Винделор - Роберт Д. Митрин

Сон не шёл. Винделор накинул плащ и спустился в ресторан, надеясь отвлечься. Здесь он чувствовал себя в коконе, но одиночество плескалось внутри его панциря.

Ресторан будто застыл во времени. Стены покрывали выцветшие фото, пол утопал в пыли. Старый проигрыватель трещал мелодией, от которой тосковала душа. За столиками с невзрачными скатертями сидели редкие гости, боясь нарушить тишину.

Запах кофе и подгоревшей еды мешался с затхлостью. Официанты, как призраки, бродили по залу. Разговоры были редки, каждый шёпот казался слишком громким.

У окна рос чахлый цветок, цепляющийся за жизнь, словно надежда в этом мраке. Место помнило смех и радость, но теперь терзало тех, кто заходил.

Винделор сел у окна, заказал бокал красного вина и уставился на улицу, где огни города дрожали в ночи.

Звуки вокруг сливались с мыслями, будили воспоминания. Он думал, как сильно изменился, о потерях и надеждах. Этот вечер тянул его в тоску, но и обещал что-то впереди.

Вино принесли. Глоток обжёг горечью, сменившейся сладостью. Он глянул на часы: время бежало, но он будто застрял. Может, этот вечер что-то изменит, хоть чуть-чуть.

Полный мужчина с смешными усами принёс в зал нотку лёгкости. Сев за соседний столик, он подмигнул и закинул ногу на ногу. Достал блокнот и ручку, явно готовясь к болтовне.

— Сочиняю истории, — сказал он с ухмылкой, поймав взгляд Винделора. В глазах блеснуло озорство.

— Боюсь, разочарую, — ответил тот, сделав глоток.

— Да ладно, — отмахнулся толстяк, улыбаясь. — По тебе видно, ты не из простых.

— Увы, — сказал Винделор, слабо улыбнувшись.

— Саймон, — протянул руку толстяк, не скрывая дружелюбия.

— Винделор, — ответил он, пожав руку сдержанно.

— Откуда ты? Северянин? Давно таких имён не слышал, — спросил Саймон, прищурившись.

— Угадал, — коротко ответил Винделор.

— На юг идёшь? — продолжал Саймон, не теряя любопытства.

— Да, — кивнул тот, не вдаваясь в детали.

— Ой, да брось! — рассмеялся Саймон. — Так мы всю ночь будем в угадайку играть!

— Историй у меня нет, — сказал Винделор.

— Я тут с ума схожу от скуки, — не унимался Саймон, приглаживая усы, где застряла пивная пена. — Неделю здесь, и, знаешь, делать нечего.

Магнитофон фонил заезженной мелодией, голос певца тоскливо пел о разбитых мечтах. Официант, как тень, бродил между столиками, его улыбка казалась маской. Ресторан застрял в прошлом, мечтая о свете и смехе.

— Я по работе, контракты подписываю, — продолжал Саймон. — Скоро домой, и, брат, это самый тухлый город, где я был. Ещё неделя, и с катушек слечу.

— Заметно, — усмехнулся Винделор. — Мрачный городок.

— Не то слово, — подхватил Саймон, потирая виски. — А люди тут! У нас дома всё иначе. Ты куда дальше?

— На юг, к Чёрному морю, — спокойно ответил Винделор.

— А, ты из этих? — вдруг спросил Саймон, сделав странный жест у головы. — Ну, фанатиков?

— Впервые слышу, — удивился Винделор, приподняв бровь.

Саймон вздохнул, оглядел зал и с азартной улыбкой посмотрел на него.

— Тогда слушай…

Глава 2

Глава 2.

Винделор рывком вырвался из сна, словно вынырнул из густой чёрной воды. Город под номером шестнадцать пылал — языки пламени жадно лизали стены, пожирали дома, ещё недавно наполненные голосами. Крики разрывали ночь, искажённые лица тонули в дыму, и он снова видел их: мать, отца, сестру, исчезающую в тенях жителей города и всадников с острыми клинками. Говорили, таких городов было несчётно — когда-то у них были имена, но огонь и варвары стёрли их с земли. Этот кошмар цеплялся за него десятилетиями, как гарь, что разъедает лёгкие. Он вскочил, сердце колотилось, вырывалось из груди, словно само пыталось сбежать туда, где всё ещё полыхало.

Утренний свет сочился сквозь занавески, тусклый, словно чужая милость. Винделор сидел на краю кровати, сжал виски ладонями, прогоняя призраков огня. Проклятье этого сна было не в пламени, а в его бессилии — он не мог ничего изменить тогда и не мог теперь. Дыхание выровнялось, но жар в груди остался, как угли, тлеющие под пеплом. Он плеснул холодной воды в лицо, смывая пот и тревогу, собрал рюкзак и шагнул в коридор. На ресепшене сменились лица — такие же пустые, как вчера, — но он прошёл мимо, не глядя.

На улице его ждал Саймон, прислонившись к стене. Густой дым самокрутки вился над его головой, а в глазах плескалось ленивое любопытство. Он заметил Винделора, вскинул руку, и уголки его губ тронула насмешливая улыбка.

— Доброе утро, северянин! — голос Саймона был бодрым, почти слишком живым для этого серого города. — Кричал во сне? Что-то про огонь, да?

Винделор замер, взгляд стал твёрдым, как сталь револьвера под плащом. Он кивнул — коротко, неохотно, но тень кошмара всё ещё лежала на плечах, тяжёлая, как угольная пыль.

— Доброе, — бросил он, махнув рукой. — Просто сон.

Саймон хмыкнул, выпуская дым в холодный воздух.

— Сон, говоришь? У таких, как ты, сны — это не просто сны. Старые города, да? Они горят в тебе, как в байках стариков у костров.

Винделор не ответил, шагнув вперёд. Плащ качнулся, задев компас в кармане — ледяной, как память, что не отпускает.

— Куда направляешься, приятель? — с легким энтузиазмом спросил Саймон.

— В ломбард, — Винделор слегка нахмурился, обдумывая свои слова. — Потом к оружейнику и на рынок.

— Пойдем, дружище Вин, — Саймон без колебаний положил руку на плечо Винделора, его лицо сияло от радости, словно он только что предложил великое приключение. — Я покажу тебе самые злачные места этого унылого города.

— Пойдем, — кивнул Винделор, сдержанно улыбнувшись. Его взгляд был спокойным, но в голосе сквозило легкое любопытство. — Заодно я хотел бы послушать о двадцать седьмом, он по пути, и было бы интересно узнать о нем побольше.

Утренний туман обвивал жалкие домишки, лишая их даже проблеска света. Редкие горожане, встречающиеся на улице, шли, опустив головы, словно укрывались от неизменной серости, которая обволакивала не только город, но и их души и тела. Их лица искажались в вечном унынии, а глаза были тусклыми, полными усталости и безнадежности.

Каждый шаг по тротуарам, покрытым пожелтевшей и потрескавшейся серой плиткой, отдается глухим эхом. Запущенные парки,