Счастье из чужой вселенной - Анна Максимова

— Как ты мог? — прошептал неверяще, что-то внутри ещё яро надеялось на чудо, ошибку.

— Что? — прищурился отец. — Ты чем-то недоволен? Я всего лишь сделал то, на что у тебя, сопляка, никогда бы не хватило духу. Возвращайся на Лендор и не устраивай сцен. Не позорь себя, меня и наш древний род.

— Наш род позоришь ты, отец! — не выдержав, выпалил я. — Нет чести в том, чтобы продавать разумных!

— Да как ты смеешь мне дерзить?! — взвился яростно мужчина, сверкая алыми глазами. — Первый и последний раз я прощаю тебе подобное, и то лишь потому, что за тебя говорит инстинкт. Ещё раз посмеешь говорить со мной в таком тоне и сомневаться в моих решениях, последствия тебе не понравятся.

— Где Ева? — задал я главный на данный момент вопрос.

— Больше она не будет создавать проблем, — ледяным голосом отозвался отец. — Это всё, что тебе нужно знать. Возвращайся на Лендор. Придерживайся легенды. И не забывай, кто ты и чей ты сын, Айлир.

После чего уже привычно оборвал связь. Я же продолжал пялиться в пустоту, попросту не зная, как теперь жить и во что верить. Реальность оказалась слишком невыносимой. Сам себе я казался самым жалким из идиотов на всех планетах среди всех рас. Привычный мир трещал по швам, а как существовать на его руинах в новом, я не знал.

Единственное, что было мне ясно — надо исправлять то, что натворил. Необходимо найти и вызволить Еву из лап психа-учёного. Только с чего начать? Где искать девушку? Она может оказаться на любой из сотен планет Федерации! И всё же за один жизненный урок я отцу был благодарен: в любой ситуации, какой бы патовой она не казалась, надо не сидеть и жалеть себя, а действовать. Для этого, в первую очередь, нужно успокоиться. Вернуть привычное хладнокровие, чтобы разум работал как надо.

Спустя почти два часа медитации я был собран и спокоен. И, кажется, у меня появились мысли, с чего начать поиски Евы.

ЕВА

Звенящая тишина сводила с ума. Не было никаких звуков, кроме стука собственного сердца и дыхания. Самое скверное, я не знала ни где я, ни сколько прошло времени с того момента, как Айлир продал меня. Да, именно продал. Само его предательство отзывалось внутри болью и злостью, но когда я шла в сопровождении гебийцев и услышала, как один говорит другому, что хозяин совсем из ума выжил, отдавать столько денег за такую уродину, как я, постаралась вырваться и сбежать. Последнее воспоминание — боль от разряда шокера. С тех пор я здесь, в какой-то камере, отделённая от мира четырьмя стенами из чего-то, напоминающего пластик, и стекла, сквозь которое видно стену. Там же находилась дверь, которая, естественно, была заперта, а также крошечное окошко, сквозь которое мне уже дважды давали миску с какой-то дрянью, видимо, едой. Голод пока ещё был не столь силён, чтобы пересилить отвращение.

Как могла, я пыталась успокаивать себя, но получалось откровенно плохо. А всё потому, что ситуаций, подобных этой, в моей жизни ещё не было. Всегда, как бы плохо ни было, я знала, что относительно свободна. Сейчас же я — невольница. Рабыня. Очевидно же: ни о какой работе на этого Гребла и речи не идёт. Хотя, есть ведь всякие извращенцы, педофилы и зоофилы, и прочие больные на голову уроды. Вполне возможно, кто-то из них будет только рад такой, как я. Только вот добровольно я никогда не соглашусь ублажать всяких ублюдков. Увы, было ясно, что значения моё согласие имеет мало. Что бы меня ни ожидало, вряд ли это что-то хорошее.

Я всегда знала, что не имею права жалеть себя, но именно сейчас моя выдержка сдавала. Было невыносимо горько и обидно. За что мне это? Чем заслужила? Про Айлира думать и вовсе было невыносимо. Я ведь к нему со всей душой, доверилась, искренне привязалась. Начала считать его близким мне, была в шаге от того, чтобы влюбиться. И не заметила, какой он на самом деле подонок. И теперь его предательство ядовитой болью жрало меня изнутри. Ненавижу! Интересно, чего он наплетёт окружающим?

В любом случае, искать меня никто не будет. Кому это нужно? У меня нет родных или давних близких друзей. Всегда и везде по жизни одна и сама за себя. Может, Ястон подивится, что после стольких усилий бросила работу, да Мик, светлый мальчишка, чуть взгрустнёт. На этом всё. Такие одиночки идеальны для похищений.

— Ева, — послышался тихий и напряжённый шёпот.

Обернувшись, я еле сдержала крик, так как за стеклом, открыв окошко для подачи еды, топтался Мик. Парень нервничал и постоянно озирался. Как он здесь оказался, звёзды?!

— Мик? Ты откуда тут? — задала я идиотский вопрос. — То есть, а мы вообще, где?

— На Креосе, — тихо отозвался юноша, а потом, кусая губы, чуть ли не плача, выдал: — Ева, я не могу открыть проклятую дверь!

То, что мы по-прежнему где-то на этой планете, радовало. Если удастся сбежать, выбраться будет проще, чем с космической станции или какой-то совершенно изолированной планеты. Но сейчас надо убедить мальчишку бежать отсюда. Но хочется понять, как он вообще оказался тут. Не может же быть замешан в этом его отец? Хотя, после поступка Айлира я уже ничему не удивлюсь.

— Ты как здесь оказался? — спросила я, подползая к отверстию и сжимая ладонь парня, которую он просунул в мою темницу.

— Мне изначально не нравилась идея твоего полёта сюда в обществе Айлира, — зашептал быстро Мик, я же, чуть задумавшись, и правда припомнила, как против был парень. — Веришь или нет, но я всегда каким-то образом чую проблемы. И в этот раз чувствовал — тебе не надо лететь. И когда ты всё равно сделала по своему, я решил полететь следом. Пришлось разорить накопления.

На словах