Бескрылый дракон - Big wolf

      — Люциус, — просипела в ужасе мать. — Прекрати.

      — Я просто хочу быть уверен, что мой сын не занимался кровосмешением с грязнокровкой.

      — Ты ничему не научился, — холодно сказал Драко, вставая из-за стола.

      — Повтори, — удивился отец.

      — Я сказал, что ты ничему не научился! — рявкнул парень.

      Это была непозволительная дерзость для слизеринца, что никогда не смел перечить отцу.

      — Приведи она сюда отпрыска, в котором будет течь её грязная кровь, ты бы опозорил честь нашей семьи, Драко, — невозмутимо продолжил Люциус.

      Но Драко не собирался склоняться. Не собирался успокаиваться и снова кивать головой. Не в этот раз и ни в какой больше.

      —

Ты

опозорил честь нашей семьи, а не я!

Твои

убеждения чуть не свели нас всех в могилу, но ты всё равно от них не отказываешься! — взорвался слизеринец, уперев руки на стол и в упор смотря в отцовские глаза.

      — Я был готов умереть за них! — повысил голос Люциус, вставая.

      — Как можно умереть за убеждения, если ты можешь ошибаться? — прищурился Малфой-младший.

      — Прекрати так говорить со мной! Я не позволяю! И чем ты занимался всё это время в Хогвартсе? Твои взгляды на грязнокровок изменились? — отец был на пределе.

«Чем я занимался? Ох, тебе лучше не знать, блять!»

— В чём смысл этого превосходства, если оно несёт только страдание, боль и смерть? Зачем жить в таком мире? — раздражённо махнул руками парень. — Знаешь,

отец

… Мне вот что интересно… как ты спишь ночами, зная, сколько людей погибли по твоей вине? — серо-голубые глаза сверкнули.

«Я больше не буду твоей тенью! С меня хватит».

Люциус был в шоке. Никогда прежде его сын так себя не вёл. Никогда так дерзко не смотрел в глаза. Никогда не обсуждал его поступки. И уж тем более никогда не осуждал их.

      — Мелкий щенок, как ты смеешь так со мной разговаривать! — Люциус оказался рядом и замахнулся ладонью.

      Но впервые за всё время его запястье в воздухе перехватили длинные бледные пальцы. Уверенно. Без капли сомнений. Два серо-голубых глаза смотрели, отражаясь стальным блеском.

      — Ты… — прошипел отец. — Ты — Малфой! И не можешь думать никак иначе! Хватит устраивать детские сцены неповиновения. Мантра для твоей жизни в стенах этого поместья.

«Ты же никто и ничто! Ещё один из рода Малфой»,

— стучали слова в голове.

«Нет! Хватит. С меня достаточно. Я пойду своим путём. Своими суждениями. И со своим выбором».

— В таком случае я покидаю Мэнор, — холодно отрезал слизеринец.

      — Драко… — упавшим голосом сказала мать, что побледнела и не могла сказать ни слова.

      — Я уезжаю, мама, — мягче повторил он. — Не вернусь до тех пор, пока не очищу честь нашей семьи. Не пройду путь искупления за все совершённые

ошибки

. За все те поступки, что навязал мне

ты

… отец.

«Не вернусь, пока не стану кем-то большим, чем просто Малфой».

— Кто тебе разрешал? — усмехнулся Люциус, — Альфи! — щёлкнул пальцами хозяин поместья.

      Эльф аппарировал с лёгким хлопком, держа в руках что-то белое.

      — Заприте молодого господина в своей комнате. Не выпускайте, пока не смирит свой пыл. Не кормить. Не поить, — приказал отец.

      — Нет, — эльф вздрогнул от своих слов.

      Люциус замер и медленно перевёл взгляд на домовика.

      — Мне показалось… — начал он, но эльф его перебил.

      — Альфи не будет. Альфи сказал — нет, — маленький эльф быстро натянул на себя белую ткань, и Драко различил в ней свою футболку, что он дал домовику ранее.

      — Я что, сплю? — обратился он к жене. — Что происходит в этом доме?

Я приказал запереть его.

«Не будет этого. Я покидаю это место. Иду своим путём, и ты меня не остановишь!»

Драко прошёл к выходу в намерении подняться в свои покои и собрать вещи, но неожиданно два чемодана возникли у самой двери. Маленький эльф пошёл следом за Драко.

      — Что ты делаешь? — удивился Малфой-младший.

      — Альфи идёт вместе с Драко, — пропищал домовик. — Альфи приготовил ваши вещи.

      Парень слегка опешил от этих слов. Он совсем не ожидал, что эльф решится.

      — Я

приказываю

тебе, Альфи! — маска спокойствия слетела с лица Люциуса. — Ты слуга! Раб в этом доме. И не можешь ослушаться прямого приказа.

      — Альфи — свободный эльф! — вскинул маленькую голову домовик. — Хозяин освободил Альфи! И Альфи уходит с ним по своей воле!

      — Вот оно что, — протянул Люциус. — Освободил эльфа, значит? С кем я разговариваю? И где мой сын? — с издёвкой спросил отец.

      — Не понимаю, о ком ты говоришь. Перед тобой Драко Малфой. Сын ли он тебе, решай сам! — маленькая рука эльфа сцепила запястье парня, и они аппарировали.

      Ветер забирался под кожу, и Драко наложил согревающее заклинание. Они стояли на террасе летнего поместья Малфоев во Франции. Деревья закутались в снежную пелену и горделиво возвышались во внутреннем дворе коттеджа в готическом стиле.

      — Франция, значит? — пожал плечами Малфой.

      — Лучшее место, чтобы встретиться со своими страхами, — ответил эльф.

      — Да, пожалуй. Пора открыть глаза. Нельзя вечно убегать. Но сначала я должен набраться сил, — парень двинулся к дверям. — Отправь запрос в Дурмстранг. Я хочу закончить обучение перед тем, как пойти в мракоборцы.

      Эльф несколько мгновений смотрел на слизеринца, после чего, наконец, кивнул.

«Мой путь искупления начнётся здесь».

Глава 17.

Саундтрек:

Aura Dione — Friends

Самая сильная ненависть — порождение самой сильной любви.

      Т. Фуллер

Назойливый звонок в дверь вытаскивал из сонной неги девушку. Она недовольно закуталась в одеяло с головой, но звук не прекращался. Раздражённый стон, и одеяло упало на пол, когда гриффиндорка с трудом поднялась с постели. Она накинула атласный халат поверх сорочки и недовольно поплелась по коридору. В зале на бирюзовом диване растянулось тело друга в крайне неудобной позе, а рядом на журнальном столике стояло две пустые бутылки огневиски.

«Хорошо, что на работу после обеда. Мы явно вчера перебрали»

.

«И кого это принесло в такую рань?»

Грейнджер открыла дверь и увидела на пороге рыжего парня с кучей пакетов в руках. Бодрый и свежий. Лучезарная улыбка.

      — Представляешь, я