Портфель точка нет - Владимир Сербский

Владимир Сербский

Портфель точка нет

Предисловие

Внимание! Все события, описанные в тексте, выдуманы, совпадения с действительностью невозможны. Номера воинских частей, названия правоохранительных органов, а также фамилии действующих лиц искажены настолько, что не имеют ничего общего с реальностью.

Дорога жизни полна ухабов и резких поворотов. Неожиданные события ломают привычный уклад главных героев, и поначалу читателю может показаться, будто перед ним детектив. Загадочное убийство в дебюте партии расследуют различные силы, правоохранительные и не очень. На этом зловещем фоне герои романа убеждаются в аксиоме: события имеют свойство развиваться совершенно не так, как они себе это представляли.

Дознание складывается неудачно для главного героя, он попадает под подозрение. И в этот момент обнаруживаются попаданцы. Фантастическая история подводит к мысли, что параллельные миры существуют, и барьер между ними преодолим. Степан Беседин убедился в этом на собственной шкуре. Собственно, это нисколько не противоречит научной теории о том, что параллельных миров существует бесконечное множество.

Вселенная слишком велика, чтобы исключать возможность существования параллельных реальностей. Существует и дорога между мирами. Ходить в другие миры умели прошлые цивилизации, вот только нынешнее человечество полезное умение утеряло. Математический подход в физике пытается обосновать эту теорию, и недалек тот день, когда Большая дорога откроется вновь. Дело в том, что чудеса противоречат не законам природы, а лишь нашим представлениям о законах. Вне зависимости от того, верим мы в них или нет.

По мере продвижения сюжета читателю может показаться, что это авантюрно-приключенческий роман. Однако основным в сюжете является любовная линия, где покойник — третий лишний. Важнее смерти для героев звон бокалов, под который можно обмениваться шпильками, обручальными кольцами и эротичными намеками. И не поиски убийцы волнуют главного героя, а девушка, упавшая ему на голову. По этому пути идет Беседин. Жизнь вообще штука заковыристая, так почему не изложить любовную историю на фоне жизненных передряг?

Казалось бы, лукавить нечего: это любовный роман, закамуфлированный под боевик. И хотя повествование ведется от третьего лица, главным лицом является любовь. Подвиги важны, однако они вторичны. Собственно, мужчины и существуют для того, чтобы потакать маленьким женским слабостям. Женщины же созданы для любви. Они нужны, чтобы мужчины не мечтали жить вечно.

Пролог

Весна 2001 года.

Юг России, военный аэродром.

Серебристая точка выпала из облаков.

— Вижу самолет, — доложил наблюдатель. С биноклем в руках он застыл у стеклянной стены, врезанной в пространство между потолком и полом.

Постепенно увеличиваясь, транспортник Ан-12 грузно падал по отвесной глиссаде. Такая резкая техника посадки именуется «афганский заход», владеют ею опытные пилоты. И этот четырехмоторный грузовик валился с претензией на вальяжность, но как-то боком, неловко выставив одно плечо выше другого.

Из динамика прошелестел голос командира корабля:

— Прошел дальний привод, к посадке готов.

— Идешь ниже на десять метров, — рявкнул в микрофон руководитель полетов. И простужено забубнил: — Не снижайся резко, Сережа, горизонт!

Из наростов на брюхе самолета, ярко освещенного весенним солнцем, косолапо полезли колесные тележки шасси. Зажженные фары и бортовые огни проигрывали солнечному буйству. Но самолет все-таки дополнительно обозначали, указывая на явную несуразность в небе — позади ярких точек фар, вместо привычных четырех струй выхлопа, отчетливо виднелись три следа, средний из которых затухал.

— Второй двигатель выключен, — сообщил в пространство наблюдатель.

Руководитель полетов очередной доклад воспринял, привычно осматривая мониторы. Однако мельком глянуть в блистательно расцвеченную солнцем стеклянную стену тоже успел. Пожара, слава богу, не заметил.

Наблюдатель считался опытным специалистом, подтверждением чему являлся нагрудный знак первого класса. Старослужащий спец с сержантскими лычками, всякое разное повидавший за последнее время, сейчас просто крепче сжал бинокль, угадав вопрос руководителя полетов:

— Огня не наблюдаю, — и без паузы добавил: — Четвертый двигатель выключился!

Сверкая люстрами, по рулежке помчались пожарные машины — в дополнение к дежурным, уже маячившим в конце полосы.

— Третий двигатель выключился! — волнение в голосе наблюдателя едва угадывалось, однако кто-то, тем не менее, вскочил на ноги.

Стеклянная стена наблюдательного пункта выглядела как французское панорамное окно от потолка до пола. Но более всего она смахивала на боковую стенку аквариума, взятую в железный уголок. И там, за толстой стеной хорошо вымытого стекла, мир представлялся аквариумом. В том мире четырехмоторный транспортник казался майским жуком, который летать не должен. Но летает, потому что не мучается загадками природы.

Над ЦРП висел ровный гул, изредка перебиваемый вразнобой звенящими телефонами. Рядом с фоном, таким характерным для занятных своим делом людей, висел портрет Бориса Ельцина, первого и уже бывшего президента России. Привычная обстановка, обычный рабочий день, хотя текущих дел на вышке убавилось. Пылесосом Зонального Центра небо над аэродромом было расчищено, а очередные взлеты отменены. Продолжая бубнить в микрофон, руководитель полетов с чувством раздавил пожеванную, но так и не прикуренную сигарету.

Командир корабля доложил о неполадках на борту еще двадцать минут назад. Что надо предпринять по регламенту — предприняли, что следовало обсудить — обсудили. Ну, влетели в зону турбулентности, с кем не бывает? Работа такая. Экипаж на борту бывалый, под обстрелами не раз взлетали. Ученых учить — только портить, ведь действия при отказе двигателя прописаны ясно.

Так что руководителю полетов оставалось всего лишь работать, то есть руководить полетами при нестандартной ситуации. А потом случилось худшее, что можно было только представить — грозовой фронт разразился градом. Радиаторы посекло, двигатели начали терять масло. Пришлось срочно перейти в режим малого газа, а вот это уже было серьезно.

При сильном северо-восточном ветре транспортник Ан-12 заходил на аварийную посадку по кратчайшему пути, однако суеты на вышке не наблюдалось. Наоборот, механизм руководства полетами действовал четко и слаженно, мгновенно принимая поступающую информацию, и тотчас раздавая указания всем причастным службам аэродромного хозяйства.

Будучи в прошлом бывалым летчиком, руководитель полетов уверенно контролировал траекторию захода и массу параметров посадочной конфигурации. Это положение шасси и закрылков, выключенный автопилот, угол наклона глиссады, скорость… И режим работы двигателей.

Вот с этим была беда, а поделать было нечего. Подготовительные операции делаются до входа в глиссаду, чтобы на последнем этапе производить лишь минимальные вмешательства в управление самолётом. И сейчас о стабилизированном заходе на посадку речь не шла — нарушались все писаные нормы. Грузовик Ан-12 буквально валился на полосу без всяких прелюдий и коробочек.

Тяжело дыша, по крутой лестнице на башню поднялся седой полковник. Мельком оглянувшись, он встал у стеклянной стены,