Исекайнутый - Ascold Flow
Я задумчиво провёл пальцами по столу, обводя круги в потёртом дереве, будто именно от этого зависела чёткость моей мысли. Все детали начинали складываться в цельную, почти идеальную картину. Конечно, не без шероховатостей — план был через чур рискованным. Но когда на одной чаше весов ты с горсткой союзников, а на другой — влиятельный Архип с его цепными псами, магами и подручными… приходится импровизировать. Тут не кулаки нужны, а голова — холодная, расчётливая и, желательно, со склонностью к стратегическому мышлению.
Когда я наконец принял решение, то просто выпрямился, слегка улыбнулся и сказал:
— Скажи… а как ты отнесёшься к идее свержения барона Измайлова? А вместе с ним и Архипа.
* * *
Дверь дома с грохотом распахнулась, и Раут выскочил на крыльцо. Его шаги были быстрыми, но выверенными. Он держал кинжал перед собой, лезвие слегка дрожало от напряжения в руке. Позади него по ступеням плавно спустился сир Григор. Его доспехи мерцали неестественным холодным светом, а в руке он сжимал длинный меч, будто выкованный из тумана и льда.
Первый удар пришёлся сверху. Раут успел отклониться и перехватить клинок под углом, прижав лезвие к направляющему удару браслету на предплечье. Он резко оттолкнул меч в сторону и сделал шаг вбок, пытаясь зайти за спину противника. Григор мгновенно развернулся и нанёс удар по касательной — Раут едва успел отскочить, царапнувшись о край призрачного клинка. Лёгкий ожог вспыхнул на плече.
Раут стиснул зубы и атаковал, вложив вес тела в укол. Клинок наткнулся на полупрозрачные доспехи и прошёл сквозь них, будто через плотную воду. Урона не было. Григор не отшатнулся, а сделал шаг вперёд, с силой толкнул Раута щитом в грудь. Тот упал на колено, но тут же перекатился в сторону, избегая вертикального удара сверху.
— А ну стоять! — донеслось сзади.
Четверо мужчин подбежали из-за угла дома. Один ударил копьём по боку рыцаря, другой размахнулся дубиной. Арбалетчик выстрелил, целясь в шею. Последний попытался обойти с тыла.
Копьё отскочило от призрачной брони, не оставив следа. Григор нанес удар локтем, и нападавший, потеряв равновесие, упал. Тот, что с дубинкой получил рубящий удар по ребрам и отлетел назад, рухнув рядом с крыльцом. Арбалетчик получил ответный удар от подскочившего призрачного рыцаря прямо во время перезарядки и арбалет улетел в сторону. Последний нападавший даже не успел приблизиться — рыцарь отступил на шаг, развернулся и нанёс удар щитом в грудь. Тот упал и резко закашлялся.
Раут поднялся. Лицо в поту, руки в царапинах, дыхание сбилось, но он не дрожал. Он обернулся к дому и увидел, как я выхожу на крыльцо, держа в руках кинжал чернокнижника.
— В лес! Отступаем в лес! — крикнул Скрытный.
Он первым рванул в сторону деревьев, не оглядываясь. Раненые поднялись как могли, кто прихрамывая, кто почти волоком. Они исчезали среди кустов и елей, унося с собой тяжесть неудачного боя.
— Григор! За ними! — крикнул я.
Рыцарь двинулся вперёд, не теряя ни секунды. Я последовал за ним, шаг в шаг. Лес ждал нас впереди — и вряд ли собирался быть гостеприимным.
* * *
Мне потребовалось несколько мучительно терпеливых минут, чтобы объяснить сиру Григору, почему именно он, грозный рыцарь, победивший (по его словам) чуть ли не в сотне дуэлей, должен получить пару оплеух от местных мужиков с дубинами.
— То есть… мне надо проиграть? — уточнил он, мрачно глядя сквозь меня своим полупрозрачным взглядом.
— Нет, — я покачал головой, чувствуя, как у меня начинает дёргаться глаз. — Надо выиграть. Но при этом выглядеть так, будто бы они оказывали отчаянное сопротивление.
— А, понял, — кивнул Григор, со всей серьёзностью бывалого воина. — Значит, сначала я принимаю пару ударов, даю им небольшую фору, а потом методично выпускаю кишки каждому из них. Спокойно, не спеша, с чувством… и с оттяжечкой.
Я замер.
С оттяжечкой? Кажется, мой стиль общения начинает проникать даже в загробный мир. Если так пойдёт и дальше, то ещё месяц и сир Григор будет с каменным лицом обсуждать баги в детализации замка и жаловаться на плохую анимацию боя.
А я ведь стараюсь. Честно. Фильтрую речь, говорю без лишнего игрового сленга. Но нет-нет, да и проскакивает какое-нибудь «пассивка» или «контрольная точка». А теперь вот и призрак, рыцарь с многовековой историей, говорит «с оттяжечкой». Похоже, этот мир действительно катится в преисподнюю.
— Нет! — одновременно воскликнули мы с Раутом. Причём у него это вышло с каким-то отчаянием в голосе, а у меня — с нотками приближения к смачному «фейспалму».
Я тяжело выдохнул и досчитал до десяти. Терпение, Саня, терпение…
— Слушай, Григор, тут важна правдоподобность, — начал я, стараясь говорить как можно более сдержанно. — За этим боем будут наблюдать очень нехорошие люди и если они поймут, что все происходящее — обычная постановка, то весь наш план пойдет коту под хвост. Нам нужно, чтобы все выглядело натурально. Как будто они реально оказывают сопротивление.
Григор задумчиво наклонил голову.
— Ааааа… — протянул он, будто до него наконец начало доходить. — Так это как на Императорском турнире: когда ты выходишь против какого-нибудь восемнадцатилетнего пацана, у которого папа — маршал, а мама — родственница самого наместника. Надо попотеть, подскользнуться пару раз, дать себя стукнуть по шлему… но не сильно, чтобы не помяли… и в конце героически проиграть. Или героически победить, но так, чтобы он выглядел как достойный соперник. Даже если он держит меч за остриё…
— В целом, ты все правильно понял, — кивнул я. — Только в нашем случае — ты всё же побеждаешь и никто не умирает. Понял?
— Понял, — вздохнул сир Григор, — А я уже понадеялся на достойную схватку, но, похоже, не сегодня…
Раут хмыкнул, на мгновение задумался, а затем заговорил, медленно, будто складывая в уме не самую простую комбинацию:
— Подожди. Ты ведь сам сказал, что за тобой следят, так?
— Всё верно, — кивнул я.
— Тогда объясни, как ты собираешься убедить этих двоих, что нашу группу действительно разгромили? Они же не слепые. Дойдут до лагеря, посмотрят — и вся твоя история посыплется.
Он задал очень правильный вопрос. Приятно, когда собеседник способен мыслить стратегически. Но ещё приятнее, когда у тебя на
