Лето, пляж, зомби 6 - Наиль Эдуардович Выборнов

Все, можно было выдохнуть. Врагов тут больше нет. И что-то мне подсказывает, что пытаться отбить деревню никто не приедет. Уж слишком много народа «Вороны» потеряли за последние дни, и до прихода подкрепления они с базы больше не высунутся.

— Минус двое! — крикнул Бехр. — Разобрались! Они постреляли чуток, да только станция у них даже не из кирпича, сплошной профлист!

— Заебись, — ответил Гром, повернулся ко мне. — Ну, что дальше, Край?

Голос звучал уже более явно, слух постепенно возвращался ко мне, да и звон уходил. Но все равно глухо, как через подушку. А мне теперь с местными разговаривать.

Хотя, бля. Почему все время я, да я? Я вообще раненый герой, считай, обеспечил успех всей операции. Так что пусть сами разбираются для разнообразия.

— Свяжись с Русей, пусть машину сюда гонит, — сказал я. — И кого-нибудь из местных из дома вытащи, пусть соберет остальных. Гром, выступишь перед ними? Я чего-то не могу. Устал, если честно.

— Понимаю, бля, — ответил он, вполне серьезно. — Самому такого переживать не приходилось, но подозреваю, что тебе сейчас очень хуево.

— Если честно, так и есть, — признаваться в своей слабости не хотелось, но я все-таки решил, что так будет правильно. — На ногах еле стою.

— Бехр, Игнат, — обратился к своим подчиненным Гром. — Пройдитесь по домам, найдите кого-нибудь, и пусть тут все собираются.

— Так дом же горит, — кивнул кавказец на взорванный мной коттедж. Там действительно постепенно поднималось пламя. — Может где-нибудь в другом месте?

— Нет, — я покачал головой. — Им еще и пожар этот тушить потом. Думаешь, мы этим заниматься будем что ли?

Я повернулся и двинулся к ближайшему забору. Бросил на землю рюкзак, сам облокотился на стену, закрыл глаза. Да уж, что-то сложный сегодня день.

Хотя, положа руку на сердце, когда я мог сказать, что у меня был легкий день? То то и оно. Один сложнее другого.

Ладно, главное — живой. А со всем остальным еще успеем разобраться.

Глава 19

Я сидел на кушетке, а Саша ковырялась у меня в ухе. Прикосновение какой-то металлической штуки было неприятным, кожу холодило, но я терпел, потому что знал, что это необходимо.

— Ну, перепонки вроде бы целы, — проговорила хирург, впрочем без особой уверенности.

Ну еще бы, она ведь не ЛОР-врач. А теперь ей приходилось выступать вообще за всех. И терапевт, и ЛОР, и даже как недавно выяснилось, акушер-гинеколог. Разве что не педиатр, но и до этого дойдет.

Хотя, пожалуй, это будет как раз началом спокойной жизни. Тот момент, когда с нами снова окажутся дети. Нет, сейчас есть Наташа, но она как ребенок не воспринималась уже совершенно. Руки у нее окрепли, как я понял, она занималась с какими-то гантелями, которые нашла тут в лагере, а навыки работы с пистолетом-пулеметом отработала до совершенства.

И когда я только приехал, сразу прилипла ко мне, требуя провести зачет. Насколько я знал, она и стрелять ходила вместе с нашим пополнением, и старалась чуть ли не больше всех. И из Макарова, и из «Витязя».

Я пока отговорился травмой, но потом сходим и я посмотрю, как она теперь стреляет. А еще она рассчитывала на то, что я возьму ее в бой, но такой возможности у меня не было. Рисковать девчонкой мне не хотелось. Но вот такая вот воинственная у меня получилась племянница. Или приемная дочь? Да черт тут ногу сломит.

— Я так и не поняла, что случилось-то? — проговорила Саша, сделав несколько шагов назад и усевшись за стол. И тут же принялась черкать что-то в обычной тетрадке в клеточку. Похоже, что она и медицинскую карту уже успела завести.

Голос по-прежнему звучал, как сквозь вату, но звон уже окончательно прошел. Это радовало. Значит, пару дней, и я снова смогу нормально слышать, ну, насколько это возможно. Так, как после рок-концерта, когда рядом пару часов ревели гитары и гремели барабаны на полной громкости. Если я, конечно, был хоть раз на рок-концерте.

— Да мина взорвалась рядом, — ответил я. — Противотанковая.

— А как так получилось-то? — удивилась она. — Я думала, что противотанковые только танк и может подорвать.

— А я сам ее взорвал, — ответил я. — Выдернул предохранитель из взрывателя, зашвырнул в окно. Еле спрятаться успел.

— Все геройствуешь? — спросила она.

— Да ты видела бы, что случилось с теми, кто в этом доме был, — я хмыкнул.

— Край, ты ведь добегаешься, — сказала Саша, провела в тетрадке какую-то длинную линию, после чего закрыла ее. — Неужели ты не понимаешь? У тебя трети кишечника нет, прежней формы ты не наберешь уже никогда. А ты все со стволами носишься.

— Только не надо из меня инвалида лепить, Саш, — я поморщился. — Ну и сама подумай: если не я, то кто? Мы на войне, и кому-то надо все это делать.

— Так другие есть, — ответила она. — Вот пусть они и бегают с автоматами. А ты командуй.

— Ты знаешь, я же тут узнал о себе кое-что, — я улыбнулся. — Я был майором. Еще раньше, до эпидемии, когда служил. Мог на штабной должности сидеть в теплом и уютном кабинете. Гербовые печати ставить, и все остальное. Но тогда в поле работал. Похоже, что у меня это идея-фикс какая-то.

— Ну тут я ничего сказать не могу, я не психиатр, — она развела руками. — Хотя он тебе бы понадобился, как мне кажется.

— Смешно, — усмешка на моем лице стала еще шире.

— Это ты так думаешь, — сказала она, почему-то без тени веселья. — А вы с войны возвращаетесь поломанные, а потом куда? Либо в психушку, либо в бандиты, либо, тем, кому повезло, обратно едете. За смертью своей едете. А все потому что реабилитации после войны толком никакой нет.

— Саш, это не про меня, — я покачал головой. — Я в здравом уме и твердой памяти. Считай, что иммунитет у меня к таким делам. Или еще лучше считай, что я заговоренный. Во. Думай, что меня какая-нибудь бабка отшептала.

На самом деле я просто бодрился. Проблемы с головой у меня были, это однозначно. Хотя бы эти