На золотом крыльце - Евгений Адгурович Капба

— Абсолютно верно! — щелкнул пальцами Ян Амосович. — Этим и только этим. Что ж, экскурс в программу старших курсов закончен, переходим к занятиям. Садимся на кресла, судари и сударыни, и концентрируемся на стрелке часов! Кто отвлекается — получает стричку!

И мы расселись на креслах и стали пялиться на стрелку. И я получил стричку, потому что, как бы Эля на меня ни хмурилась, не смотреть на нее я не мог. Надевать с миниюбкой еще и чулки с подвязками — это уже не просто садизм, это — изощренное издевательство. Эти девчонки… Воистину не ведают, что творят! Или ведают?

* * *

Глава 10

Мебельное дело

— А почему подносом? — спросил Людвиг Аронович. — Почему не табуреткой, скажем? В столовой были свободные табуретки. Доннерветтер, проломил бы ему голову, и дело с концом! Его — на больничку, тебя — на кичу. Ай-ой, какая драматичная история бы получилась!

Седобородый кхазад в стильной серо-красной спецовке и какой-то странной вышитой бисером тюбетейке вел меня в новый корпус, где нам предстояло собирать мебель. Он оказался живеньким и разговорчивым дедом: с шутками и прибаутками вручил мне ящик с инструментами, термос с чаем, торбу с тряпьем (может, своей парадной одеждой) и еще — пятилитровую бутыль воды. И теперь продолжал общаться довольно активно.

Я пообщаться был не против в общем-то.

— Тут есть два ответа, — мы шли по тропинке, и за нашими спинами начала грохотать музыка — местные диджеи настраивали аппаратуру, скоро должна была начаться дискотека в «Клетке».

«Клетка» — это такой большой навес на воздухе. Большая крыша, колонны, резная решетка со всякими завитушками. А еще — неоновые лампы, стробоскопы и все такое прочее. Вечерами тут по пятницам устраивали дискотеку, а по субботам — танцы. В чем разница? В том, что на дискотеке все просто дрыгались и прыгали, а на танцах — реально танцевали традиционные танцы — народные и классические, в том числе — парные. Об этом я, если честно, думал с внутренним содроганием. От какой перспективы содрогался больше — сказать сложно: говоря напрямую, не чувствовал я в себе раскованности и принятия, чтобы весело выплясывать рядом с разгоряченными сверстниками, да и танцам бальным и народным меня как-то никто не учил. И вообще… Это же девушку! Приглашать! А ну, как нафиг пошлет, и что тогда — в монастырь идти? Или вешаться?

В воскресенье никаких танцев не предполагалось. Седьмой день недели считался официальным выходным, и воспитанники могли встретиться с родными или просто сходить погулять в Пеллу. Например — в церковь или на речку, или даже в Ингрию съездить, если с поведением вопросов не имелось.

Не мой вариант, в общем. Ни один, ни второй, ни третий. Я, с одной стороны, залетчик, с другой — помощник столяра, с третьей — ситуация с родителями аховая.

— Давай оба ответа, не стесняйся. Выкладывай! Нам еще пару минут идти, тут плитку кладут, прямой дороги нет, придется обходить, — гном в тюбетейке действительно свернул налево и пошел меж деревьями. — А мне просто так идти скучно.

Я пыхтел следом, ступая новенькими рабочими ботинками по протоптанной среди газона дорожке:

— Первый ответ очень простой: что было в руках, тем и вдарил. Нечего в таких ситуациях думать — надо бить, и всё… Я ж не знал, что обязательно вызывать на поединок!

— Теперь знаешь? — хмыкнул Людвиг Аронович, подбираясь к задней двери нового жилого корпуса с ключ-картой.

— Теперь знаю, — вздохнул я. — И отметку в личном деле имею.

— Ну, вот и ладно, в следующий раз будешь морду бить не как шпана уличная, а аристократично, в специальном загончике! А второй ответ? — он приблизился к дверям вплотную, провел карточкой в положенном месте, и мы вошли внутрь.

Тут же загорелся свет, сработали датчики. Лестница оказалась точно такая же, как в нашей общаге, ничего удивительного. Удивительным было то, что этот старый седой кхазад ко мне приколупался. И при том вроде как из искреннего интереса к моей персоне, а не потому, что хотел поглумиться или поиздеваться.

— А второй ответ дурацкий, — признался я. — Так вышло, что я общался с уруками… Не прям близко, но — приходилось. Они периодически смотрели всякие видео в сети, на хостинге, с боями. Ну, и был там такой ролик… Похоже, что из тюрьмы. Один черный урук там подносом дрался в тюремной столовой. Можно сказать — я подсмотрел идею. Когда в интернате находился — обкатал, нашлись у нас там желающие котлеты у тех, кого считали слабейшими, отжимать… Но у нас подносы были пластмассовые, очень хрупкие, ими драться неудобно, быстро ломаются. А тут — просто загляденье. Металлические, блестящие! А чего вы задумались, Людвиг Аронович? Тоже видео смотрели?

— Все только и говорят, что о Бабае Сархане, — пробурчал гном. — Раньше в Бурдугузе всяким уголовникам бошки проламывал и в охрану людями кидался, вер-р-р-дамте бетругер, а теперь вырос над собой, целое превосходительство и князь Хтонический!

— Да ладно! Это что — он? — удивился я всерьез. — Первый оркский князь?

Я читал про владетеля Паннонии и походного атамана Орды Бабая Сархана в газетах, но газетное фото и видео с камер наблюдения — так себе объекты для сравнения. Проводить тут параллели я и не думал! А вот оно как получается…

— Он, он… Тебе какая комната больше нравится? С какой начнем? — огляделся кругом Людвиг Аронович.

— С дальней, — сказал я. — У меня еще вопрос есть: а телекинезом пользоваться можно?

— Ва-а-ас? — удивился на шпракхе Людвиг Аронович. — Магией? Для скручивания мебели? Химмельгот!

— Ну да. Удобно же! — мне, если честно, эта идея сразу пришла в голову. — Например, притягивать к себе нужные шурупчики. Или ключик, битку, отвертку. Или полочку ровно придержать! Вечно ведь рук не хватает!

— Главное, не сломай ничего. А что, правда опыт работы есть у тебя? — с недоверием спросил столяр. — В плане сборки.

— Есть, но я же не знаю, какая у вас тут мебель? — чисто вприглядку местные шкафы и кровати не очень отличались от тех, с которыми имел дело Руслан Королев, но самонадеянным я быть не собирался. — Приступим?

— Приступим, —