Лето, пляж, зомби 8 - Наиль Эдуардович Выборнов

Тихон покачал головой.

— Я не пойду.

— Почему? — спросил я.

— Это страшно, потому что, блядь… страшно, понимаешь, Серега? Не хочу я больше этого. Если бы я знал, что с нами случится… может, я бы вообще ушёл. Но Мансур, к сожалению, ошибок не прощает.

— Да это точно, — подумал я вслух. А чему тут вообще удивляться?Действительно нечему. Но вслух, естественно, этого я говорить не стал.

— А я пойду, — вдруг проговорил Богдан.

Он-то, в отличие от нас, уже успел напиться. Я сохранял трезвость — в принципе, пить умел, но практически никогда не напивался. А Тихон, кажется, был в слишком большом напряжении после того, что ему пришлось сегодня пережить.

— Я пойду, — повторил Богдан. — Эту мразь надо выжечь нахрен. За Славяна. Да и вообще… если мы ничего не сделаем, то они скоро не то что эту Феодосию — они скоро весь остров захватят.

— Да куда ты пойдёшь-то? — спросил Тихон. — Что я твоей матери скажу, если тебя там сожрут нахрен?

Однако, повезло ему. У него мать осталась в живых. Я так и не разобрался с тем, кем они раньше были друг другу. Родственники вряд ли, а вот знакомы точно были.

Богдан усмехнулся, посмотрел на меня, после чего проговорил:

— Нет, не сожрут.

— Это с чего ещё? — спросил Тихон.

— Потому что он с нами пойдет.

Тихон смерил его взглядом. Сперва его, потом меня, дальше посмотрел куда-то в сторону, явно задумался. После чего проговорил:

— А с чего ты ему так веришь?

— А с чего вы мне не верить? — спросил я, чуть удивившись.

— Не, погоди, — мужик покачал головой. — Пускай молодой сперва ответит.

— Ну так он же тебя вытащил, — ответил пацан.

— Так, вообще-то это он нас туда и затащил, — проговорил Тихон. — Чего тут такого, ему нас и вытаскивать?

Покачал головой Богдан:

— Мы с ним туда сами пошли. Ну ладно, это не суть. Ты мне лучше вот что скажи… -

он посмотрел, показал на меня пальцем. На раны — на груди, на животе, на голове. Шрамы, заметно, особо не было — волосы из-за жара и влажности слиплись и лежали сосульками, закрывая его. Да и отрасти они уже успели. — Ты раньше кто был-то? Ломаный, переломанный весь. Вон у тебя видно — живот продырявленный. Бандит, вояка…

Я на секунду остановился. Да, правильно говорили, что шпионов раньше выявляли именно в бане. Ну а чему тут удивляться? Тут не только тело — тут, считай, вся душа нараспашку. А мы ещё и выпили…

И ведь проницательный пацанчик, раз понял, что я не так прост, как может показаться.

— Было время, когда повоевать пришлось, — ответил я.

— Здесь уже? — спросил Тихон. — В Крыму?

— Не, — покачал я головой. — В старые времена ещё. Африка, Латинская Америка… всякое бывало, короче говоря.

— И что? — удивился Богдан. — Ты хочешь сказать, что тебя здесь воевать не заставил никто?

— Да я, блядь, своё отвоевал уже, — я усмехнулся, хотя смех явно прозвучал слишком притворно, чтобы быть настоящим. — Сам же говоришь — весь ломаный-переломанный. По состоянию здоровья не прохожу. Но здесь я действительно… У нас задача была. Только не воевать — на эвакуацию. Должны были парня одного важного вывести отсюда, со всей семьёй, когда всё только началось. Но не успели.

— К мосту не успели? — спросил Тихон. — Его уже взорвали?

— Не, — покачал я головой. — Парня вывести не успели. Когда добрались — он уже свою семью доедал.

— А может быть, нам и повезло, что ты с нами, — сказал Богдан. — Это же ты фишку вырубил, что логово именно в мясокомбинате. И ты прав — его уничтожить нужно. Теперь, когда я там побывал, я это понимаю. Так что пойду с вами. Никуда не денусь. Да и ты, Тихон, пойдёшь.

— Уж не знаю насчёт того, пойдём мы или нет… — протянул я. — Но сегодняшнюю ночь я ночую в подвале. Вы как хотите, пацаны. Ну его нахрен. Они придут. Что-то подсказывает мне, что эта тварь — она достаточно умная, чтобы понять, что мы придем. Что мы попытаемся уничтожить её.

—