Бескрылый дракон - Big wolf
Ещё несколько движений рукой, и девушка, приоткрыв рот, облизала головку члена.
«Мерлин»,
— его глухой стон.
И Гермиона, будто впитав этот звук, обхватила его губами. Движения были неумелыми, но он чувствовал всю нежность и трепет её прикосновений.
«Ей неудобно. Эти струи воды заливают её лицо»,
— подумал Малфой и согнулся над ней, нависая и пряча её спиной от горячих потоков воды.
Руки сжались на стене, направляя на неё свой вес. Её нежные ласки сводили с ума, заставляя тело дрожать. Он глухо стонал, заглушаемый лишь звуком душа. Глубже. Он чувствует её горячий язык.
«Я всегда думал, что она в моей власти. Что я управляю ей. Но сейчас… сейчас она держит меня. Я полностью принадлежу ей, чёрт возьми».
«Этот щегол прав.
Я люблю её
. Блять».
«Люблю так, что готов отказаться от всего».
«Оставить отца… лишь бы остаться с ней. Чёрт! Я ненавижу себя за это. За то, что не могу этому сопротивляться».
Малфой прислонил голову к кафелю и мысленно поблагодарил за то, что они стоят в душе, потому что глаза щипало от слёз.
«Она нужна мне. Чёрт. Так до охерения сильно нужна».
Он резко оторвался от стены и притянул девушку за плечи к себе, поднимая с колен.
— Не понравилось? — смущённо спросила она, пряча глаза.
— Нет. Наоборот. Очень… понравилось, — выдохнул он, поднимая её подбородок.
Золотистая карамельная радужка сузилась от расширившегося зрачка.
— Я сдаюсь. Пожалуйста, — сказала Гермиона.
«Ну, наконец-то!»
Он, прорычав, вцепился в её губы несдержанным поцелуем.
«Всего три дня. Всего-то три дня не было секса с ней. А у меня такое ощущение, будто прошла вечность».
Он сминал её губы, нетерпеливо прижимая к себе. По телу разгонялось тепло от её прикосновений, от её присутствия.
«Столько бесполезных, бездушных трахов, и ни один не может сравниться с ней. Она не делает ничего удивительно фантастического в техническом плане, но я улетаю. Улетаю просто потому, что это она».
Малфой прижал её к стене, обхватывая руками бёдра. Руки девушки легли на его плечи, а ноги обхватили за талию. Он устроился удобнее и выжидающе посмотрел в карамельные глаза.
— Грубо? — спросила она. — Ты сейчас… — но она не закончила.
— Только так, как ты захочешь, — перебил Малфой.
— Будь со мной самим собой. Пожалуйста, — это было искренне.
«Самим собой…»
Он испытал на себе прилив таких необъяснимых чувств, что не нашёл ни одного слова, подходящего их описанию. Потому, просто прижался к ней губами. Так, как сделал это в самый первый их раз в кабинете зельеварения. Без движений, без пошлости. Он целовал её не телом, а душой. Надеясь, что Гермиона чувствует всё то, что он не может высказать словами. Оторвавшись от её губ, Малфой прикоснулся носом к её щеке и мягко вошёл. Они оба шумно выдохнули от наслаждения. Его движения были неспешными. Он смаковал и наслаждался процессом, близостью её тела, стонами, утопающими в шуме воды. То, как струи воды заливали её лицо, а губы были приоткрыты от наслаждения. Это казалось незабываемым.
Густой пар плавно окутывал душевую, заставляя пару потеряться где-то в блаженной неге, вздохах и толчках. Драко уткнулся носом в хрупкую шею и издал последний гортанный стон, ощущая, как немеет всё тело. Он нежно опустил девушку на ноги и взял её лицо в руки.
— Обещай мне, — сказал он, и плевать, как умоляюще прозвучал его голос. — Обещай, что никогда не уйдёшь. Что никогда меня не оставишь.
Карие глаза смотрели на него так тепло, что он боялся хоть на миллиметр двинуться, чтобы не утерять этот момент.
— Обещаю, — кивнула Гермиона. — Ты и я — это
навсегда
.
И как странно. Люди часто дают друг другу громкие обещания, но сами даже не знают, что их ожидает завтра.
***
Ноябрьские дни тянулись длинной вереницей дождливых, грязных пейзажей за окном. Не то снег, не то моросящий дождь колотили по стеклу окна в ванной старост. Факелы тускло освещали помещение, создавая уютную атмосферу.
Малфой любовался родимыми пятнышками на шее гриффиндорки, что, играя с пеной и его пальцами, сидела, опираясь спиной ему в грудь.
Горячая вода расслабляла тело, а запах лаванды слегка кружил голову.
— Как хорошо, — она откинулась ему на плечо.
Он поёрзал немного, приподнялся, чтобы ей было удобнее. А его руки неспешно скользили под водой, оставляя узоры на её талии. Малфой лениво оставил дорожку из поцелуев от плеча к шее и выше, останавливаясь у самого уха.
— Сладкая, — прошептал он.
Рука Драко скользнула сначала по животу, а потом погладила её по бедру. Пена покачнулась от его движений и обнажила его предплечье. Предоставив взору девушки безобразную метку Пожирателя Смерти. Он хотел было уже спрятать руку, но девушка взяла его за запястье и притянула к себе. Один нежный и полный понимания поцелуй прямо в чёрное тату, и он тяжело выдохнул.
— Я люблю тебя, — тихо и осторожно сказала Грейнджер.
«Она не повторяла этого ни разу за прошедшие две недели».
«Потому что в последний раз ты накричал на неё за это. Довёл до слёз. Поэтому она покорно молчала всё это время».
«Она терпит и ждёт, а ты не можешь выдавить из себя проклятые слова».
«Прекрати её мучать. Соберись и выскажи всё, что чувствуешь к ней. Она заслуживает этого».
Малфой резко развернул лёгкое тело, и Гермиона послушно села на слизеринца, обхватывая бёдрами его колени.
— Ты жалеешь, что не ушёл? — неожиданно спросила Гермиона, и он почувствовал, как её тело сжалось в ожидании ответа.
«
Жалею ли я?»
«То, что ты вызываешь во мне, жило, кажется, всю жизнь где-то в глубине души. Каждый раз, когда я смотрел на тебя, когда проходил мимо, обижал и задевал. Ты никогда не была мне безразлична».
«Я должен… нет. Я просто хочу, чтобы ты это знала».
Малфой взял её руку и притянул к губам. На светлой коже отчётливо виднелась мерзкая надпись «грязнокровка». Горячие губы нежно коснулись шрама, и штормовые глаза тепло посмотрели на девушку.
— Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер, — он обхватил руками её лицо и, притянув, легко коснулся губ. — И влюбился, кажется, сразу же. В первый день… как увидел тебя. Непослушная,
