Апостол Кармы - Максим Злобин

Дальше между нами случился разговор, в ходе которого я объяснил ребятам о случившемся юридическом казусе. Дескать, так и так, помещение по закону наше. Объяснял при этом как можно вежливей и деликатней, всё-таки за ними нет никакой вины. И понять их можно, и даже пожалеть не лишним станет.

А ещё… пока показывал им документы, вдруг осознал одну очень простую вещь, до которой не дошёл сразу же, и которой мне теперь не терпелось поделиться с Михаилом Михайловичем. Однако дальше произошло, что называется, обострение:

— Я что-то не понял, — набычился парень в чёрном. — Это развод какой-то?

— Нет, я же объясняю…

— Ну-ка пойдём выйдем на улицу, — толкнуть меня плечом кальянный деятель не решился, но был очень близок к этому. — Пойдём-пойдём, — а затем кинул своему другу: — Звони.

Что ж.

На самом деле, я был только рад выйти наконец-то из этого кумара на свежий воздух. Да и время переброситься парой слов с Панкратовым появилось.

— Михаил Михайлович.

— Да-да?

— Кажется, это наше первое дело.

— То есть?

— То есть если это помещение принадлежит городу, но его при этом сдают в аренду, то деньги должны поступать… куда? В городскую казну.

— Что вряд ли происходит, — подхватил мысль Панкратов.

— Вот-вот. Найдём человека, которому платят аренду, а там сразу же на кого-нибудь крупного выйдем.

— Идеально.

— Эй, деловой⁈ — продолжил агрессировать человек в чёрном уже на улице. — Как тебя там зовут⁈

— Каринский, — повторил я. — Сергей Романович.

— Слышал⁈ — спросил он у цветастого друга, который уже припал ухом к телефону, а затем принялся откровенно дерзить: — Ну борода тебе, значит, Сергей Романович. Сейчас серьёзные люди подъедут, с ними поговоришь, узнаешь чьё это помещение.

И «серьёзные люди» в данном случае — это просто прекрасно. Ведь если уж придётся нагибать, то нагибать этих сопляков мне откровенно стыдно. Да и ситуация… ну правда, очень двойственная. Хотя бы потому, что её виновник не среди нас.

Карма такую дурость не поймёт, и не похвалит.

Ну и вот. Стоим мы, стало быть, друг на против друга. Молчим. Ребята нервно и на скорость переписываются в телефонах, а мы с Панкратовым любуемся на речку. В таком формате прошло минут десять, а затем наконец-то появилась обещанная «крыша».

Со стороны улицы раздался визг тормозов, и из остановившегося на пешеходной части чёрного джипа вышли пятеро. Один — квадратный лысый мужчина с очень маленькими глазками и очень большими кулаками. А с ним кареокая статная женщина лет сорока, — наугад предположу, что армянка, — молодая девчушка в лёгком летнем платье и двое из ларца. Обезличенные бодигарды, как они есть. Пиджаки, туфли, отсутствующий взгляд и кобура на всеобщее обозрение.

— Сергей Романович, — шепнул мне Панкратов, пока вся эта братия спускалась к нам. — Насчёт моего удостоверения и того, что с ним случилось.

— Какая-то артефактная магия? — предположил я.

— Очень проницательно, да. Но суть не в этом. Суть в том, что у нас с вами отныне нет полномочий решать вопросы силовыми методами.

— Почему-то именно так я и подумал.

— Подробности объясню чуть позже, — Михаил Михайлович виновато улыбнулся. — Но сейчас запомните, пожалуйста…

— Не нападать первым, — перебил я. — Пока негодяи не дерзнут на мою дворянскую неприкосновенность.

— Именно.

Всё это я и сам прекрасно понимал. А ещё я понимал, что присутствие женщин на разборке неспроста. Если уж они водятся с подобной компанией, то наверняка владеют магией. А вот какой? И что из этого выйдет?

Мысленно я уже прикидывал, как бы мне лучше использовать криомантию так, чтобы случайно никого не угробить. Слишком уж много остросюжетных приключений для одного-единственного дня получится, да и отморозком так прослыть недолго. Однако дальше… дальше произошло то, чего я никак не ожидал.

Лысый амбал коротко кивнул нам с Панкратовым, а затем подошёл к одному из владельцев кальянной и отвесил ему подзатыльник. Бедняга в ответ явно потерялся и перевёл взгляд на женщину, будто поддержки у неё искал. А вместо поддержки получил второй подзатыльник. Причём… насколько я понял именно за то, что искал поддержки.

— Не смей, — рявкнул лысый на свою спутницу, когда та дёрнулась к провинившемуся с явным намерением пожалеть.

Затем прокашлялся в свой огромный кулачище, достал из нагрудного кармана очки, нацепил их на нос и зашагал к нам. И ещё шагов за десять уже вытянул перед собой руку.

— Сергей Рома-а-а-анович! — протянул он с улыбкой так, как будто мы с ним всю жизнь были знакомы. — Михал Миха-а-а-айлович! Как же я рад вас видеть!

Глава 4

Про массаж и новое дворянство

15 минут назад

— Не ругайся на мальчиков, — попросила Гайка, едва поспешая за мужем.

— Мало я твоим мальчикам в детстве жопу надирал. Нихера сами не одупляют. Вот как есть остолопы, это же надо было…

— Даниил Александрович! — переход на имя-отчество внутри этой супружеской пары означал крайнюю степень накала страстей, но муж в ответ на это лишь отмахнулся.

Сел за руль джипа, нарочито громко хлопнул дверью и принялся ждать, пока усядутся все остальные. И никто не понимал, что у него сейчас на уме. Вообще никто.

Но обо всём по порядку:

Даниил Александрович Перехожук был потомственным бароном. И как можно догадаться по прозвучавшему из его уст слову «одупляют», бароном он был в первом поколении. «Заскочил в последний вагон», — как любил говорить сам Перехожук.

И действительно. В лихие девяностые, когда грянул мировой кризис и Короне срочно потребовались деньги, Екатерина III пошла на очень сомнительный шаг, за который её критикуют и по сей день. Императрица начала торговать титулами. Даром что очень задорого, спрос всё равно был.

И к двум с небольшим сотням российских баронских семей, существовавших в Империи на момент 1990-го года, к концу десятилетия добавилось ещё две тысячи. В народе их сразу же окрестили «новым русским дворянством». В основном это были торгаши, бандиты, эстрадные звёзды, а также первые из тех, кто удачно вложился в сферу айти.

И среди них — Перехожук.

Кем был Даниил Александрович до того, как примерил на себя титул — уже неважно. Всё это в прошлом. Главное, кем он был сейчас: состоявшимся и честным бизнесменом, который достиг в жизни всего чего только хотел, и вдруг задумался о вечном.

Кто бы там что ни говорил, и как бы законодательно ни прессовали «новых русских» в последнее время, он вознамерился оставить после себя великий дворянский род. Чтобы не просто нарядная пенсия, урезанный налог на доходы и издевательское «Ваше Благородие» в спину,