Золото в смерти - Нора Робертс

НОРА РОБЕРТС

ЗОЛОТО В СМЕРТИ

GOLDEN IN DEATH

50-я книга в знаменитой серии Дж. Д. Робб подтверждает её статус настоящего эталона жанра. В романе «Золото в смерти» детектив Ева Даллас берётся за дело с загадочным мотивом и орудием, пугающим своей таинственностью и ужасающей силой.

В один ясный апрельский день педиатр Кент Абнер получает посылку. Внутри лежит безделушка — золотое яйцо, которое можно раскрыть на две половинки. Но когда Абнер вскрывает его, изнутри выходят смертельно ядовитые пары, которые мгновенно убивают его.

После вызова специалистов по работе с опасными веществами и прохождения тестов, чтобы убедиться, что и она, и её муж в безопасности, Ева начинает расследование прошлого Абнера и его связей. Не каждая жертва в расследовании Евы — ангел, но Абнер, похоже, был близок к этому, хотя и нажил себе врагов, защищая слабых и беззащитных.

Пока лаборатория пытается определить яд, Ева охотится за отправителем. Когда очередная смерть происходит таким же ужасным образом, становится ясно: перед ней либо безумец, либо кто-то, кто скрывает темную и непостижимую связь с обеими жертвами.

«Откроет время всё, что нынче скрыто, и будет злая цель стыдом покрыта».

—Уильям Шекспир

«Куда дерево клонилось, туда и повалилось»

—Александр Поуп

1

Доктор Кент Абнер начал день своей смерти в состоянии полного покоя и довольства. В свой выходной, как обычно, он поцеловал мужа — супруга вот уже тридцать семь лет — перед тем как тот ушёл на работу, а сам устроился в халате с чашкой кофе, кроссвордом на портативной консоли и "Волшебной флейтой" Моцарта, звучащей из домашнего аудиокомплекса.

Позже он планировал пробежку по парку у реки Гудзон — апрель 2061 года выдался тёплым, цветущим. После — заглянуть в спортзал, поработать с весами, принять душ и перекусить в кафе.

По дороге домой он хотел купить свежие цветы, пройтись по рынку, захватить оливки, которые так любит Мартин, и, может быть, выбрать немного сыра. Потом — забежать в пекарню за багетом и чем-нибудь ещё по настроению.

Когда Мартин вернётся домой, они откроют бутылку вина, сядут поговорить, съедят хлеб с сыром. Кент предоставил бы выбор мужу— ужинать дома или пойти куда-нибудь, надеясь, что вечер закончится романтично... если только Мартин не устанет.

Они часто шутили, что Кент, как педиатр, работает с милыми младенцами и очаровательными детьми, в то время как Мартин, будучи директором частной школы с 1 по 12 классы, имеет дело с теми же детьми, только обуреваемыми гормонами и подростковыми бурями.

И всё же это работало, думал Кент, вписывая 21 по вертикали: «Яд».

Он провёл за кроссвордом увлекательный час, потом прибрался на кухне, пока музыка наполняла воздух их таунхауса в Вест-Виллидже.

Кент переоделся в одежду для бега, накинул лёгкую толстовку. Собрал спортивную сумку — решил закинуть её в шкафчик в спортзале до пробежки.

Когда он застёгивал молнию, раздался звонок в дверь.

Напевая себе под нос, он взял сумку, прошёл в гостиную и положил её на коралловый диван, который они с Мартином выбрали полгода назад, когда делали ремонт.

По привычке он взглянул в дверной монитор — на крыльце стояла курьерша с небольшим пакетом, он её знал.

Он снял замки и открыл дверь:

— Доброе утро!

— Утро, доктор Абнер. Вам посылка.

— Вижу. Вы как раз меня застали. — Он взял коробку, улыбнулся, пока мстительная ария Царицы ночи во втором акте разливалась по Бедфорд-стрит. — Прекрасный день!

— Ещё бы. Хорошего вам дня, — добавила она, спускаясь по ступенькам к тротуару.

— И вам тоже.

Кент закрыл дверь и, неся коробку обратно на кухню, задумался. Посылка была адресована лично ему. Он открыл ящик за ножом для вскрытия. Обратный адрес — магазин в Мидтауне с названием «Всё, что блестит». Он такого не знал.

Подарок? — подумал он, разрезая упаковку.

Внутри, под защитной стружкой, лежала ещё одна коробка. Маленькая, простая, гладкая, из тёмного искусственного дерева с замочком, ключ на тонкой цепочке был прикреплён сбоку.

Озадаченный, он положил коробочку на стол и открыл замок.

Внутри, в подложке из плотного чёрного поролона, лежало маленькое — явно дешёвое — золотое яичко, плотно закрытое крошечным крючком.

— Всё, что блестит... — пробормотал он, отстегнул крючок. Крышка шла туго, он потянул сильнее.

Он не увидел, как вышел пар, не почувствовал вкуса, но эффект ощутил мгновенно: горло сжалось, лёгкие наполнились чем-то густым, глаза обожгло, мышцы, обычно сильные и тренированные, начали дрожать.

Яйцо выпало из его пальцев, когда он, ослеплённый, побрёл к окну. Воздух, ему нужен был воздух. Он споткнулся, упал, попытался отползти.

Организм восстал — его вырвало лёгким завтраком, который съел с мужем. Сквозь рвущую боль он пытался ползти, волоча себя по полу.

Он обессиленно рухнул, тело задрожало в конвульсиях — в тот самый момент, когда Царица ночи взяла своё высокое фа.

***

В ясный весенний день лейтенант Ева Даллас стояла над телом доктора Кента Абнера. Лучи позднего солнца пробивались сквозь окна, которые тот так и не открыл, и разливались по лужам телесных жидкостей, по осколкам разбитого пластика.

Жертва лежала лицом вверх — хотя ушибы на лбу и виске подсказывали Еве, что он упал лицом вниз. Его глаза — красные, опухшие, затянутые смертной пеленой — пусто смотрели на неё.

Она отчётливо видела размазанные пятна — следы от ступней, ладоней, коленей, протянувшиеся по вытекшим телесным жидкостям. Следы обуви, обведённые кровью, жёлчью и рвотой, тянулись по кухонному полу.

Место преступления, подумала она, было полностью разгромлено.

— Рассказывайте, офицер Понс, — обратилась она к первому, кто прибыл на место.

— Жертва — Кент Абнер, врач, живёт здесь с мужем. Сегодня был выходной. Муж — тоже врач, но с учёной степенью, Мартин Руфти — вернулся с работы, он директор Академии Терезы А. Голд, примерно в шестнадцать часов. Увидел тело. Вошёл прямо в лужи телесных жидкостей, лейтенант, перевернул тело, пытался его реанимировать, а потом вызвал медиков.

Коренастый патрульный покачал головой, оглядывая помещение.

— Потом приехали медики, и они растоптали всё, что уже было, ещё до того, как мы приехали. Мы сделали, что могли, чтобы обеспечить сохранность места.