Обратный отсчет - Токацин
Гедимин мигнул. «Север скрывает информацию⁈ Это уже интересно…»
— Кто такой Ассархаддон? — спросил он. Сармат-медик вздрогнул всем телом и растерянно мигнул.
— Если не знаешь, то и знать незачем, — буркнул он. — Ты здоров. Сегодня выходной. Найди себе занятие подальше отсюда.
Небо потемнело на рассвете, и с тех пор облачный покров не размыкался, и мелкие капли дождя то и дело сыпались на посёлок. Иногда с озера налетал ветер — тогда они падали горизонтально. Гедимин, получив пригоршню холодных капель за шиворот, поднял капюшон. На посту у насосной станции двое охранников в экзоскелетах прятались под дроном-наблюдателем; он висел над ними неподвижно и изредка обшаривал окрестности ярким лучом прожектора. Над спортивной площадкой не умолкала музыка, но очередную порцию воззваний самцов к самкам и самок к самцам слушать было почти некому — двое сарматов лениво перебрасывались мячом, пятеро отошли к полосе препятствий и стояли там, что-то обсуждая. На закрытых от холодного ветра дверях пятиэтажек висели яркие картинки — груды фруктов и овощей, венки из осенних листьев. Под крышей информатория мигали круглые жёлтые лампочки — такие же, как в прошлом году, а из-за приоткрытой двери пахло ванилином и подгоревшей органикой. Гедимин, хмыкнув, направился к крыльцу. «Интересно, я пропустил праздничную речь?»
В вестибюле толпились сарматы и охранники, пахло этиловым спиртом, человеческой едой и обугленной изоляцией. Недовольный ремонтник с поселковой базы, сняв стенные панели, копался в проводке; Гедимин шагнул к нему, но его ухватил под руку вынырнувший из толпы у праздничного стола Кенен Маккензи.
— Ты же не собираешься работать сегодня, Джед? — ухмыльнулся учётчик, повертев перед сарматом очередным образцом еды — толстой хлебной лепёшкой, намазанной чем-то жёлтым и вязким. — Ты пробовал кленовый сироп?
…За дверью кинозала что-то громыхало, лязгало и скрежетало, и Гедимин сердито щурился — ему вспоминались вовсе не боевые действия, а партии новой техники, недавно привезённой в Ураниум-Сити, но уже разваливающейся на ходу. Выдавив себе в рот тюбик кленового сиропа, он поморщился и, не читая обёрток, проглотил несколько порций какой-то человеческой пищи.
— Чистая глюкоза…
— Да, горчицы не завезли, — развёл руками Хольгер, всё это время пристально разглядывавший Гедимина. Линкен, брезгливо покосившись на стол, хмыкнул.
— Вкусы у тебя, атомщик…
— Что нового сказал Джеймс Марци? — Гедимин кивнул на закрытую дверь кинозала. — Я пропустил что-нибудь важное?
— Ничего нового, — отмахнулся Линкен. — Мы — страшнейшая угроза для человечества, макаки выстояли, сплотившись, и их вымышленные друзья хранят их.
Он поморщился и провёл пальцем по новому шраму — розовой, почти уже побелевшей полосе, пересекающей подбородок.
— Осколок? — сузил глаза Гедимин, увидев полосу. Линкен, внезапно смутившись, отвёл взгляд.
— Он дрался с охраной на комбинате, — пояснил Хольгер, слегка отодвинувшись от взрывника — на всякий случай. — Когда узнал, что тебя схватили. Его сутки держали в карцере после этого.
— Вот как? — изумлённо мигнул Гедимин. Линкен криво усмехнулся, потирая шрам.
— Да, это была идиотская идея. Ни пользы, ни удовольствия.
— Ты хотел меня вытащить? Почему не рассказываешь? — ремонтник положил руку ему на плечо, и Линкен, смутившись ещё сильнее, накрыл её ладонью.
— Говорить не о чем. Вот если бы вытащил…
Из компьютерного зала выглянул администратор Броган и поманил к себе сарматов, закрепляя в пазах раскрытые дверные створки.
— Подождёте немного? Я напишу пару слов Джозефу, — сказал Линкен, занимая свободное место. Рядом сел Кенен, покосился на Гедимина и быстро развернул на весь экран окно проекта «Слияние».
— Последняя шахта закрыта в городе Ураниум-Сити на Канадских территориях, — вслух прочитал он. — Грубые варварские методы добычи руды отошли в прошлое. Теперь добыча ведётся на выщелачивающем оборудовании концерна «Вирм». Нормы еженедельной выработки возросли втрое…
Гедимин посмотрел на Линкена — взрывник как будто ничего не слышал, быстро набирая фразы в окне переписки, но свободная рука лежала поверх старого шрама, и лицо Линкена подёргивалось.
— Вечером мы можем вылететь в лес, — тихо сказал Гедимин, опускаясь на пол рядом с ним. — Есть азотная кислота и глицерин…
Линкен, повернувшись к нему, криво усмехнулся.
— Брось. Ценю твою заботу, но тебе сейчас рисковать нельзя. Тебя и так чуть не угробили. Ты ещё нужен тут живым, атомщик…
— Кто ты теперь? — спросил Гедимин.
— Я — взрывник, — сузил глаза Линкен. — А работаю на проверке скважин. Я привык, не беспокойся.
— Уран и торий! — вскинул руку в приветственном жесте один из сарматов за соседним столом. — Хорошо, что вы все снова здесь.
Гедимин кивнул.
— Как там твоя мартышка? — спросил он, узнав Алексея. Тот хмыкнул.
— Мне бы снова не помешал совет. Эй, Кенен!
— Да? Всегда рад помочь, Алекс, — закивал тот, поворачиваясь к венерианцу. Алексей посмотрел на него с сомнением.
— Джессика спрашивает, что у нас принято дарить на день рождения, и когда он у меня. Что ответить?
— В сети полно информации об обычаях макак, — нахмурился Хольгер. — Ты читал?
— Читал, понятнее не стало, — качнул головой венерианец. — Для них действительно так важен точный учёт дней существования?
— Их срок короток и точно выверен, — посмотрел на потолок Хольгер. — В их культуре очень многое завязано на прожитые дни. А дата, когда тебя клонировали, должна быть прописана в клейме.
Алексей прикоснулся к плечу и хмыкнул.
— Я его давно выжег.
— Пиши, что не помнишь, — махнул рукой Кенен. — У них принято в этот день ездить друг к другу в гости. А ты пока невыездной. Но если вдруг… попроси хороший смарт или миниглайд.
— Да ну тебя, — фыркнул Алексей. — Я серьёзно.
— У нас нет такого обычая. Напиши ей об этом, — сказал Гедимин, глядя на его плечо. «Я думал, клейма тут никому не мешают. Интересно, кто ещё выжег…»
— Она пишет, что родилась двадцать шестого декабря, — Алексей посмотрел на экран. — И что очень хотела бы со мной встретиться в этот день.
— Спроси, что ей подарить, — посоветовал Кенен. — Это важно.
Хольгер,
