Бескрылый дракон - Big wolf
— Это всё меняет в таком случае, — прервала молчание гриффиндорка.
«Уйдёт?»
Драко поднял на неё глаза и тут же пожалел. Карамельный омут помутнел от слёз. Гриффиндорка стояла такая несчастная, обиженная и разбитая. Она не скрывала, кажется, ни одной эмоции. Безжалостно давая ему увидеть каждую. Он зажмурился, отчаянно стараясь стереть из воспоминаний её заплаканные глаза и обиду.
«Я снова довёл её до слёз. Пиздец».
«Да пошло всё к черту! Слышишь ты меня, Салазар?
пошло всё к чёрту
! Я сдаюсь».
«А как же отец?»
— вспомнил разум.
«Я сказал
пошло всё!
»
«Салазар Слизерин, ты проклял меня, да? Влюбив в неё. За что? За что я расплачиваюсь?»
«Может, за всех тех маглов, что умирали у меня дома, а я не смог собрать волю в кулак и помочь? За это?»
«Хорошо. Тогда пусть будет так. Я принимаю своё наказание. Отказываюсь от всего и принимаю».
«Мне не нужен никто, кроме неё. Я отказываюсь быть сыном своего отца, отказываюсь быть наследником рода Малфой, отказываюсь от всего, что делало меня мной по сей день. Только она».
«Слабак. Не спасёшь отца, но зато спрячешься в каштановых кудряшках. Прекрасно. Мужественно»,
— ехидно кольнуло чувство собственного достоинства.
Но наперекор этим мыслям, будто железные оковы надежд, возложенных на него, спали с уставшего от их ноши слизеринца.
Выдох.
«Я буду жалеть, но мне плевать».
— Проклятье, Грейнджер. Проклятье. Что ты со мной делаешь? — он рванул с места и с силой прижал её к груди.
Длинные пальцы запутались в каштановых кудрях, вторая рука сжала хрупкие плечи, и Гермиона всхлипнула, обнимая его спину.
«Моя. Моя. Моя девочка. Карамельная беда».
— Я… люблю… тебя, Драко Малфой, — прошептала Гермиона, сильнее прижимая его к себе.
«Ты уничтожишь её. Себя. И никак иначе. Потому что мрак, в который ты когда-то окунулся, будет идти за тобой всю жизнь».
— Не надо. — выдавил он. — Прошу тебя. Ты будешь жалеть об этом. — он рвано втянул воздух, слёзы отчаяния покатились из глаз.
«Я не могу отпустить её. Слабость. Это — слабость. Ты сейчас проявляешь слабость, Малфой. И ты ещё пожалеешь об этом. Совершенно точно».
Они стояли в объятиях друг друга, кажется, вечность, пока их не окликнули Поттер с Уизли.
— Гермиона! Вот ты где, — выдохнула с облегчением младшая Уизли.
— Мы искали тебя. Могла ведь предупредить, — буркнул Поттер, сверля взглядом слизеринца.
Но, как только они подошли ближе, выражение лица Избранного сменилось на беспокойство.
— Всё в порядке? — спросила Джинни.
«Видимо, по опухшим глазам понятно, что она плакала».
— Он тебя обидел? — прорычал гриффиндорец, делая угрожающий шаг в сторону Малфоя.
— Нет-нет, Гарри. Всё нормально. Прошу. Я вернусь обратно с Драко, хорошо? Пожалуйста, — выпалила Гермиона, вставая между Малфоем и Поттером.
— Точно? — спросил Избранный, изучая лицо подруги.
— Да. Верь мне, — подтвердила Грейнджер.
«
Их дружба. Да, мне порой завидно, что они так переживают друг за друга. Это, наверно, здорово иметь таких друзей. Рядом со мной всегда были только Крэбб и Гойл — два придурка, что столбы от деревьев различать то не умели. И куча жополизов, кого волновал лишь мой статус и деньги. Разве что в последнее время — Забини и Паркинсон. Но эти ребята сами тонут во мраке и просто пытаются ухватиться хоть за какую-то ниточку света в жизни».
Они уже возвращались в замок. Маленькая ладонь уютно устроилась в кармане его пальто, а вокруг ореолами витало согревающее заклятие, что бережно наложила на них Грейнджер.
— Драко! Драко! Подожди, пожалуйста! — услышал он звонкий голосок, зайдя в школьный двор.
К ним нёсся на всех парах первокурсник из его факультета.
«Дэн… Эйвори, кажется… чистокровный».
«Эту эпопею о чистоте крови не выбить из твоей головы, видимо? Ты уже подсознательно это отмечаешь. Браво! Отец натренировал до скрипа».
— Чего тебе? — холодно спросил Малфой, от чего мальчик потерял настрой.
— Ну, зачем так грубо? — мягко упрекнула Гермиона. — Что такое, Дэн? Ты хотел что-то узнать у старосты? — ласково спросила она.
Мальчик посмотрел на гриффиндорку, после перевёл неуверенный взгляд на слизеринца и, выпрямившись, отрапортовал:
— Я хотел попросить тебя… Вас… мистер Малфой. Потренируйте меня для игры в квиддич. Я хочу стать ловцом! — он вскинул голову. — Как вы! — добавил малец.
«Хитрый малый. Заранее хочет потренироваться, чтобы в следующем году играть на моём месте. Мистер Малфой… милая попытка задобрить меня. Истинный слизеринец».
«Я до изнеможения тренировался всё лето, чтобы попасть в команду. Один».
— Ой, как это здорово! — обрадовалась Гермиона.
— Нет, — ответил Малфой. — Катись отсюда. Хочешь добиться чего-то, тренируйся до седьмого пота сам. Иначе некоторые подумают, что ты своё место
купил
, — на последнем слове он выразительно посмотрел на Гермиону, напоминая её высказывания в его адрес на втором курсе.
Девушка закусила нижнюю губу и опустила глаза. Малфой же отпустил её руку и рванул вперёд, слыша, как она говорит мальцу:
— Я попробую убедить его. Не сдавайся!
«Убедить она меня попробует… Хрена с два!»
— Драко! — кричала ему вслед Гермиона, пытаясь догнать его.
Коридоры замка откидывали эхом его имя, произнесённое её звонким голосом. Он обречённо вздохнул.
«Ну почему у неё такой голос? И почему моё имя звучит так красиво, именно с её уст? Что за, блять, проклятие?»
— Ай! — вскрикнула Грейнджер, и слизеринец моментально остановился, оборачиваясь в беспокойстве.
Девушка согнулась и прижимала руки к животу. Каштановые кудри спали на лицо, закрывая его от взора Малфоя. Он быстро сократил расстояние между ними и обеспокоено сжал руки на её плечах.
— Что случилось? — выдохнул он, чувствуя, как страх ползёт по позвоночнику.
— Не уходи так от меня. Это физически больно, — сказала Гермиона, и он уловил озорной блеск в её глазах.
«Ведьма! О, чёртова Мерлинова борода! Ты повёлся. Она тебя так легко надула. Тебя? Драко Малфоя…»
— Это охереть как не смешно, поняла? — рявкнул он.
— Одну тренировку, — жалобно проскулила Гермиона, поднимая на него умоляющий взгляд.
— Нет, — отрицательно мотнул головой он, бессознательно отмечая её милый вид.
Лицо, усыпанное едва заметными веснушками, и большие карие глаза, в которых всегда плескалось упрямство и ясный ум. Вздёрнутый нос, что так хорошо подходил под её
