Бескрылый дракон - Big wolf
— Ох, Мерлин! Сколько время? Дэн, наверно, ждёт тебя, — всполошилась она.
— Грейнджер, давай я отменю тренировку с щеглом, — сказал Малфой, не желая выпускать девушку из рук. — Хочешь, поваляемся в ванне с пеной или почитай мне ту магловскую книжку?
— Драко! Ты обещал ему и мне.
В ответ парень лишь провёл длинными пальцами по платиновым волосам и раздражённо простонал.
— А ты куда? — спросил он.
— В библиотеку, — машинально соврала Гермиона, хотя совершенно не имела понятия куда собирается идти.
— Ох, ну конечно. Между нами всегда гранит науки и тысяча холстов знаний.
— Не паясничай! — цокнула языком девушка.
— Я заберу тебя из библиотеки после тренировки и не отпущу никуда, ясно? — он взял её лицо в руки и оставил на носу лёгкий поцелуй.
— Давай лучше увидимся в Большом Зале за ужином. У тебя будет больше времени, чтобы принять душ.
— Мне не нужно это время, если со мной в душе нет тебя, — хищно улыбнулся Драко, пытаясь разрядить атмосферу.
— В Большом Зале за ужином, — подтолкнула его в сторону башни старост Гермиона.
Парень ушёл, и она вновь осталась, одержимая смятением. Этот разговор только ещё больше загнал её в проклятые подозрения.
В голову пришли воспоминания недавнего разговора с Ханной Аббот.
— Ты чувствовала, что Эрни тебе врёт? — спросила Гермиона у пуффендуйки.
Они сидели на лавочке школьного двора.
— Знаешь, нет, — покачала головой Ханна. — Когда любишь человека, ты становишься в некотором роде уязвимым перед ним, потому что полностью доверяешь. Хочешь доверять и закрываешь на всё глаза.
«Я боюсь ошибиться. Боюсь потерять его, но и не могу позволить ему сделать что-то ужасное».
Около часа Гермиона бездумно бродила по замку, пока лестница за лестницей, что, вращаясь, меняли своё направление, не донесли девушку до Астрономической Башни. Она распахнула дверь, и холодный воздух резко сбил разгорячённое дыхание. На смотровой площадке не было ни единой души, от чего Гермиона расслабилась и дала волю себе. Один всхлип. Второй. И слёзы пошли навзрыд.
«Он не мог. Не мог со мной так поступить. Я видела его глаза. Видела…»
«Это просто успокоительное. Просто снотворное зелье. Гарри ошибается. Это низко. Он бы не стал такими мерзкими способами…»
«Или стал бы?»
В голову пришёл случай в кабинете алхимии. Его грубое отношение к ней в то утро перед Хогсмидом никак не укладывалось в голове. Ярость, гнев и непонятная стужа в его глазах тогда заставили девушку расплакаться. Ей казалось, что он насиловал её, издевался, наказывал за что-то.
«Он не мог использовать меня… Он сказал, что любит меня… Что влюбился уже давно».
«Да просто невозможно так убедительно врать… только если мой разум не затуманен зельем…»
«Нет! Перестань, Гермиона! Вы и так на волоске! Доверяй ему».
«Но он совершенно точно что-то замышляет…»
«Может, его принуждают? Шантажируют? Угрожают, в конце-то концов! Может, ему нужна твоя помощь?»
«Спроси его об этом… напрямую. Это лучший способ узнать правду… Иначе ты сама себя сожрёшь догадками».
— Гермиона? — послышался голос за спиной. — Что ты здесь делаешь?
— О, Невилл, — пытаясь скрыть слёзы, выдавила гриффиндорка, уходя на смотровую площадку.
Солнце постепенно садилось за горизонт, окуная пейзаж в лиловые оттенки.
С Астрономической Башни открывался впечатляющий вид на замок. С одной стороны виднелись девять стеклянных теплиц, хижина Хагрида, а с другой — поле для Квиддича, где летали две фигуры в изумрудной игровой форме.
«У Драко сейчас тренировка с Дэном Эйвори. Он сдержал слово и тренирует первокурсника. Гермиона, доверяй ему. У вас и так слишком много помех быть вместе, не становись одной из них».
— Что случилось, Герм… Подожди. Почему ты не наложила согревающее заклинание? Ты же заболеешь. Так холодно, — парень скинул с плеч мантию и подошёл к ней.
— Я… забыла, — неловко ответила Грейнджер.
Тёплая ткань накрыла успевшие продрогнуть до костей плечи. Она совсем не обратила внимания, что убежала в одной рубашке. А холодный вечер конца ноября, увы, совсем не располагал к прогулкам в таком виде.
Невилл упёрся руками о поручни и окинул взглядом окрестности Хогвартса.
Гермиона отметила про себя, что парень очень возмужал. Лёгкая щетина и обрётший углы профиль, серьёзный взгляд и напряжённые мышцы, обтянутые тканью пуловера.
«Эта война всех нас изменила».
«Как бы мы не старались делать вид, что всё как прежде… но это — не так. Мы больше не дети».
— Я тоже прихожу сюда… — он замялся, видимо, размышляя, говорить ли о том, что он заметил следы длительных рыданий девушки. — Поразмыслить, — наконец нашёл подходящее слово парень.
— О, я могу уйти, чтобы не мешать, — спохватилась гриффиндорка.
— Нет. Я не это имел в виду, — Невилл отвернулся и, опираясь спиной на поручни, сложил руки на груди в замок. — Скорее наоборот. Я рад, что не один. Может, поразмышляем вместе? В последнее время у тебя и Гарри совсем нет времени… ну, для того чтобы… знаешь… зайти к нам, — наконец, закончил Невилл, отводя взгляд. — Я думал, мы друзья.
«У Гарри куча обязанностей и отношения с Джинни, а у меня всё свободное время проходит с Драко. И он отнюдь не приветствует идею провести это время в гостиной Гриффиндора или вообще в компании красных львов факультета».
«Я уже и не помню, когда в последний раз мы все вместе с ребятами собирались. Невилл совсем пропал
.
И тогда, после отказа Луны, в Хогсмид он вовсе не пошёл».
— Конечно, мы друзья. Просто Невилл, прости, пожалуйста. Я ничего не успеваю. У меня такое чувство, будто я разрываюсь на части, — призналась Гермиона, смотря, как блондин на метле делает впечатляющий пируэт и с силой отправляет квоффл в мальчика, что уже разгоняется и летит в противоположную сторону.
— Я понимаю. Просто останься. Я устал приходить сюда и сидеть в одиночестве, — он понуро опустил плечи, и Гермиона, отвернувшись, также опёрлась на поручни спиной и спрятала замёрзшие руки в карманы мантии.
Они стояли молча, каждый погружённый в свои мысли. Холодные пальцы нащупали что-то шуршащее, и любопытство, взяв вверх, заставило девушку вытащить вещицу из кармана мантии Долгопупса.
Это были причудливые очки, что носила Лавгуд и раздавала всем желающим. Они, по рассказам когтевранки, отгоняли нарглов, что путают мысли людей.
— О, ты их тоже носишь?
