Эйкоры (иллюстрированный роман ) - Альтер-Оми
Усмехнувшись, Ян добавил:
— А ещё я любил интернет и нейросети.
В глазах Лулет загорелся интерес.
— Это была твоя страсть?
— Можно сказать и так, — чуть задумавшись, ответил он. — Я помню, как нейросети только появились. В то время я был ещё ребёнком и толком ничего не понимал, но даже в детстве они казались мне забавными. Это были простые алгоритмы: распознавание лиц, смешные кривые картинки, базовые функции. Я любил возиться с ними, запускал всякие тесты ради удовольствия.
Он ненадолго замолчал, вспоминая то время.
— А вот взрослые… Они были в панике. Кричали, бастовали, боялись их, — продолжил Ян. — В то время я не понимал почему. Да и когда подрос, не особо понял. Когда ты растёшь, вращаясь в этой среде, тебе кажется, что это нормально. Нейросети, технологии, автоматизация — это стало частью нашей жизни. А те, кто с этим не согласны…
Ян повернул кресло и уставился прямо на Лулет.
— Эти современные луддиты, которые пытались сопротивляться, казались мне ненормальными. Они хотели остановить прогресс, судились, требовали запретов. И что? Какой в этом смысл? Ведь всем было ясно: нейросети с нами навсегда. Никто не станет их отключать. Мы даже начали ссориться с Кирой из-за этого.
— Ссориться? — Лулет удивлённо приподняла брови и уставилась на него.
— Да. Она любила природу. Обожала прогулки, цветы, общение с людьми. А я? Я часами сидел за компом, экспериментировал с кодом, искал новые идеи. Мы были слишком разными.
Он нахмурился и потёр подбородок, словно вспоминая что-то неприятное.
— Помню, как она пыталась меня вытащить на прогулки, говорила, что я зря трачу жизнь на технологии. А я отвечал, что её цветы и разговоры — это пустая трата времени. В общем, она долго терпела, но потом не выдержала и бросила меня.
На этот раз его улыбка была горькой.
— Это, пожалуй, единственное, что смогло оторвать меня тогда от компьютера. Хотя бы ненадолго.
Откинувшись на спинку кресла и глядя на проплывающие мимо облака, он продолжал:
— После того как Кира ушла, какое-то время я чувствовал себя потерянным. Не сказать, что прям горевал… Хотя, может, и горевал. Время стирает воспоминания, тем более плохие. Тогда я думал, что смогу всё исправить, если просто верну её. Звонил, писал сообщения, даже пришёл к ней домой, но она была непреклонна. Сказала, что ей нужно что-то другое и что мы слишком разные. Это меня добило. Знаешь, я ведь всегда думал, что она меня понимает и что мы найдём способ быть вместе, несмотря на всё. А оказалось, что нет.
Лулет слушала молча.
— После этого я ушёл с головой в работу. Торчал за компьютером по двенадцать часов в сутки, не отвлекался даже на еду. Родители пытались поговорить, но я их не слушал. Мама переживала, что я совсем отгородился от людей. Отец же, напротив, считал, что это хороший признак: мол, наконец-то занялся делом.
— Понимаешь, это было бегство. От переживаний, реальности и мира. Я хотел доказать себе, что могу быть лучше, умнее, чем все эти ребята вокруг, которые, как мне казалось, только и делали, что маялись дурью.
— И что тебе это дало? — Лулет слегка наклонила голову.
— Ничего. Я так погрузился в работу, что пропустил кучу вещей. Друзей почти не видел, с родителями говорил только по необходимости. Я жил в коконе технологий и кодов. Они даже снились мне ночами.
Прикрыв глаза, он вздохнул.
— Всё же это не было совсем бесполезным. Я многому научился. Стал разрабатывать алгоритмы, которые позже помогли найти первую работу, и начал понимать, как работает этот мир, хотя ещё не осознавал, насколько он изменчив и непостоянен. В ту пору это казалось игрой. Сложной, интересной игрой. Я всегда думал, что успею. Успею наладить всё. Успею помириться с Кирой. Успею доказать отцу, что я чего-то стою и не зря выбрал свой путь. Успею найти своё место. Время — коварная штука. Оно кажется бесконечным, но однажды понимаешь: оно закончилось.
Он замолчал. Лулет тоже молчала, не желая мешать ему.
— Вспоминаю тот день, — наконец снова заговорил Ян. — Конец две тысячи двадцать девятого года, почти канун Нового года. Компания «Нексус Ай» представила первого эйкора. В тот момент это казалось невероятным. Это был не робот, не машина, не тот прорыв нейросетей, что все ждали с нетерпением. Нет, это была… усовершенствованная версия нас самих. Они выглядели как мы. Всё, до мельчайших деталей: кожа, глаза, мимика. Но главное — они мыслили как мы. Или даже лучше.
— Помню, как первый эйкор вышел к людям. Это был светловолосый парень примерно моего возраста. Высокий, привлекательный, с доброжелательной улыбкой. Он говорил спокойно и уверенно. Шутил, рассуждал о будущем, о том, как эйкоры помогут нам улучшить мир.
Ян поджал губы, словно вспоминая что-то неприятное.
— В тот момент я сидел дома перед монитором. Смотрел на него и… не мог понять, что происходит. Это был не робот. Не искусственный интеллект, засунутый в железную банку. Это был человек. Но лучше. Его тело было шикарно, он говорил убедительно и выглядел идеально. Представляешь, что меня больше всего удивило? Они не были программами. Они чувствовали. Или, по крайней мере, делали вид, что чувствуют. Этот эйкор рассказывал о мечтах, о том, как они хотят быть частью человечества, помогать нам. Это… это было странно.
Лулет хотела что-то сказать, но потом передумала, словно боясь, что он прекратит рассказывать.
— Сначала я был в восторге. Ты видишь перед собой кого-то, кто выглядит как ты, говорит как ты, но во всём лучше. Красивая внешность, бесконечные знания, быстрая реакция. Словно предугадывает каждое твоё слово ещё до того, как ты произносишь его вслух. Это… это потрясло меня, да и не только меня. Во всех соцсетях только и обсуждали эйкоров. Люди виртуально били рожи друг другу, и паника охватила весь интернет.
Затем появилась растерянность и злость. Я сидел и смотрел на этого парня — эйкора — и думал: «Зачем?» Зачем нам кто-то лучше нас самих? Кто дал им право решать, что нам нужна эта усовершенствованная версия?
Ян сжал подлокотник кресла, пытаясь немного успокоиться.
— Не мог это принять! Машины, нейросети — это ладно, я мог с этим
