Геном Пандоры: селекция - Андрей Куценко

— Итак, все в сборе.

Профессор окинул нас взглядом и остановил его на мне.

— Как себя чувствуешь?

— До странности хорошо. Но есть несколько вещей, которые я хотел бы обсудить с вами лично.

— Хорошо, но чуть позже. В первую очередь нам надо выработать стратегию на ближайшие несколько дней. Сейчас сделано самое главное — твоя жизнь вне опасности и получены важные данные о структуре вируса.

Сделав паузу, он включил огромный голоэкран на дальней стене помещения. На нем вспыхнули данные системы жизнеобеспечения и узлы лаборатории.

— Я законсервировал три лаборатории из пяти и перевел системы жизнеобеспечения на минимум. Но даже при таком раскладе мощности автономного генератора хватит всего на четыре дня. Так что первый вопрос к обсуждению будет о планах наших действий по истечении этого срока.

Все молчали в ожидании продолжения. Да, хреновый расклад.

— Второй момент, не менее важный — это анализ произошедших событий, что привели мир к краху. Все это мы обсудим завтра, а сейчас я хотел бы обратится к тебе, Саш.

От резкого изменения темы разговора я напрягся, но продолжил внимательно слушать.

— У меня в лаборатории есть несколько капсул NAVY с автоматической функцией установки чипа. Ты знаешь, как я отношусь к этой технологии, но сейчас деваться некуда. Вся электронная аппаратура скоро станет бесполезной, а без связи и хоть каких-то вычислительных мощностей мы не справимся с последствиями. Чипы NAVY, которые есть в лаборатории — только с базовой нейронкой, поэтому, Саш, вынужден просить тебя поделиться своими наработками в этой области. И что самое важное — нам необходима стопроцентная защита от взлома и проникновения вируса. Через час я инициирую процесс. Адаптационный период после операции — сутки, поэтому тянуть больше нет возможности.

Слушая профессора, я с удивлением понимал, насколько он прав. Первым из всеобщего ступора вышла Вика.

— Пап, о чем ты говоришь⁈ Ты же сам запретил подключаться к системе. И заметь, был чертовски прав!

— Дочь, — перебил ее профессор, — ты прекрасно знаешь мое отношение к этой технологии, но сейчас у нас нет выбора. Если не веришь, спроси Мишу.

Вика недоуменно посмотрела на Михаила. Он зарделся и виновато дернул плечами.

— Профессор прав. Прошло всего двое суток, но уже весь город обесточен. Правительственные дроны зафиксированы на камерах всего два раза и цель их передвижений предельно понятна. Проанализировав доступные данные с начала инцидента, я построил прогностическую модель развития событий.

Все замерли в ожидании прогноза. Даже я сам перевел внимание на Мишу. В жестком развитии последних событий я еще не добрался до глобального прогнозирования ситуации, загружая мощности Мии насущными вопросами.

— Сразу скажу, что все очень и очень плохо. — Миша опять виновато вздохнул, будто извиняясь, за то, что не смог выдать оптимистичный прогноз. — Чипы NAVY установлены у восьмидесяти процентов населения Земли, и нейросеть почти со стопроцентной вероятностью прогнозирует, что ситуация, которую мы видим в Москве, происходит по всему миру. Это означает конец привычного нам мира. Все производственные цепочки, логистика, городские службы прекратили свое существование. Крупные города, впрочем, как и остальные, превратятся в очаги инфекций безумных масштабов. В течение еще пары-тройки дней перестанут функционировать даже автоматические системы жизнеобеспечения, типа нашей, и число выживших резко сократится.

Он обвел взглядом присутствующих, но все молчали, проникаясь мрачной картиной.

— В общем, тут аналитики еще страниц на сорок. — Миша сбился, видя общую подавленность. — Не буду даже пересказывать ее. Для тех, кто хочет ознакомиться подробно, я выложил ее на сервер лаборатории. Просто расскажу о двух максимально успешных для выживания моделях поведения, которые применимы для нас. Первая — это найти способ выйти на контакт с властями, но аналитика не дает стопроцентной гарантии, что они не связаны с NAVY. Так что это скорее последний сценарий, на который можно рассчитывать.

Профессор молча кивнул. Впрочем, этого же мнения придерживался и я. Было интересно послушать про второй условно успешный вариант действий.

— Единственная альтернатива этому варианту, — продолжил Миша, — срочно уходить из города. Нейронка дает шестьдесят процентов выживания в краткосрочном прогнозе, если мы в качестве убежища выберем усадьбу профессора на Учинском водохранилище. И этот процент с учетом имплантации чипа.

— Где? — фыркнул я, когда до меня дошел смысл слов Михаила. — И без аналитики понятно, что за городом шансы выше. Но даже пройти несколько улиц для нашей группы непосильная задача.

— Успех пешего перехода до нужной нам локации оценивается в ноль процентов.

Я прищурился, разглядывая разволновавшегося Мишу.

— У тебя что, есть глайдер под боком?

— Не у меня, но есть.

Я вопросительно поднял бровь, требуя продолжения. Если тут есть глайдер, то это многое меняет. Миша, поколдовав на панели управления голоэкраном, вывел на него картинку.

— В соседнем корпусе, на крыше, находится глайдер ректора университета. Судя по последним данным видеоаналитики, он все еще там. Для того чтобы переместить всех нас в нужную точку, нужно три рейса, глайдер двухместный. Это в общей сложности займет около четырех часов.

А вот это уже походило на план. Усадьба Беляева недалеко от города, поэтому мы имели неплохие шансы на спасение. Или хотя бы на передышку.

— Правда есть небольшая проблема, — нахмурился Миша. — Так как все сети отрублены, мы не сможем пользоваться автопилотом. Единственные, кто умеет управлять глайдером — это Вика и профессор. Я, конечно, еще не уточнял у Александра.

Все посмотрели на меня, и я покачал головой. Затем с уважением посмотрел на насупившуюся Вику. Надо же, получить сертификат пилота в таком возрасте.

— Раз все обсудили, — прервал возникшую паузу профессор, — то прошу всех подготовиться. Саш, справишься за отведенное время?

— Без проблем, профессор. Мне понадобится совсем немного времени, чтобы подготовить новые базовые контуры для ваших нейронок и создать необходимую защиту.

Я понимал, что они будут лишь рудиментами, ведь чтобы довести Мию до текущего состояния, мне понадобилось три года. Корректировка аналитического функционала, подстройка под мой психотип и многое другое. То, что Мия понимала команды с полуслова и делала то, что нужно, — это совсем другой уровень. Можно сказать — Мия одна из самых продвинутых нейронок во всем мире.

— Ну хорошо, — кивнул профессор и перевел взгляд на остальных. — Вика, Миша, через полчаса встречаемся в лаборатории.

Парень лихорадочно кивнул, но мне показалась, что в нем больше нетерпения, чем страха. В отличие от него, настроение у Вики было не столь радужным, но она не осмелилась возразить отцу. Или просто понимала, что другого выхода нет.

— Саш, а с тобой я хотел бы поговорить наедине.