Председатель Гаражного Кооператива - Яр Красногоров

В ответ девушка недвусмысленно дала мне понять, что настроена серьёзно, выкатив ко входу в гипермаркет скоростной велосипед, чему я искренне обрадовался. Бесшумный двухколесный транспорт — идеальный вид передвижения в зомбиапокалипсис. Я бы сам лично его использовал, если бы у меня были полноценные ноги!

Я обратил внимание на то, что девушка довольно уверенно держится на велосипеде и весьма ловко петляет между авто. Опытным глазом я подметил на характерную профессиональность в её движениях. Некую тонкую уверенность, лишенную неуклюжести.

Но даже прущая как танк, Эля остановилась, когда заметила, что я не отрываясь, смотрю в сторону многоэтажки. Там, с шестнадцатого этажа, в свободном падении, по направлению к земле, бесшумно летела человеческая фигура.

— Я его понимаю. — неожиданно нарушила молчание Эльвира. — Если бы не твоё появление и наше спасение от зэков, то я бы вскрыла себе вены.

Когда падающий человек скрылся с глаз за крышами частных домов, я отвернулся, не желая увидеть последнего момента, когда чья-то жизнь разобьется о равнодушный асфальт. Отчего-то мне хотелось запомнить этого бедолагу в моменте суперпозиции.

Эльвира скривилась, увидев печальный конец человека:

— Почему ты отвернулся? — неожиданно спросила она, посмотрев на меня.

— Хочу запомнить этого человека в суперпозиции. — ровным голосом ответил я.

Эля нахмурилась:

— Какой позиции⁈

Я пожал плечами:

— Супер. — заметив смятение на её лице, я добавил. — Может слышала про кота Шредингера?

Девушка почесала затылок:

— Ты про маньяка, что засунул несчастного котика в ящик и пытался всех убедить, что бедный пушистик одновременно может быть жив и одновременно мёртв? — она поморщилась. — Бррр! Не люблю когда животным делают больно!

Мои брови поползли вверх, от реакции блондинки, что несколько секунд с равнодушием наблюдала за суицидом:

— Вообще, это мысленный эксперимент, никто животинку не мучал. Но ты права, суть этой теории заключается в том, что если за системой не наблюдают, то она находится в состоянии суперпозиции. — я грустно хмыкнул. — Даже если состояния могут взаимно исключать друг друга. Например я не видел, как этот человек погиб, значит для меня он может быть и жив, и у него вообще всё хорошо.

Эльвира несколько секунд хранила молчание, переваривая услышанное, после чего посмотрела в сторону многоэтажек:

— А с чего ты взял, что у этого человека всё было хорошо? От хорошей жизни в окна не лезут. Может быть для него существование стало настолько невыносимо, что он решил разом покончить со всеми проблемами? — Эля уставилась на меня холодным взглядом серых глаз. — Может быть все вокруг него превратилось в сущий ад, а теперь из-за твоей «суперпозиции» этот бедолага теперь будет вечно падать вниз не в силах закончить свой кошмар⁈

На лице Эльвиры легко читались внутренние терзания от ещё свежих воспоминаний о пережитом насилии. Мне можно было лишь гадать о тех кошмарах, что довелось пережить девушке, но я всё же выдержал её испытывающий взгляд:

— Это лишь теория. И как подобает любой теории, рано или поздно она столкнётся с реальностью, что может сильно отличаться от того, что мы вообще понимаем под этим словом.

Если спросишь меня, то я считаю такой выход проявлением слабости и на этом точка! — я заметил, как девушка хочет мне возразить, на что я указал ей рукой на отсутствие у меня ног. — Что не убивает, делает сильнее! Таков первый закон места, куда мы сейчас направляемся.

Эльвира переменилась в лице. Она проглотила комок в горле и с серьёзным видом снова перекинула ногу через раму велосипеда. Среднего роста блондинка всем своим видом показала мне, что готова двигаться дальше. И пускай даже под её серыми глазами как у панды виднелись тёмные круги, её лицо стало источать решимость.

— Хорошо держишься на велике. — произнёс я, решив больше не развивать тему суицида.

— Спасибо. — ответила удивленная неожиданным комплиментом Эля. — Вообще я кандидат в мастера спорта по маунтинбайку. — она улыбнулась уголками губ. — Так что не переживай, что я отстану или выдохнусь. Этого не будет. Преодолевать боль и напряжение я умею. Спасибо, что напомнил мне об этом.

Я нахмурился и захотел спросить, отчего же она тогда собиралась вскрыться в плену у беглых заключённых, но не стал, решив, что всё же терпеть физическую боль не одно и тоже, что выносить насилие и унижение.

— Постарайся держаться ближе и крути головой на триста шестьдесят.

Эльвира молча кивнула, поправив на себе, явно большой, балахон сварщика.

Мы двинулись дальше по дороге, уходившей к виадуку, что начинал плавно сворачивать вправо, выводя нас к большому торговому центру с противоположной стороны и заправке с нашей.

Первое, что мне бросилось в глаза, так это огромный белый баннер на крыше ТЦ, висевший поверх гигантских букв с названием. На нём баллончиком чёрной краски было написано — ЗДЕСЬ ЛЮДИ!!!

Стеклянный фасад первого этажа смотрел на нас разбитыми витринами. Высокие пальмы, которыми так гордилось руководство торгового комплекса, пожухли, опустив сухие листья. Лишенные заботы человеческих рук, тропические деревья погибли от первой же минусовой температуры, так как их не успели закрыть защитным куполом.

Вид мёртвых пальм стал для меня олицетворением того, что в новых условиях не выживет ничего, что не сможет адаптироваться. Осознав это, я с тоской посмотрел на баннер.

— Приспособляйся или умри. — словно в подтверждение моих мыслей перед глазами моргнул левый экран, сообщая мне о том, что осталась половина заряда аккумуляторов в ногах.

Езда с груженой тачанкой отнимала массу энергии, к тому же сказывалась и низкая температура на улице.

— Смотри! — Эля указала на вытянутую парковку для автобусов, на которых сейчас без движения стоял общественный транспорт.

Одна из маршруток каким-то образом перевернулась набок и упала на крыши легковушек, полностью смяв их. Ветер колыхал пестрые занавески водителя, испачканные брызгами крови, в разбитом лобовом. Вторая маршрутка снесла крохотный ларёк, где продавали кофе так, что остановилась лишь когда несчастная будка оказалась посередине вытянутого днища.

— Кофеее… — протянул я, увидев разбросанные на земле пачки зёрен.

Мне захотелось броситься к ним и начать их собирать, чтобы утащить всё, что получится