Врата Бездны. Секта - Наиль Эдуардович Выборнов

— Я… — я задумался.

И замолчал. Прошло около минуты, пока я собирался с мыслями. А потом сказал:

— После того, что я пережил, я уже не мог снова стать никем. Мне просто понравилась моя новая жизнь.

— Вот тебе и ответ, — она улыбнулась. — Вот и все.

— Я не знаю, — я пожал плечами. — Я ведь просто живу и все. И закончилось все тем, что мое тело сейчас где-нибудь в теплице, в компостной куче. Как источник полезных минералов и органических веществ.

Грустно это осознавать, но, скорее всего, это так и есть.

— Остаётся надеяться, что из меня выйдет отличный кусок синтетического растительного мяса. Кто-нибудь его съест, и ему станет хорошо.

— Я бы не делала таких поспешных выводов. Ты хороший человек, Молодой. Даже несмотря на все, что ты делал.

— Перемочил кучу народа, и все равно хороший человек?

— Ты нас спас, — ответила она. — Да, ты уезжал, а это была ближайшая машина. Но ты позаботился о нас. Плохой человек просто перестрелял бы нас одной очередью, чтобы не мешались. Безразличный человек выгрузил бы из машины и бросил, как только оторвался бы от преследования. А ты привез сюда. И готов поделиться деньгами, чтобы с нами все было нормально.

— Может быть и так, — протянул я. — Может быть и так.

— Даже эта история с башней. Вы же сделали все так, чтобы случайных жертв не было. Да, сложилась вторая, и там погибли люди, врать не буду. Их потом ещё долго из-под завалов доставали. Но ты ведь не желал им зла. Зла желали корпораты, правительство, они собирались поработить людей, сделать из них послушных болванов. Ты им помешал.

— Из-за меня люди вышли на улицы, — сказал я. — Потом их раскатали танками, куча жертв была. А я уехал в Краснодар-сити, пил вино, ездил на море. Дом себе купил, машину.

— И что тебе было делать? Возглавить протест? Снести правительство? Уничтожить корпорации? Ты сделал то, что был должен. Разрушил их планы.

— Они придумают что-то новое.

— Они и так управляют людьми, — ответил я. — Не нужны им никакие кибердеки, и в мозг влезать тоже не нужно. Есть куча способов манипулировать общественным мнением. СМИ, напускной патриотизм, общественные выступления. Им даже не нужно подделывать результаты выборов. Думаю, никто этого и не делает на самом деле, люди просто голосуют так, как хотят. И на выборах который год кряду побеждают одни и те же люди. Даже панки, они хоть и ненавидят пиджаков, но ведь все равно ставят себе импланты. А производят их именно корпорации.

— Ты прав, — сказала она. — Ты — умный человек. Думающий. Это сейчас редкость.

Я никогда за собой такого не замечал. Но сейчас я задумался. Может быть, оно действительно так и есть? Возможно, я просто вбил себе в голову то, что я отмороженный головорез, которому только и надо, что пустить кому-нибудь кровь. И за это меня любят, как это не удивительно. У меня куча фанатов, они меня помнят. Поэтому я и не меняюсь до сих пор, несмотря на то количество душ, которое уже успел поглотить.

Только вот, не меняет ли меня их мнение? Не становлюсь ли я в действительности таким? На Земле у меня за две сотни убитых. Но многим ли из них я на самом деле желал смерти? Да нет, большинство просто подвернулась под руку. Либо пытались убить меня, и мне приходилось защищаться. Но суд никогда не принял бы эти дела за превышение пределов самообороны. Собственно говоря, когда меня судили, и статьи-то такой озвучено не было. А государственному адвокату было наплевать, он даже не пытался скостить мне срок. Разве что на чистосердечном настаивал, будто это помогло бы.

— Ты хороший, — она вдруг подняла руку и провела ладонью по моей щеке.

Лицо заросло бородой, я носил ее с тех пор, как поставил первые боевые импланты. И у нее был утилитарный смысл: борода — это особая примета. Сбрей ее, и внешне ты станешь совершенно другим человеком. Если хочешь быстро изменить внешность, то ничего лучше не придумаешь.

Поэтому я всегда с презрением относился к тем, кто вычесывает бороды, завивает кончики усов вверх, что выглядит уж совсем странно. Нет, базовый уход я проводил, регулярно подстригал ее, чтобы не выглядеть совсем заросшим. Но, тем не менее…

Ангелина вдруг потянулась вперёд и впилась своими губами в мои. Я почувствовал вкус ванили и терпкого дерева, вдохнул этот запах, ощущая, как он проникает в мой мозг, как врезается в память. И понял, что я больше не хочу чувствовать другого запаха от своей женщины. Та дрянь, которой воняют суккубы не шла ни в какое сравнение с этим. И я вдыхал бы его всю свою жизнь. Только этим и дышал бы.

Я не знаю, сколько прошло времени, когда мы оторвались друг от друга. Я не смотрел на внутренние часы, я не хотел об этом думать. Мне хотелось просто быть с ней.

— Расстегни корсет, — она повернулась ко мне спиной.

— Ты уверена? — спросил я. — Точно?

— Я тебе не нравлюсь? — Ангелина повернулась и посмотрела мне прямо в глаза. — Так выбирай любую, я с девчонками поговорю.

Я только фыркнул. Ага, конечно, особенно если учитывать, что они все выглядят практически одинаково. Эта в отличие от остальных хотя бы живая какая-то. А остальные — куклы.