Граница темноты - Сабино Кабеса
– Ну… – ответила Флоренс. – Про них ходит куча историй. Как они жили, когда уже оставили службу, как умер каждый из них. Любовные интрижки. Я знаю кое-что про их потомков. Разные сплетни. Кто-то не сумел справиться со свалившейся ему на голову славой. Это часто бывает: успех, большие деньги, бесконечный праздник… Когда ты так молод и вдруг совершил то, что до тебя никому не удавалось…
– Кажется, в качестве адмирала Флота Красная не была особо заметна?
– Нет. Она вышла на пенсию в звании адмирала. Долгое время была членом Главного штаба. Даже после выхода на пенсию ее привлекали в качестве консультанта. Вообще она была образцом скромности. Слава ее подвига не вскружила ей голову. Она всегда вела себя скромно и разумно.
– Не сомневаюсь, – сказал старший помощник. – Отважиться на Первый прыжок, не имея никакого понятия, что ждет тебя впереди и выживешь ли ты… Это действительно дорогого стоит. Они открыли нам дверь во Вселенную…
– Ну, не совсем так, Мендес. По правде говоря, далеко ли мы продвинулись с момента того Первого прыжка? Федерация, конечно, огромна. Даже если не принимать в расчет независимые планеты, мы очень расширили наш мир. Но он весь целиком занимает крошечную долю Рукава Ориона. А ведь это только один из множества рукавов нашей галактики. Одной из миллиардов галактик.
– Вы несправедливы, капитан. Для нас это было и остается огромным достижением. Как раса людей мы пережили Старую Землю. Уже это делает Первый прыжок бесценным.
– Да, вероятно, без этого Первого прыжка мы бы ее не пережили, – Флоренс покачала головой. – Вспомните: Гекатомба, Великий исход, Экспансия… Без Первого прыжка это было бы невозможно.
– Кто-нибудь в любом случае совершил бы его рано или поздно…
– О нет… Но мы не должны спорить по поводу того, что могло не произойти. Оно произошло, и точка.
Мендес указал своей оптической ручкой на передний иллюминатор.
– А как вы объясните это? Нечто, что не произошло, по крайней мере, по официальным данным, но оно произошло. Физика Борромео иногда кажется настоящей мистикой. Пространственно-временной парадокс? Не знаю…
– Мендес, вам не только неинтересна история, вы еще и законченный скептик, я не знала. Как мой старший помощник, вы меня удивляете. – Флоренс улыбнулась половиной рта.
– Я признаю, капитан, что владею физикой ровно настолько, насколько это нужно для выполнения моей работы. А все эти философские дебри Триады полей Борромео всегда казались мне… довольно нудными. Я практик, а не теоретик.
– Не знаю, много ли практики ждет нас здесь, Мендес. Я боюсь, что сейчас нам придется много размышлять, в том числе о философии… Хотим мы этого или нет.
– Надеюсь, что этим займетесь вы с Манкевичем и Ливитт. А нам с Хастингсом скажите, куда нужно доставить корабль, и мы выполним ваш приказ. Желаю вам успехов в размышлениях!
Флоренс кивнула. Затем определила на переднем иллюминаторе местоположение «Некроманта». Иллюминатор из жидких кристаллов служил не только окном, но и экраном. Сейчас на узком световом диске, отмечавшем экватор черной дыры, появилась красная линия. При такой скорости вращения – больше двухсот оборотов в минуту – другой корабль можно было увидеть только в виде этой непрерывной линии.
– Что же они там делают? Почему? Как вообще это могло произойти? – спросила она сама себя вслух.
Мендес поднял глаза и пожал плечами.
– Если не брать в расчет чудеса и парадоксы, мне в голову ничего не приходит, – признался он. – Я уже сказал, что не силен в философии. Тем более в квантовой.
– К сожалению, Мендес, здесь мы с вами сможем хоть что-то понять только благодаря этой… философии. Рядом с Горизонтом событий математика не работает. Тут пригодится воображение.
Мендес коснулся рукой затылка и снова пожал плечами.
– Мое воображение вам вряд ли поможет, капитан.
В этот момент дверь открылась и в капитанскую рубку вошли Риомар и Манкевич. Флоренс на кресле повернулась к ним лицом.
– С вашего позволения, капитан, – начал младший лейтенант. – Есть новости…
– Говорите, Манкевич.
– Лучше пусть объяснит сержант Риомар. Это она обнаружила.
Флоренс кивнула и посмотрела на Риомар.
Душесс откашлялась. Она до сих пор робела, разговаривая с капитаном.
– Понимаете, капитан… Я засекла радиосигналы. Но они шли на очень странных сверхнизких частотах. Поэтому я сначала даже не заметила их. Прошу прощения, возможно, из-за этого…
Флоренс подняла указательный палец, и сержант замолчала.
– Это не ваша вина, Риомар. По крайней мере, теперь мы можем предположить, что на борту этого корабля есть люди.
Флоренс закрыла глаза. Ее команда хорошо знала, что это означает: капитан погрузилась в свои мысли. Все ждали в тишине.
Флоренс поднялась с кресла и показала на изображении пурпурную линию, подтверждающую, что «Некромант» продолжал свое движение.
– Почему мы раньше не догадались? Мы не учли одной простейшей вещи, – произнесла она наконец. – Гравитация. Из их позиции, учитывая их близость к Горизонту, любой сигнал, который они посылают, становится ультранизким, теряя энергию из-за притяжения черной дыры. Вы сами сказали это, Манкевич: красное смещение при обнаружении сигнатуры.
– Это так, – задумчиво подтвердил Манкевич. – Мы не учли пространственно-временную деформацию. Капитан, мне кажется, надо еще раз проверить все сигналы, засеченные за последние несколько часов. Мы не знаем, когда именно мог прийти сигнал с корабля.
– Займитесь этим. Риомар, переведите эти сигналы в частоту, на которой их можно будет услышать. Вы сказали, радио? Они используют радиосигналы? Даже для них это абсолютно устаревший способ коммуникации. В двадцать третьем веке уже существовала подпространственная связь. Не очень эффективная, но все же… Радио?
– Возможно, у них есть свои причины использовать его, – вмешался Мендес. – Если их системы повреждены, возможно, поэтому они и вращаются по этой орбите…
– Триста лет? – скептически спросила Флоренс. – Если мы имеем дело с пространственно-временным парадоксом, придется рассмотреть и другие возможности…
Она снова закрыла глаза. Все члены команды молча ждали.
– На этом расстоянии от Горизонта событий… – Флоренс открыла глаза и посмотрела на Мендеса. – Ну, во-первых, тут есть одна из этих философских загадок, которые вы так не любите. Для них время текло гораздо медленее, чем для нас…
– Разумеется. Это обычная физика, – согласился Мендес. – Гравитация замедляет время поблизости от сверхмассивных объектов. Простите, капитан, я тоже этого не учел. Это означает…
– Это означает, что невозможно быть свободным от предубеждений, Мендес. Мы забываем, что все во Вселенной относительно. То, что для нас по эту сторону означало триста лет, для них было намного меньшим сроком. Вопрос – на сколько меньшим.
– Это можно рассчитать, капитан, – сказал Манкевич. – Учитывая массу… Божьего ока,
