Мертвый город. Эвакуация - Наиль Эдуардович Выборнов

— Потому что я меняюсь, Профессор. Вы разве не замечаете?

— Что такое?

— Да я в плечах раздался. Да и вообще, — я согнул руку в локте, продемонстрировав ему надувшуюся банку. — Раньше не мелкий был, а теперь. И это не дутое мясо, я сильнее стал. А ещё.

Я осмотрелся по сторонам, проверяя, стоит ли это демонстрировать, а потом стащил футболку.

Красных пятен стало больше, чешуя местами отваливалась. Но и открытых участков стало меньше. Постепенно я весь покрывался этой дрянью.

— И это не лишай, — сказал я. — Это началось после второй сыворотки. А после первой я почувствовал себя быстрее. Рефлексы стали лучше. И видеть стал в темноте. Так что боюсь, после сыворотки из крушилы, я стану покрываться броней. Вот тут-то меня и прихлопнут свои же. Просто из страха. И даже на то, что я могу помочь в эвакуации, не посмотрят.

— Мне нужно взять ещё анализов, — сказал Профессор.

— Берите, не жалко, — пожал я плечами и протянул ему градусник. — Только сыворотку мне уколите.

— Позже.

Он отошёл к столику со всякими медицинскими принадлежностями, а я задумался. Уж очень он много думает о том, как действуют эти сыворотки из зомби. Может быть, собирается продолжить исследования, после того, как мы свалим из города? Если получится.

Черт, а ведь верно. Никто не бросит такой перспективный проект, просто перенесут в другое место. И старшим поставят его же. Так, может быть, лучше не эвакуировать его? Прикопать по-тихому, как закончит с вакциной?

Хотя, без данных и Профа нас вряд ли выпустят наружу. Да и, что самое главное, я уже передал в штаб инфу, в том числе и координаты. Так что по его душу могут просто отправить другую группу.

Зараза.

Хотя... Вирус уже наверняка есть снаружи. Не верю, что операторы «Белой земли» ещё не вывезли культуру за Периметр. А это значит только то, что он есть у американцев. И если он будет у них, но его не будет у нас...

Могут возникнуть проблемы. Так что, наверное, оно и к лучшему. У нас к тому же будет вакцина. Прививки всем подряд, как от кори или коклюша ставить точно не станут, потому что непонятно, как эта вакцина будет работать, но в случае чего можно будет спешно развернуть производство и привить всех, кого надо.

Да. Решено. Помогаю с эвакуацией из города, не в свои дела не лезу. Пусть вывозят свой сраный вирус, пусть дальше делают суперсолдат. Я сам — просто парень, мне не до таких важных дел. Мое дело вообще маленькое.

Профессор вернулся и принялся накладывать на плечо жгут. Протер локтевой сгиб парой спиртовых салфеток, и после этого вставил иглу. Надел на вакутейнер пробирку, и в нее весело, чуть ли не струёй, побежала кровь.

— Тебе ни в коем случае нельзя умереть, Свят, — проговорил он.

Я отметил то, что он в первый раз обратился ко мне на «ты». Обычно мы придерживались делового стиля общения.

— Это почему ещё, Проф? — спросил я.

— Потому что такого случая может больше не подвернуться. Тебя нужно изучать. Да, какое-то время, возможно, что несколько лет, тебе придется провести в исследовательском центре. Но это не так уж и плохо.

Да уж. Прекрасно. Всю жизнь мечтал о том, чтобы из меня сделали подопытного кролика. Впрочем, сам ведь добровольно согласился на то, чтобы мне первую сыворотку вкололи. А мог бы просто пулю себе в башку пустить, и не париться.

А все от упрямства. Мать говорила, что это у меня в отца. Понятия не имею, так оно или нет, из детства я его почти не помню, а умер он, когда мне исполнилось четырнадцать. Причем нисколько не героически, не в бою, а банально захлебнувшись собственной рвотой после очередной попойки.

— Так, я думаю, это же все пройдет, Профессор? — спросил я. — Вы изготовите вакцину, сделаете мне укол. Чешуя отвалится, мышцы сдуются, рефлексы станут, как раньше? Все откатится. Нет?

— Это ретровирус, Свят, — профессор набрал четыре пробирки, отложил их в сторону и приложил к месту укола вату, смоченную в спирте. — Он...

— Я в курсе, что такое ретровирус, Профессор.

Старая музыка и автомобили тут совсем не причем. Ретровирус это тот, что проникая в клетки встраивается в ДНК, меняя его под себя. Меняется ДНК — меняются и синтезируемые белки. А белки — это вообще все. Элементы клеточной стенки, рецепторы на ее поверхности, каналы и прочее. Короче говоря, ДНК — это матрица, по которой печатается наш организм. И если она переписана, то уже ничего не сделать.

А помимо того, что меняется синтез белков, клетка начинает ещё и создавать новые вирусы. Которые заражают все новые и новые клетки.

На полное заражение организма нужно два часа. Тело сопротивляется, оттуда, собственно говоря, и лихорадка. Но справиться само оно не может.

— Ладно, — сказал я. — Значит, назад уже не откатить. И против него точно можно сделать вакцину?

— Иммунный ответ у всех людей одинаково работает, — он улыбнулся. — Если человек не болеет иммунодефицитом, то вакцина поможет. Как минимум увеличит необходимую вирусную нагрузку.

— А уже зараженному, Проф? — спросил я.

— Новый вирус не будет попадать в кровь. Точнее будет, но его сразу уничтожат антитела. Заражённые клетки останутся заражёнными. Возможно, что тебе придется колоть вакцину несколько раз. Или даже до конца своих дней. Но ты не обратишься. А все твои способности останутся при тебе.

Да уж, мать твою. Даже жаль, что я образования не закончил. Хотя все равно мало, что понял бы. Иммунный ответ нормально изучают только на старших курсах, до этого так, основы.

— И как идут дела с вакциной? — спросил я. — Сколько ещё осталось?

— Я не знаю, — развел он руками. — Месяц, может быть, больше. А потом нужно будет ее протестировать.

— Я готов, Профессор.

— Нет, ты не понимаешь. Твой случай уникален, поэтому тестировать ее нужно на здоровом человеке. Нужно уколоть кого-нибудь вакциной, а потом ввести ему вирус. Может быть, чистую культуру, но лучше, чтобы его укусил зомби.

— И что, кто-нибудь на это согласится?

— Я сам готов, — ответил он.

— Ага.