Забытый мир - Эдмонд Мур Гамильтон

— Свободу! В поход на Ком!

Когда начался весь этот шум и гам, охранники на лестнице вынуждены были обратить внимание на бушующую толпу. Те из стражей, которые патрулировали верхние части лестницы, побежали вниз, чтобы помочь своим собратьям у ворот. Именно этого Лэнтин и я ожидали. Я поднял металлический крюк, раскрутил над головой, предварительно привязав к нему веревку, и затем метнул к краю лестницы над нами. Крюк ударился о внешний край лестницы с громким звоном, который заставил мое сердце подскочить — я боялся привлечь к себе внимание охранников у ворот, даже несмотря на шум толпы — а потом просто упал рядом со мной.

Прежде чем я смог бросить его снова, я услышал предупреждающий шепот Лэнтина, и в следующий момент группа из полусотни разгоряченных воинов промчалась мимо нас к воротам, вероятно, чтобы присоединиться к штурму. Они пробежали, не видя нас в темноте, и следом за ними мелькнули еще человек пять или шесть. Затем, дождавшись момента, когда площадь опустела, я вновь швырнул крюк, на сей раз удачно. Он уже начал было соскальзывать, но все же чудом зацепился за одно из отверстий в бортике, по краю лестницы.

Я поспешно ухватился за веревку и торопливо начал подниматься вверх. Упорно карабкаясь, я вскоре достиг бортика, перелез через него, и упал, задыхаясь. Полежав мгновение-другое на лестнице, я, склонившись над бездной, подал сигнал Лэнтину, которого мог видеть, хотя и смутно в темноте. Уперевшись кое-как в противоположный бортик, я с большим трудом вытянул друга на лестницу. Затем, выкинув веревку и крюк как можно дальше, я постоял примерно минуту неподвижно, переводя дух.

На всей площади и ниже нас в алом зареве фонарей бурлило людское море. Жители города штурмовали тяжелые ворота, а охранники отгоняли их длинными копьями. И со всех длинных улиц, которые уходили во тьму, доносился топот множества ног и крики возбужденных мужчин. Бунт, который разожгли наши друзья. Лишь несколько мгновений я наблюдал сцену ниже, затем мы с Лэнтином начали наш подъем.

По мере того как мы поднимались вверх по круто наклонной спирали, картина бунта внизу уменьшалась в размерах — бурлящее людское море постепенно стало казаться маленькой лужице. Но то, что ниже бунт был еще не подавлен, стало очевидно, когда, прежде чем мы прошли десять витков спирали, тонкий луч синего света вспыхнул у ворот луч, направленный вверх.

Я вспомнил слова Денхэма относительно сигнализации охранников и спросил у себя, не был ли этот луч сигналом.

Меньше чем через минуту луч исчез, но, пока мы бежали вверх по виткам большой лестнице, слабый звук донесся с высоты — лязг открываемого люка, который отсюда был едва слышен.

— Люк в храме! Они открыли его! Они идут в шахту! — воскликнул я.

Лэнтин не отвечал, задыхаясь от тяжелого подъема. Всего за несколько минут мы промчались примерно до середины этой громадной лестницы. Внезапно что-то с шипением пролетело вниз, сквозь спиральные витки лестницы. Шипение повторилось, и теперь я увидел, что оно было вызвано падающими вниз тросами.

Схватив Лэнтина, я бросился плашмя на ступеньку. И через несколько секунд, выглядывая осторожно через низкий бортик, увидел темные фигуры, летящие вниз по тросам, одна за другой. Когда они проскочили мимо нас, мы поднялись на ноги и помчались вверх со всех сил.

— Стражники из храма, — сказал я моему спутнику. — Будем надеяться, что все ушли вниз.

Мы бежали круг за кругом по спирали, вверх и вверх. Звуки бунта в Яме уже не были слышны, и мы добрались до крыши пещеры и вала, который окружал шахту. Стена вала возвышалась совсем недалеко, слева над нами.

Я думаю, что мы прошли две трети длины лестницы, когда Лэнтин внезапно остановился как вкопанный. Когда я повернулся, он поднял руку, словно хотел предупредить меня.

— Слышишь это? — спросил он шепотом.

Я слушал напряженно и в один момент уловил звук, который остановил его. Он был ритмичным, регулярным и, казалось, шел из точки на некотором расстоянии над нами.

— Стража! — прошептал он. — Некоторые предпочли воспользоваться лестницей!

Мое сердце готово было остановиться при мысли о бое на узкой лестнице над бездной. И каждую минуту, что я стоял в нерешительности, топот ног раздавался все ближе и ближе. Почему они спускались по лестнице вместо тросов, я не знал, хотя, скорее всего, просто начали спуск еще до получения сигнала снизу. Но, независимо от причин, они подходили все ближе и ближе. Мой разум, на миг впавший в ступор перед лицом смертельной опасности, снова действовал с неистовой скоростью, и я развернул вторую веревку, которая была смотана вокруг моего тела. Бортик по краю лестницы, через равные промежутки был прорезан сквозными отверстиями. В одно из них я и продел веревку, надежно закрепив и снабдив петлями на конце. Лэнтин сразу же понял мой замысел, и, пробормотав «Хорошо!», поставил ногу в одну из петель, в то время как я сделал то же самое с другой.

Шаги приближались, хотя в темноте мы не видели никого. Продев ноги в петли и надежно ухватившись за веревки, мы сиганули с лестницы в темную бездну шахты. Мы раскачивались на веревках на расстоянии двадцати футов ниже лестницы и на высоте почти две тысячи футов над городом Ямы.

Вскоре появились марширующие охранники, и я перестал дышать от страха, когда они проходили мимо места, где наши веревки были привязаны. Если бы хотя бы один из них заметил веревку и небрежно полоснул ножом, мы бы полетели вниз. Но охранники прошли мимо, и я отчетливо слышал приказ их командира двигаться быстрее, когда они прошли мимо нас. Дождавшись, пока они удалятся, мы начали выбираться наверх. Медленно и предельно осторожно мы взбирались по раскачивающейся над пропастью веревке, до тех пор пока наши руки не сжали бортик, ограждающий лестницу, и мы перевалились через него, рухнув на ступени.

Рукоять моей рапиры при этом громко звякнула о металл. Потрясенный, сжавшийся от ужаса, я лежал, ожидая конца, но охранники либо не услышали этот звук, либо не придали ему значения. Их шаги постепенно стихли, удаляясь. Я поднялся на ноги, тяжело дыша.

— Проскочили, прошли по лезвию! Если бы они нас заметили, нам был бы конец! — прокомментировал Лэнтин.

Отвязав веревку, я снова обвязал ее вокруг пояса и подошел к Лэнтину.

Он стоял неподвижно, вглядываясь в темноту. Когда я шагнул к нему, он воскликнул вдруг:

— Берегись, Уиллер!

Я инстинктивно бросился плашмя на лестницу, тяжелый нож пролетел