Слезы красного квазара (СИ) - Даррен Драголайн

– Черт! – прошипел он, когда первый коготь надломился, а сам болт не сдвинулся с места.

Вторым удалось открутить сразу три, но головка четвертого оказалась кривой. Скорее всего их закручивали под огромным давлением, потому как грань, что располагалась ближе к решетке, практически “впилась” в железо.

Он потратил три оставшихся когтя правой руки. Последний сломался так близко к коже, что из пальца потела кровь. Зайс быстро слизнул соленые капли, и уже левой рукой принялся откручивать болт.

И, наконец, у него это получилось. Решетка приросла ржавчиной к потолку, и ему пришлось приложить усилие, чтобы ее сдвинуть.

– Отлично, Зайс, – подбодрила Бернардайн. Опираясь на стену, она встала.

Потолок в помещении явно не для высоких существ, а потому Зайс без особого труда смог просунуть голову в образовавшееся отверстие.

– Проход широкий. Сможем пройти.

Он перестуупил с ноги на ногу, после чего сделал один огромный прыжок. Лишь его длинный хвост свисал из вентиляционного хода.

Айро вместе с Нео помогли подняться Джойсу. Тот с трудом оставался в сознании, а одно ухо покрылось толстой коркой запекшейся крови. Нео надеяться, что это лишь простое сотрясение. Такое легко лечилось в медицинских пунктах. В противном случае Джойс не покинет медотсек очень долгое время.

Кончиком хвоста Зайс охватил талию мужчины, после чего поднял. Если тонкая работа ему плохо давалась, то перемещение чего-то тяжелого – легко. Уже через несколько тиков Джойс сидел на спине замийца, перехватив того у основании шеи.

Аналогичные движения он сделал с остальными. Когда последний человек покинул комнату, а люк вернулся на свое место, Бернардайн указала пальцем в определенном направлении.

Система вентиляции, как оказалось, имела крайне простую структуру, и представляла из себя один центральный ход, идущий по коридору, а так же десятки ответвлений, что подавали воздух в комнаты. Пришлось пройти совсем немного вперед, чтобы все они оказались в еще более широком тоннеле.

Часто попадались решетчатые люки. Приходилось обходить их быстро, поскольку любой, кто поднимет головы к потолку, мог их заметить.

На одной из развилок Бернардайн остановилась. Она посмотрела на Айро и Нео, идущих позади, и те все прекрасно поняли. Справа от них находилось ответвление, ведущее в лабораторию Кеманы.

– Зайс, ты сможешь вскрыть этот люк?

– Постраюсь.

Юноша осторожно посадил Джойса, после чего минул Кендру и оказался перед люком.

Из глубины комнаты не доносилось ни звука. Та часть лаборатории, которую он видел, захламлена сломанными роботами, и единственное, что доносилось до его острого слуха – жужжание включенных ламп.

Открутить гайки в этом люке оказалось еще более проблемным занятием. Они не заржавели, однако теперь шляпки находились с противоположной стороны. Пришлось выворачивать пальцы, чтобы чтобы выкрутить их.

Три гайки он поймал без проблем, но четвертая выскользнула из пальцев. Тихий звон металла раздался по лаборатории. Все они застыли, ожидая худшего исхода. Кемана должна находиться рядом. Ее слух должен быть таким же острым, как и обоняние. И если она услышала это, то их побег закончился, так и не начавшись.

Долгие тики они не смели сдвинуться с места. И лишь когда никто из них не услышал лязга платформы и тяжелого дыхания Кеманы, Зайс взялся за прутья и отодвинул люк. Опустив голову, он внимательно осмотрел окружение.

– Ее нет.

– Хорошо. Видишь какое-нибудь оружие?

– Только тот нож, о котором вы говорили.

– Айро, возьмешь винтовку.

Зайс отступил, дав возможность пройти Нео и Айро. Девушка проскочила первой и уже намеревалась спуститься, как ее окликнула наставница:

– Только быстро.

Своеобразное пожелание удачи. Логичнее, если все они дождутся. Но Зайс с Джойсом передвигался куда медленнее остальных. Им нужно уходить быстрее.

