Бескрылый дракон - Big wolf
— Нет, — прошептала она, притягивая его ближе. — Прошу тебя, не останавливайся. Я проиграла тебе.
Слизеринец, наконец, сдался и прильнул к ней губами. Гермиона тут же их приоткрыла и провела языком по его нижней губе. Они углубили поцелуй и он услышал свой сдавленный стон.
«Да… вот так. Как же ты меня заводишь. Чёрт».
Вязкое наслаждение уже опускалось вниз живота, потягивая и напрягая. Девушка крепко сжимала его руки, выгибаясь и тяжело дыша. А он вдавливал её в кровать, не прекращая двигаться всё быстрее и быстрее. Рубашка помялась, а лифчик с юбкой были на талии, чулки чуть съехали вниз.
«Красивая. Такая красивая. Такая незабываемо красивая».
— Драко… — её ноги задрожали, а глаза закатились от удовольствия. Он зарылся лицом в каштановые кудри, вдыхая аромат молочной карамели. Последние рывки.
«Ох, Мерлин, эта карамель…»
По телу пробила приятная волна удовлетворения, вырываясь наружу.
Они лежали, неторопливо целуя друг друга и восстанавливая чувства, когда в дверь громко постучали.
— Малфой! Я вхожу, — выкрикнул Энтони Голдстейн.
— Не смей, — зарычал Драко, натягивая на них плед.
— Да вы достали уже! Это — общая спальня! То ты, то Поттер! Мне срочно надо. Аллохомора! — и дверь распахнулась.
Энтони залетел в комнату и прошёл к своей кровати, доставая из-под неё чемодан.
— Гермиона, привет, — весело приветствовал он.
«Ахуел?»
— Привет, — смущённо ответила девушка и натянула плед до носа.
«О, так вот когда просыпается безбашенная гриффиндорская смелость?
Привет
?!»
— Голдстейн, ты нарываешься? — прошипел Драко.
— Я, вообще-то, дождался пока вы закончите. Мило с моей стороны, — улыбнулся когтевранец. — Кстати, Грейнджер, ты звучишь интереснее, чем Джинни.
«Блять, ты труп».
Подушка с силой полетела в парня, а Драко уже сорвался с кровати, когда Гермиона поймала его за руку.
— Мерлин, Энтони, какой же ты придурок! — Гермиона сдерживала слизеринца.
«Вот так. Ты должна общаться с ним только так».
— Грейнджер, кстати мне всё-таки пришло письмо из Святого Мунго! Я еду на стажировку летом. Здорово, правда? — радовался Голдстейн.
«Да ты что бессмертный, блять?»
— Ещё хоть слово ей, и ты сразу отправишься в отделение морга, не успей всё начаться, — процедил Драко, застегивая ремень. — Как
пациент
.
Голдстейн улыбнулся и, собрав вещи, довольно зашёл в душ.
Гермиона привела себя в порядок, когда Драко нагнулся к ней и поцеловал в лоб. Он всё ещё злился.
— Что он имел в виду, когда сказал «звучишь интереснее, чем Джинни»? — тихо спросила девушка.
Ревность — ужасное чувство, что заставляет нервы плавиться в голове, заполняя весь мозг.
— Тебя волнует, что думает о твоих стонах Голдстейн? — грозно спросил Малфой, изучая её глазами.
— Нет.
«Правильный ответ».
«Тогда в чём дело, блять?»
— Просто… ты тоже думаешь, что я звучу как-то не так? — она отвела взгляд. — Просто я это не контролирую, — смутилась Гермиона.
«Ясно».
Малфой громко рассмеялся, падая на кровать. Гриффиндорка возмущённо смотрела на то, как парень обхватил живот руками и заливался смехом.
«Как-то не так?»
«О, Мерлин, Грейнджер. Ты звучишь, как желание. Чистое, неистовое желание. Нет ничего лучше. Я никогда не слышал ничего лучше. И не услышу. Никто и никогда не будет звучать так. Пиздец как. До дрожи».
Подавив, наконец, смех, он притянул её к себе, целуя надутые от обиды губы.
— Уизли имитирует, поэтому и звучит иначе. А ты… Блять, ты идеальна, — он провёл руками по каштановым кудрям.
— Вовсе нет. Я уверена, Гарри вполне-таки прилично справляется, — запротестовала Гермиона.
— «Прилично справляется»? — протянул Драко. — Звучит печально.
— О, во имя Основателей Хогвартса, вы когда-нибудь перестанете уже? — вздохнула Грейнджер.
— Мне нравятся эти
особые
отношения с Героем Магического мира, — подшутил Драко, сползая на колени девушки и поднимая пергамент с пола. — Учи свой доклад. Я посплю.
Она открыла пергамент и устроилась поудобнее, подкладывая на свои колени подушку для Драко. Он лежал, смотря как она сосредоточено читает, а маленький вздёрнутый носик морщится от непослушной кудряшки. Малфой поймал прядь и заправил ей за ухо. Сладкая дремота одолевала его, а тело было приятно расслаблено.
«Остановиться бы в этом моменте навечно. Вот так. Засыпать на её коленях. И больше ничего не надо»,
— успел подумать Драко и провалился в сон.
Глава 11.
Саундтрек:
Kina — Can we kiss forever
От автора: прям почувствуете сразу атмосферу.
Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать
.
Коридоры Хогвартса были залиты светом, что сочился из резных окон. Такими редкими солнечными днями октябрь мог побаловать учеников не часто. Однако холодный ветерок не давал забыть о приближении зимы.
Бледная рука с длинными пальцами с виду казалась холодной, но девушка чувствовала тепло, исходящее от неё. От него.
«Неужели, прошёл целый месяц с того дня, как они впервые зашли в Большой Зал вместе?»
«Неужели я и Драко Малфой вместе? И это не сон?»
«Слизеринский принц и Гриффиндорская всезнайка? Уму непостижимо».
«Человек, что доставал меня и издевался, почти превращал мою школьную жизнь в кошмар, сейчас залечивает мои раны и греет своим теплом. Да… Теплом. Коим он, оказалось, обладает».
«Он отличается ото всех. Холодный и колючий снаружи, но рядом со мной нежный и заботливый. Никогда и представить себе не могла, что он такой».
«Всё развивается не так, как я себе представляла истории любви. Как-то быстро и непонятно»
«Но ведь самое главное, что рядом с ним я чувствую себя важной, ценной и необходимой? Такой нужной…»
«И пусть мы ходим как по острию ножа, избегая тяжелых тем, но одного его взгляда хватает, чтобы забыть обо всём и всех. Так что пусть. Пусть…»
«Гарри так и не может этого принять. Его кислое лицо при виде Малфоя едва ли можно назвать одобрением. Джинни деликатно молчит. А Рон… он не знает. Никто из друзей ему не сообщил»
Новости от Рона приходили каждую неделю, и стабильное «скучаю, твой Рон Уизли» красовалось в конце каждого письма. Гермиона не думала о том, что это значит. В конце концов, они никогда не разлучались больше, чем на летние каникулы. Потому безобидная милая подпись рыжего Уизли воспринималась ей, как дружеский жест и не более.
Длинные пальцы сильнее сжали её руку, и парень свернул с дороги в Большой Зал, открыв дверь старого
