал на видео, а девочка послушно выпускала магию в том или ином виде. Кажется, всё было в порядке. Кири даже иногда смущённо улыбалась, когда Орша хвалил за какой-нибудь особо яркий или сильный выплеск. Анничка пока просто любовалась этой силой. Вот же какая удивительная вещь! Магия.
В перерыве Кирен с любопытством кивнула на дальние деревца.
– Это вот то ваше проклятье, господин Вейстлен? Купол? Какой он огромный.
Полковник с Анничкой переглянулись. Силовое поле было невидимо, более того – никак не отражалось на ландшафте. Ни примятой травинки, ни сломанной веточки. И пометить его хотя бы краской, чтобы понимать границы ловушки, тоже было нельзя. Не стекло же, а неосязаемая широкая полоса, что словно противодействующим магнитом не даёт выйти за определённую черту.
– Кирен, деточка… Ты его видишь? – осторожно спросил Орша.
– Просто глазами – нет, не вижу. А в магическом зрении – вот он. Ну, я же вам рассказывала: чтобы перейти на такое зрение, нужно магию изнутри как бы пеленой на глаза пустить, а уж потом смотреть. Ну, вот как белая линза у вас в глазу – я думала, вы через неё тоже что-то особое видеть умеете…
Почему Орша Вейстлен – при современной-то медицине! – до сих пор ходил с катарактой, Анничку тоже удивляло. Дел-то на пять минут лазером.
– Кирен… – старик подсобрался, даже голос его прозвучал напряжённо. – Девочка, скажи, ты кроме фламмы и тех слов, что мне записала, ещё что-нибудь умеешь? Какие-нибудь разрушающие заклятья знаешь?
– Ой, что вы, господин Вейстлен, – удивилась Кири. – Боевым заклинаниям только в университете учат. Нельзя же просто нужные слова сказать, нужно по-особому саму…
– Да-да, я помню, ты объясняла, – быстро перебил полковник. – Тогда можешь фламму прямо на сам купол выпустить? И твой артефакт – он ведь ещё как-то усиливает магию? Попробуй задействовать и его. Только осторожно – вот прямо понемножку выпускай… Прямо отсюда, ближе не подходи. А если почувствуешь что-то не то, прекращай сразу, поняла?
Кирен послушно кивнула. Сжала в ладошке своё украшение, как-то на него настроилась и выпустила струйку жёлтого пламени в сторону дальних деревьев. Фламма через пять метров сменила цвет на белый, но Анничка такое уже видела – это реакция магии на электромагнитное поле. А через двадцать метров поток рассеялся. Ничего не произошло. То ли не долетел, то ли пролетел беспрепятственно через купол, не вызвав никакого возмущения в пространстве.
– Извините, господин Вейстлен, просто резерв закончился, – смущённо произнесла Кирен. – Он у меня совсем маленький, а мы сегодня столько всего уже делали…
И тут смартфон Аннички взорвался пиликаньем: посыпались многочисленные сообщения, уведомления, оповещения… Девушка чуть не выронила его из рук от неожиданности: внешняя сеть пропала с началом изоляции. Судорожно смахивая всё сыпавшуюся информацию, Анничка дрожащим пальцем добралась до контактов и нажала значок вызова рядом с первым же, самым важным и любимым именем. И когда послышались длинные гудки, чуть не вскрикнула.
– Макс?!.. – срывающимся голосом всхлипнула она, а слёзы сами хлынули ручьём. – Макс, любимый!.. Господи, ты меня слышишь?!
– Анничка?.. – раздался в ответ самый родной на свете голос. – О боже… Анничка, родная моя!! Девочка моя любимая, как ты там? На Рэтскволл все дороги перекрыты, в Отцене вообще полная чертовщина…
– Вы что – там?!.. – у Аннички остановилось сердце. Полковник говорил, что в Отцене сейчас идёт полноценная война с тем миром. – Вы не у мамы? Макс, что с мальчиками?!
– Нет, нет, у нас всё хорошо! Мы у мамы, в Трейте… Мальчики здоровы! Анничка, милая моя, мы так по тебе скучаем! Я не знаю, сколько ещё…
Связь резко оборвалась тишиной.
– Макс?.. Макс… – всё ещё с надеждой шептала в трубку Анничка. А после разрыдалась на плече у Орши. Но быстро пришла в себя и взглянула на девочку с новой надеждой и мольбой:
– Кири…
– Завтра, Анничка. Завтра, моя хорошая, – покачал головой полковник. – Кирен уже на ногах еле держится. Ей нужно восстановиться и отдохнуть. Вам обеим.
Орша проводил их до дома. Случившееся не обсуждали. Уставшая Кирен легла спать: всё-таки их магия самым прямым образом отражалась на физическом состоянии. Анничка же, уложив её, но слишком взволнованная, чтобы самой спать днём, решила заварить себе травяной чай.
– Чой, опять платье надеть забыла? Как трусы ещё по дороге не растеряла, стыдоба… – раздался из окна сварливый голос. – Чего ревёшь? Да будь у меня дочь такая же шалава, я б тоже ревмя ревела…
– У меня мальчики, а не дочь, – непонятно зачем поделилась Анничка с противной кухаркой, шмыгнула носом и вновь утёрла слёзы. – Боз