Нео свесила ноги и спрыгнула. Приземлилась тихо, после чего быстро пригнулась и скрылась за столом. Айро, следовавший за ним, отзеркалил ее движения.

Посмотрев вверх, они увидели лицо наставницы. Она кивнула, после чего развернулась и скрылась в вентиляции. Теперь они работали только вдвоем.

– Забирай сердце, – прошептал Айро. Сам он на полусогнутых ногах крался к брошенной в противоположной стороне лаборатории сумке. Бернардайн ничего не говорила о ней, но парень посчитал необходимым забрать то, ради чего они прилетели на эту планету.

Нео же направилась к столу. Взгляд невольно цеплялся за всевозможные места укрытия. Самым хорошим являлся железный шкаф с прорезью для рук. В остальных местах им нигде не скрыться. Столы расположены близко друг к другу, но с позиции Кеманы она видела, что под ними происходило, а ее длинные руки и платформа позволят мгновенно наколоть противника на когти.

Глупые размышления, если они собирались сразу покинуть это место.

Но когда она оказалась в нужном месте, то увидела лишь нож. Осторожно вытянув его из-под обломка, она закрепила его на бедре специальным ремешком.

– Сердца нет! – прошептала она, зная, что Айро отлично ее слышал.

На лицо парня легли темные тени от недовольства. Он накинул сумку на плечо, и вместе с Нео стал шарить по столам. Под руки попадалось абсолютно все: старые корабельные макеты, чертежи гипердвигателей, обломки спутников и сломанное оружие, что уже никогда не будет пригодно для стрельбы. Айро недовольно шикнул от неудачи.

Но настоящее невезение он ощутил тогда, когда во время открытия одного из ящиков до чуткого слуха донесся вой железа. Платформа с Кеманой все ближе и ближе к лаборатории.

– Нео! – шикнул он.

Девушка все поняла без слов. Взгляд зацепился за все еще открытый люк. Слишком далеко. И в их руках все еще не было сердца.

Шкаф – единственная пришедшая в голову идея.

Она подлетела к Айро, схватила его за воротник и потянула к укрытию. Тот, ошалев от неожиданности, не стал выказывать своего недовольства. В это время Нео молила о том, чтобы шкаф оказался пуст, а Кемана поверит в то, что они уже покинули лабораторию.

Нео. Бегство

Кемана, которую прямо в глаза называли ведьмой, обладала крайне скверных характером, что вместе с внешностью превращали ее в монстра из детских страшилок. Даже ее прихвостни считали ее уродиной, лишенной даже единственного женского достоинства. Отсутствие нижней части тела ее мешало функциональности, но стоило только кому-нибудь заикнуться о недостатке, как она смело пускала в ход когти. Она постоянно их облизывала, и ядовитая слюна делала ее руки смертоносным оружием. Шрамы, что они оставляли, не могли исправить даже лучшие хирурги.

Ее собственное тело исчерчено такими же ранами. Во время стресса она постоянно чесала грубую кожу, и иногда когти впивались в самое мясо. Травмированные места немели, и она не ощущала того, что уже разодрала себя до крови.

Ее ненавидели. Ее презирали. Она знала, что каждый в этой лаборатории был готов прострелить ей череп. Но они не смели ослушаться приказа сверху.

В своем роде Кемана считалась непризнанным гением, которого никогда не примет научное сообщество. Когда она была моложе, а ее тело имело четыре пары конечностей, Кемана стала талантливым биологом. Ее исследования направлены на изучение вирусов, и именно благодаря страсти к ним она и потеряла теплое место на планете-лаборатории.

Выведенный лично ей вирус покинул сектор исследования. Зараженные ученые погибали один за другим, и Кемана прекрасно помнила, как те блевали собственными внутренностями, что уже приобрели все черты естественного разложения.

Тогда же она лишилась и собственных ног. Увидела, что пальцы нижних конечностей почернели, а при легком нажатии обнажались кости. Она лично провела операцию про резекции нижних конечностей под всевозможными обезболивающими, совершенно не ожидая того, что выживет.

Но именно это она и сделала. Замыленными от слез и крови глазами она смотрела на то, как нижнюю часть все еще продолжал поедать вирус.