Игра 2059 книга 3 - Павел Михайлович Пуничев

Половина из них попало в гигантскую ступню, вторая настоящим фейерверком ударила в морду преображённого, отшвыривая его назад, всей массой роняя на спину. Всё это время неустанно верещащая Крыска сдавленно охнула и наконец заткнулась, и даже Хомяк на несколько мгновений застыл с поднятой вверх вывернутой на девяносто градусов ногой.

Мы с Зубром бросились вперёд одновременно, вряд ли найдётся момент для нападения лучше этого.

Жаль, с освещением совсем туго: единственная лампа на потолке окружённая чёрным пятном сырости еле светится, кажется освещая только саму себя, один налобный фонарик разбит, второй уткнулся в далёкую дверь, высвечивая на ней небольшой яркий овал, ещё один светит в потолок, а последний, вообще, переключился на режим мигания, делая атмосферу вокруг ещё более угнетающей, жутко выбешивая, сбивая и так бешеный ритм сердца.

Ну ладно, пока ещё работает щит Зубра, не пропадём.

Я глянул на свой двадцатисантиметровый обломок потрошителя, почти дохлого Фракира и кивнул Зубру:

— Хомяк твой, а я бабой займусь.

Что мы можем сделать с тварью, которую только что расстреливали из четырёх стволов, я не думал. Вернее, такая мысль у меня проскочила, но она была сметена потоком гормонов и растворяющихся в крови наноботов, превращающих мои кости в гранит, мышцы в стальные тросы и заставляющих мои сухожилия тянуться, как у пятнадцатилетних гимнасток.

Пока мы подбегали к преображённому, я включил сканер, чтобы получить по уроду хоть какую-нибудь информацию.

Получил совсем немного, большая часть строчек состояла из вопросов, а информативными были только первые четыре:

Преображённый, кодовый номер 1984.

Уровень 12.

Ранг 5.

Дополнительная мутация: слияние.

???????????

В глаза бросился уровень противника, и я даже слегка затормозился, глядя на него. Всего двенадцатый, как же он до сих пор выжил?

Видимо ранги на показатели тела влияют гораздо больше, чем уровни. С пятым рангом мы ещё до этого не сталкивались.

Слияние тоже понятно, вот их как с Крыской вместе срастило.

Радиация и особенно злоупотребление наноботами приводит к тому, что плоть становится пластичной, стремясь найти подобных же носителей, чтобы слиться с ними, переплестись сухожилиями, мышечными волокнами, обменяться генетической информацией, отбирая всё лучшее для выживания, в этом изменившемся страшном мире.

Вот и эти двое, пока ползли от нас в свою норку срослись телами. Гимнастёрка Крыски превратилась в труху, а грудь и живот приросли в спине Хомяка, оставляя гнущиеся во все стороны руки и ноги свободно болтаться. Слиться до конца им времени не дали. Вернее, болталась одна рука, вторую Зубр снёс потрошителем. Вот только за прошедшие пять минут культя не только перестала кровоточить, но и успела зарасти тонкой кожей и слегка удлинилась, приобретая округлую форму. Думаю, если дать ей час-другой, то она вырастит и новую руку. Надеюсь, она ещё не успела передать эту свою способность Хомяку, иначе их придётся рубить на куски, а потом пережигать всё в пепел, а затем пепел растолочь в пыль и пережечь ещё раз.

Все эти мысли пробежали в голове за доли секунды, пока мы неслись к оглушённому противнику, видимо, внутренние резервы были задействованы полностью, возвращая чёткость мысли и сверхъестественную реакцию.

Впрочем, и противнику этого времени хватило, чтобы ударить по полу ногой, с хрустом вставляя её на место и вскочить, встречая нашу атаку на своих двоих.

Фу, жуть…

Преобразованный и раньше-то не был красавцем, а сейчас выглядел, как оживший освежёванный труп, атака бойцов не прошла даром: взирал на нас он одним глазом, хотя дыра в черепе вместо второго — это моих рук дело, заряд картечи, с расстояния меньше чем в метр и не на такое способен, удивительно, что ему просто не снесло половину черепа, а вот всё остальное это наши невольные соратники постарались. От брони практически не осталось и следа, редкие оставшиеся куски, вместе с пластами кожи сползали вниз по окровавленному телу, тяжёлыми сгустками шлёпаясь на пол. Плоти на теле тоже практически не осталось, сквозь многочисленные прорехи там и тут торчали раздробленной кости и даже подрагивающее внутренности. На той руке, которой он прикрывал глаз, мясо было содрано тоже до костей, одна из них была перебита и теперь торчала в сторону будто окровавленный шип. Пожалуй, если он выжил после такого, то его действительно придётся рубить на куски.

Этим мы и занялись.

Зубр, издав хриплый боевой вопль, метнулся на изменённого, тут же отпрыгивая в сторону, вслед за собой, подставляя мне спину, и я был уже здесь, вспарывая расползающуюся по швам гимнастёрку, разрубая мясо на рёбрах до костей. Большую часть потрошителя мне отломали, однако лезвие на оставшемся куске оставалось идеально острым, так что мы ещё потанцуем…

Крыса отмахнулась от меня мечом, но моя разогнанная до предела реакция позволила мне не только увернуться от неприцельного удара, но ещё и рубануть по сгибу локтя перерубая на ней часть сухожилий. Это было нетрудно, Крыска приросла к Хомяку животом, и сзади у них получилась слепая зона, вот если бы они срослись спина к спине, было бы ещё труднее. Им бы не стоять в центре зала, а прижаться спиной к стене, тогда бы нам пришлось попотеть. Хотя и так куда уж больше…

Пока в голове текли неспешные мысли, тело превратилось в оживший вихрь. Я метался из стороны в сторону, отбивая удары меча Фракиром, нанося десятки и десятки порезов, превращая спину противника в кровавый фарш. Я и сам был весь уже в чужой крови, руки были залиты ей по локоть, да и сам я был заляпан ей с головы до ног, однако мне никак не удавалось нанести смертельного удара. Зубр тоже всё больше отбивался, прячась за щитом от сокрушительных ударов и лишь время от времени контратакуя. За тушей преображённого я его почти не видел, но понимал, что мне надо действовать решительный, ведь если урод продержится до отката нашего усиления, то мы превратимся в два овоща, которые он легко порубит на салат.

Я уже раз в десятый рубанул по единственной руке, пластая на ней мышцы, и когда она ударила в ответ не отскочил, а наоборот рванулся вперед, запрыгнул ей на спину, левой рукой обвивая шею, второй пропихивая обломок потрошителя между её челюстей, и потянул его на себя. Бесконечное, разрывающий мозг верещание резко стихло, сменившись на булькающие урчание. Подналёг, перехватился за клинок второй рукой и рванул на себя, с хрустом протаскивая его сквозь двойной ряд сомкнувшихся клыков, повернул и рванул его наверх, почти