Музыка нас связала... - Сергей Линник

Офигеть какая встреча! Каля, моя школьная классная руководительница и преподавательница русского языка и литературы, заодно автор множества психологических травм, которыми можно было бы обвесить целую стену. Гимназеры должны были заучивать наизусть учебник критики, и воодушевленно читать партийные гимны стихоплетов, включенных в школьную программу. Как вспомнишь, так и вздрогнешь. «Под солнцем Родины мы крепнем год от года, мы беззаветно делу Ленина верны. Зовет на подвиги советские народы Коммунистическая партия страны!». Блин, а я думал, что забыл всё.

Я помню Борисовну перед смертью — развалину в инвалидном кресле, перенесшую не поддающееся подсчету количество инсультов. Ни капли не жалел ее. Сейчас она шла по тротуару с уверенностью регбийного защитника-тяжеловеса: расставленные руки, будто готовые отбить любую атаку, чеканный шаг. Точно, она же живет рядом!

За мгновение до столкновения я успел отойти в сторону. Мы даже не обменялись взглядами — весовые категории не совпадали тогда, не совпадают и сейчас. Хороший привет из детства, ничего не скажешь.

Я уже взрослый, меня твердолобые училки не прошибут, но песню петь я перестал. Настроение пропало.

***

Да меня тут ждали! Видно же: следы недавней уборки, пол местами еще не высох, на кухне, словно специально, начал посвистывать чайник.

— Здравствуйте, Саша, проходите, — Алла встретила меня радостной улыбкой, будто мы сто лет не виделись.

— А я к вам на работу зашел, сказали, у вас дома что-то приключилось.

— Соседи сверху чуть не залили. Вон, на кухне пятно, — и она показала на потолок, кусок которого был виден из прихожей.

Я покосился на предполагаемое место катастрофы и пожал плечами.

— Выглядит не слишком угрожающе, — осторожно заметил я. — Подсохнет, забелить можно.

— Мне позвонили, что потоп, я и побежала. А когда выяснилось, что не очень и страшно... Да решила прогулять, как школьница! — засмеялась Алла. — Будет что-то срочное, позвонят. Проходите, переобувайтесь. То есть наоборот, конечно, — снова улыбнулась она, запутавшись в собственной фразе.

Гостевые тапочки мужские, новые. Размер примерно сорок пятый, чтобы любая нога влезла.

— Руки помыть можно?

— Да, конечно. Вот ванная. Хотя тут всё рядом — комната, кухня, ванная. И балкон. Вот и всё мое жилище.

В санузле всё скромненько, по-советски. Никаких следов, что здесь еще кто-то живет кроме хозяйки, нет — ни лишних зубных щеток, ни случайно неспрятанного помазка. А полотенце для рук гостевое — есть, свежее, не пользованное.

Квартира Аллы тоже была на редкость простая, ни метражом, ни наполнением не поражала: однокомнатная, с тесной кухонькой метров шесть и комнатой максимум двадцать. Полы — крашеные дощатые, обои — самые простые. Мебель — стандартная местная, «стенка» из тёмного полированного шпона и светлые пластиковые накладки на кухне. Но зато — центр города и отдельная квартира. А главное — с телефоном. По нынешним временам это уже признак «богатой невесты».

Помыл руки и вытащил из кармана куртки скромные гостинцы.

— Вот, возьмите. Мой вклад в чаепитие. Простите, на большее не рассчитывал, — я положил на стол пару крупных апельсинов и пакетик с конфетами.

— Ого, какие огромные! — Алла схватила один апельсин, вдохнула аромат и засияла. — Какой запах! А это что?

— Конфеты, «Рафаэлло». Там вафельная оболочка, внутри миндаль, а снаружи — кокосовая стружка.

— И вы так спокойно... Можно попробовать? — глаза её блеснули неподдельным любопытством.

— Конечно, — засмеялся я. — Ешьте, для вас принёс. А я, честно говоря, не большой фанат. Эта стружка потом в зубах застревает — только зубочистку искать.

На лице Аллы промелькнуло лёгкое удивление, а я, кажется, только что заработал плюс сто к загадочности. Кто в здравом уме скажет про импортные конфеты, что они ему не подходят по такой ерундовой причине? Только сноб, который из-за границы не вылезает. И при этом ходит в древней куртке.

— А давайте я музыку включу! Подруга принесла послушать, свежие записи! Флэш ин зы наааайт, — слегка фальшиво вывела она.

Что же тут свежего? «Секретный сервиз» уже должен успеть надоесть всем. Хотя могу и ошибаться, в евродиско я не специалист.

Качество, конечно... Не айс, даже рядом не лежало. Высокие частоты срезаны напрочь, от басов осталось нелепое бумканье. В мое время такое проходит в разряде «только для коллекционеров», прочие подобное сразу отодвинут в сторону.

— А где записывали? — спросил я из вежливости.

— А у нас студия звукозаписи, рядом совсем. Там такой спец работает, что угодно достанет!

Я хмыкнул про себя. Понятное дело, звукачу не позавидуешь: сплошной дефицит, ему пленки привозят неведомо откуда, сто раз переписанные. Да и он тоже тиражирует на откровенный мусор, в лучшем случае на пленку десятого типа производства объединения «Свема» из Сумской области. Редко когда счастливчикам перепадает гэдээровская «Агфа». А уж про «Сони» и мечтать не стоит, это из области фантастики. Источники музыки — отдельная песня. Если ты не пользуешься только официальными каналами, то в записной книжке есть список меломанов, которые имеют доступ к загранице. Или к черному рынку. А те за определенную мзду делятся сокровищами. Кошмаром с шумом иглы в запиленной дорожке, ага. Короче, бизнес тот еще.

Алла выставила на стол явно гостевые чашки — элементы чрезвычайно модного ныне сервиза «Мадонна» производства Восточной Германии. Символ достатка, однако. Некоторые так и вовсе не вынимали богатство из шкафа, только гостям показывали. На самом деле никакой мадонны на посуде не было. Использовались две картинки какой-то художницы семнадцатого века. Наиболее распространенная изображала дамочек, которые бросают в купидончика всем, что попадется в руки. Я же сейчас лицезрел второй вариант оформления: двух тетенек с избыточным весом, одна из которых откровенно намекала второй на явно непристойное продолжение беседы. И та, кстати, не возражала.

Запела какая-то девичья банда, вот этих я никогда даже не пытался запомнить, потому что отличить их просто невозможно — что «Алякарт», что «Мэйвуд», два притопа, три прихлопа. И в этот момент Алла опрокинула на меня розетку с вареньем. Как это случилось, я не заметил — пытался вспомнить, кто это приглашает прогуляться в Пасадену. Размечтался, короче. И расслабился. Потому что вроде бы хозяйка сидела довольно далеко, если это можно сказать про шестиметровую кухню, на которой половина площади занята холодильником «Минск», газовой плитой, хоть и двухконфорочной, и мойкой для посуды. Но коленками мы точно не соприкасались. И варенье это, грушевое, не возле меня было.

— Ой, как я неловко, — засуетилась Алла. — Сейчас, подождите, давайте