Бескрылый дракон - Big wolf
— Я не позволю ему сделать это! Не после того, как столько людей отдали свою жизнь для того, чтобы уничтожить Волан-де-Морта! Я потерял всех! В этой войне! А ты отказываешься подозревать его в том, что так очевидно! Ты будто ослепла! Как заколдованная… — глаза Гарри расширились, и он резко рванулся к гриффиндорке. — Точно! Заколдованная!
Парень рукой схватил цепочку с серебряным кулоном, что носила на шее Гермиона. Ту самую, которую дал ей слизеринец. Она всегда носила с собой порцию его зелья, чтобы в случае приступа принять его. Примерно через месяц ей стало легче, и Драко посоветовал принимать зелье иногда для профилактики.
— Гарри! Что ты делаешь? — вскричала Гермиона, вставая с кресла.
Гриффиндорец гневно сорвал с шеи цепочку и, быстро открутив крышку у серебристого цилиндра, вылил на руку пару капель зелья. Он поднёс ладонь к носу и начал вдыхать запах.
— Джинни! Иди сюда. Понюхай! Чем для тебя пахнет зелье? — рявкнул Поттер и рыжая девушка приблизилась к нему.
— Да что ты делаешь, блин? — непонимающе требовала ответа Гермиона.
— Мята… и что-то ещё… — принюхиваясь, пробормотала рыжая гриффиндорка.
— Он поит её амортенцией! Зельем любви! — выдал вердикт Гарри.
—
Что? Что ты сказал?
— Гермиона округлила глаза от шока. — У тебя паранойя, Гарри Поттер! Это снотворное зелье! Успокоительное.
— Откуда тебе знать? Он варит эту бурду сам! Когда ты начала к нему что-то чувствовать, а? Это было до войны? До первого учебного дня в Хогвартсе? До того момента, когда ты выпила эту дрянь в первый раз? — глаза Избранного неистово сверкали гневом.
— Я… я… — растерялась Гермиона, но, немного собравшись с мыслями, начала думать вслух. — Любовное зелье действует иначе… Сразу же. У меня всё было по-другому. Чувства возникали
постепенно
. И я его больше не пью ведь. Поэтому эффект должен был бы сойти.
— Он усовершенствовал рецепт. Что-то намудрил. Я уверен! — лихорадочно говорил Гарри. — Потому что ты просто не могла его… Эту дрянь нужно пить регулярно, а потом она просто въедается в тебя, и ты уже бесповоротно…
— Хватит! — закричала Гермиона, с силой расчёсывая кожу головы, вырывая пару волос. — Я не хочу больше ничего слушать! Ясно? Это не амортенция! Сходи к мадам Помфри и узнай! Это простое успокоительное! Не приближайся ко мне, пока не удостоверишься! Потому что я больше не могу это терпеть!
— Гермиона… — умоляюще начала Джинни.
— И ты тоже! — вскрикнула она и вылетела из комнаты.
Гриффиндорка неслась по коридору замка, что даже днём был тёмным и холодным. Завернув за поворот, она чуть не сшибла парня с ног. Отчётливый мускусный хвойный запах ударил в нос.
«Драко?»
«Только не сейчас. Сдержи слёзы. Не дай им скатиться».
— Блять, смотри куда… Гермиона? Куда ты… — но он не договорил, увидев смятение на лице девушки. — Чёрт, что случилось? — в штормовых глазах на секунду промелькнули страх и паника.
«Это всё неправда. Просто не может он так со мной поступить. Это ведь Драко. Мой Драко?»
«Малфой, Гермиона. Не забывай. Он
же
Малфой. Сын Люциуса Малфоя. Самого лживого, скользкого и мерзкого ублюдка!»
Слова застряли на языке, обжигая горечью обиды и смесью гадких подозрений, что будто яд отравляли девушку, а лицо исказилось от борьбы сердца и разума. Слизеринец же, напротив, стоял, глазами жадно считывая каждое малейшее изменение в её лице, выискивая причину её взвинченного состояния.
— Драко… я так больше не могу, — охрипшим голосом начала Гермиона.
— Я всё объясню, — перебил её парень, и на холодном, обычно сдержанном лице, застыла мольба.
— Что ты объяснишь? — почти беззвучно просипела Грейнджер.
«Умоляю! Не говори мне, что это не просто бред и паранойя Поттера!»
— Только не бросай меня, — он сглотнул, судорожно бегая глазами по её лицу.
«Умоляю!»
— Ты хочешь восстановить Выручай-комнату? — начала издалека Грейнджер, боясь озвучить вслух, что за этим последует.
— Я должен, — из него волнами хлестали отчаяние и обречённость.
«Боже! Он действительно хочет возродить Тёмного Лорда»
— Зачем? — дрожа от ужаса осознания, спросила девушка.
— Мне нужны… эти часы, — выдавил он.
«Он продолжает мне врать? Или ему действительно просто нужны часы? Если да, то почему ты так смотришь на меня?»
— Тебе правда нужны только часы? В память об отце? Только это? — спросила Гермиона.
Молчание было таким громким, что уши заложило от напряжения. Он будто кричал, кричал ей что-то, но на деле была только тишина. Губы сложились в тонкую полоску, а на его глаза начали наворачиваться слёзы, от чего стеклянная радужка потемнела. Малфой выглядел таким уничтоженным, будто прямо сейчас разлетался у неё на глазах.
«Боже, Драко! Скажи мне, что они все неправы. Что ты просто хочешь сохранить семейную реликвию. Передать её своему сыну. Сохранить традицию рода. Быть достойным наследником. Скажи мне это! Я поверю. Поверю!»
— Да, только часы, — выдохнул он, наконец. — Ты мне веришь?
«Я хочу тебе верить».
— Верю, — кивнула Гермиона, обречённо выдохнув.
«Я не хочу тебя потерять».
«Ни за что!»
«Прошу, пусть это будет правдой!»
Но Малфой зажмурился и начал сжимать и разжимать кулаки.
«Нет!»
«Он всегда так делает, когда нервничает».
«Врёт?»
— Это всё? Ты больше ничего не хочешь мне сказать? — спросила Гермиона, видя, как парень замер.
— Я… люблю тебя. Не забывай про своё обещание. Ты…
Она знала, что эти слова давались ему сложно. Что он вкладывал в них намного больше смысла, чем большинство людей в этом мире. Он никогда не разбрасывался ими. Даже в шутку. И до этого она слышала его признание лишь раз.
— Не оставлю тебя, — кивнула она и, приблизившись, прижалась к его груди.
Он дышал глубоко, будто вдыхал её до предела, до полного заполнения.
— Мерлин! Эта карамель… — пробормотал он в её волосы.
«Почему я чувствую, что ты мне врёшь?»
«Почему это чувство меня не покидает?»
Они стояли в объятиях друг друга, пытаясь потеряться где-то в этих коридорах замка, этом мире, лишь бы никто их не нашёл.
— Ты возвращался в башню? — прервала молчание Гермиона.
— Да. Мне нужны были
