Игра 2059 книга 3 - Павел Михайлович Пуничев
Нападение! Враг! Боевая тревога!
Сзади уже раздался грохот догоняющих нас шагов, когда из боковой двери выбежал молодой парень, в одних трусах и майке, зато с автоматом в руках.
Увидев бредущую парочку, он сначала направил оружие в нашу сторону, а затем резко побледнел и, вскинув автомат к плечу, выпустил нам за спину короткую очередь, выматерился, заполошно задёргал переключателем, настраиваясь на другой режим стрельбы, а затем, завопив от ужаса, зажал гашетку, разрождаясь длиннющей очередью.
Я в надежде обернулся и успел увидеть, как преследующий нас преобразованный изменил траекторию своего движения, как пули выбивают на его броне яркие искры, как тот метрах в десяти от своей новой жертвы прыгает, взлетая в воздух и как крысиная часть мутанта направляет в стреляющего единственное оставшееся жало меча.
Мы нырнули в дверной проём и поток визуальных данных прервался, а взамен этого по ушам ударил раздирающий душу вопль ужаса и боли, хруст костей и рвущейся плоти, а также злобное рычание будто одинокого оленя на части раздирает стая голодных волков.
Кажется, я даже всплакнул без слёз о судьбе подставленного нами парнишки… Нервы ни к чёрту… ресурсы организма выработаны почти до конца, что не мешает мне переставлять ноги. Быстрее… Быстрее…
Вот узкий коридор, за которым располагается основной зал, где нас встречали неприветливые служаки. А вот и свет фонарей, бьющих в лицо.
Всё правильно, даже если они не услышали наших криков, то предсмертные вопли и выстрелы бедного паренька они не услышать не могли. Да и камеры, в последней комнате точно были. А вокруг серые, обшарпанные стены, покрытый грязными разводами, потолок с чёрным пятном от постоянных протечек, местечко самое то, чтобы повеситься, но нет, бегом, бегом, бегом…
Ещё немного, преследователь серьёзно ранен, мы успеем…
— А ну-ка стоять! Оружие на пол, встать на колени!
Стоило нам ввалиться в зал, как раздались разноголосые, но одинаково злобные выкрики. Да, конечно, сейчас, так мы и остановились. Уж лучше пристрелите. Хотя нет, не успеют, я буквально спиной почувствовал, что ещё мгновение и нас пронзит белый клинок или на голове сомкнётся огромная лапа измененного, выжимая из меня сок будто из спелого помидора.
Моя нога заплелась вокруг ног Зубра, и мы с грохотом повалились на пол. Короткий порыв ветра и сдвоенная туша изменённого, пролетев над нами, приземляется перед редким строем солдат.
— Огонь! — Прохрипел я тут же и меня услышали.
Воздух взорвался от выстрелов. Забахали дробовики, застрекотали автоматы, воздух вокруг нас заполнился смертоносным свинцом. Пули рикошетители от костяной брони, лёгкая дробь, кажется, огибала огромное тело, чтобы впиться в наши многострадальные бронежилеты.
Зубр заорал что-то маловразумительное, врубил щит, прикрывая им нас обоих, а у меня после последнего вопля осталось сил только на то, чтобы лежать и наблюдать за происходящей бойней. Я почувствовал себя павшим гладиатором, выпущенным со своими товарищами на арену против матёрого льва, закованного в непробиваемую броню и совершенно съехавшего с катушек. А в качестве зрителей здесь были камеры наблюдения, снимающие происходящую бойню с четырёх углов зала, свет софитов изображали налобные фонарики гладиаторов.
На преображенном скрестилась убойная мощь четырёх стволов, во все стороны полетели куски брони, кровавые ошмётки и клочки вырванных волос. Тощая Крыска почти полностью была прикрыта широченной спиной второй половины, но и ей в считанные секунды оторвало ухо и пулями практически сорвало весь скальп. Из неприкрытого бронёй бока Хомяка вырвало несколько кусков мяса, не знаю, как он выглядел спереди, но он стоял на своих ногах, прикрывая глаза шипастой рукой, всё время пока люди стреляли.
А затем стрелки один за другим, истратив все патроны, начали останавливаться, судорожно перезаряжая оружие.
В этот момент изменённый и прыгнул вперёд, приземляясь на ближайшего противника. Тот хрустнул, будто на него с третьего этажа упало пианино, а ударивший в лицо кулак поставил в его жизни жирную точку. А вернее кляксу из крови и мозгов.
Один самых шустрый из старослужащих успел перезарядиться, и вновь открыл огонь целясь изменённому в живот, где сейчас место отросших щупалец болтались жалкие кожистые лохмотья. Хомяк метнулся в одну сторону, в другую, опять дёрнулся назад, сбивая того с прицела, а затем вновь прыгнул, приземляясь ещё на одного скрытого за щитом, вдарил двумя кулаками прямо по прозрачной поверхности в район головы, оглушая упавшего и тут же прыгая снова, в этот раз на стреляющего.
Одна лапища сомкнулась на руке, держащей оружие, задирая её наверх, вторая на горле. Лапы сжались одновременно, хрустнули и рука, и автомат, а голова свалилась на грудь, будто из неё изъяли не только кости, но даже и мышцы, оставив голову болтаться на одной коже.
Последний оставшийся на ногах, бросил оружие и, завывая от ужаса, понесся к двери, ведущей к коридору смерти, откуда мы пришли с сержантом меньше суток назад.
Коридор смерти, вот куда надо было тащить этого урода. Под огнём восьми крупнокалиберных пулемётов даже он не продержался бы больше доли секунды. А теперь…
Убегающего догнали в два прыжка, меч свистнул, и голова покатилась по полу, а тело пробежало ещё три шага и завалилось, гулко ударившись об дверь.
— Похоже, как обычно, нам всё придётся делать самим, — шмыгнул носом Зубр, всаживая мне в ногу толстенную иглу шприца и выдавливая половину заполняющей его серебристой жидкости, — двенадцать ноль один, как говаривал мой дед, время пить херши. Не знаю, что это значит, но шестьсот отборных наноботов я тебе вкачал.
— Даже шестьсот шесть, чутка больше половины всадил.
Я похрустел шеей, посмотрел на теперь уже никуда не торопящегося преображённого и начал подниматься на ноги.
Информационный центр, срочное усиление на 10 минут.
100 наноботов на срочное восстановление организма и активацию внутренних резервов.
Ещё по 100 на улучшение телосложения, силы и ловкости.
И 200, нет 206, включая специализированные наноботы, на поднятие уровня ментальной защиты.
Принято. Предполагаемое количество разрушенных нано по истечении этого срока 470 — 536 единиц.
Жах!
Мне как будто в темечко вогнали шприц с райским нектаром: сковывающая боль почти моментально растворилась, взор стал ясным и острым, как у дикого орла, а мышцы начали наливаться небывалой силой.
Чёрт, это как наркотик, не подсесть бы. Или я уже подсел?
Пока я приходил в себя, изменённый дошёл до оглушённого бойца, поставив ногу на прикрывающий его щит, наклоняя свою морду к его лицу, и тут же неожиданно сработал встроенный в
