Придворный Медик. Том 4 - Алексей Аржанов

Доказательств я ему предоставить не мог. Однако ещё в своём кабинете я воспользовался «превентивным анализом» — новым навыком, который помог мне открыть Валерий Бражников.

Только на этот раз я не определял дату смерти старушки. Я лишь заглянул на восемь часов вперёд. Проверил, что будет с её ногами, если вдруг мы вообще никак не будем ей помогать.

«Анализ» показал, что в этом случае ей, очевидно, станет гораздо хуже. Но при этом никаких критических осложнений не возникнет. Инфекция не присоединится, сосуды не закупорятся, а ткани не начнут некротизироваться.

А уж если мы приступим к качественному лечению, то ей и вовсе ничего не грозит.

— Ладно, опыт показал, что к вам всё-таки стоит прислушиваться, — кивнул Гаврилов, затем хитро ухмыльнулся и хлопнул меня по плечу. — Тем более, господин Булгаков, вы у нас новая звезда. Подумать только, мой помощник достиг таких высот! Аж гордость берёт.

— Это вы о том случае с финской делегацией?

— Да нет же! Я про великую княжну! Мне рассказали, что вы спасли Екатерину Романову от верной гибели, — напомнил Гаврилов. — Или это неправда?

— Я бы сказал, что это небольшое преувеличение, — усмехнулся я. — Но в целом это правда. Было дело.

— О чём я и говорю. Как можно после этого вам не доверять? Хотя, каюсь, в прошлом вы мне казались… — Гаврилов осёкся. — Не важно! Главное, что я изменил своё мнение.

Новости распространились куда быстрее, чем я думал. Насчёт произошедшего на торжественной части всё было ясно с самого начала. Утаить моё столкновение с иностранными агентами невозможно — слишком много свидетелей.

Но откуда люди прознали обо мне и великой княжне? Нас видел только камердинер, императорский лекарь Захарьин и два стражника. Ну и сама Екатерина, разумеется.

Захарьин бы не стал распространять слухи. Как раз наоборот, он теперь из штанов выпрыгивает, пытаясь избавить меня от свалившейся славы.

Скорее всего, стражники передали через своих сослуживцев. Вышло сарафанное радио наоборот. Некоторые мужчины умеют сплетничать не хуже женщин.

Вообще, создание сплетен в принципе свойственно человеческому виду. Некоторые учёные даже полагают, что наши предки освоили язык как раз потому, что им хотелось делиться друг с другом информацией о соплеменниках. Но это очень утрированная гипотеза.

— Павел Андреевич! — в коридоре между стационарами меня поймал Леонид Беленков. — Мне нужно кое-что вам рассказать.

— Лёня! — вдалеке послышался гнусавый голос пожилого нейролекаря. — Ты от меня не убежишь! Быстро иди сюда!

— Что у вас тут творится? — я с трудом сдержал смешок. Меня всегда забавляло, как Алексей Георгиевич называет своего помощника.

— Мне пока что нельзя говорить об этом. Но я не могу скрывать это от вас. И на то есть серьёзные причины… — вздохнул Леонид. — В общем, он проснулся. И хочет видеть вас.

* * *

— Я хочу, чтобы ты сейчас же пришёл в себя, бестолковый идиот! — Биркин тряс лежащего на соседней кушетке Бориса Владыкина.

Главному дознавателю пришлось вцепиться в подоконник и подтянуть свою кровать ближе к той, на которой располагался психолекарь.

Разумеется, Борис Геннадьевич ещё не очнулся. Биркин понимал, что с такой травмой головного мозга психолекарь, может быть, вообще никогда не проснётся, но всё равно по привычке продолжал пытать молчащего человека.

В этот момент в реанимации из медицинского персонала больше никого не было. Поэтому Аристарх Иванович мог безнаказанно делать всё, что ему вздумается.

Он уже придумал план, как задержаться в реанимации. Даже смог перессорить нейролекаря с его помощником. Переезжать в отдельную палату пока что нельзя. Биркин был готов ухудшать своё здоровье собственной же лекарской магией, лишь бы остаться в этом отделении.

Нельзя разделяться с Владыкиным. Аристарх его ещё не допытал.

— Просыпайся, кому говорят? — рычал Биркин. — Почему Булгаков установил жучок в твоём кабинете? Что за игру вы с ним затеяли? Если ты меня слышишь, Владыкин, запомни кое-что. Если вдруг выяснится, что ты — один из тех, кто плетёт интриги против Павла Андреевича — я с тебя шкуру спущу. В таком случае лучше не просыпайся. Иначе смерть твоя будет очень мучительной!

Биркин не думал, что когда-нибудь всерьёз будет защищать кого-то из жителей императорского двора. Но Булгаков стал для него делом принципа.

Если тайну его шрама раскроет кто-то другой… Нет. Аристарх должен стать первым. И пока Павел Андреевич не окажется в его руках, никто больше не должен добраться до Булгакова. А уж потом, когда главный дознаватель раскроет тайну этого шрама… Тогда Павла Андреевича можно будет пустить в расход.

* * *

— Убить его? Аркадий, да ты с ума сошёл! — возмутился Пётр Вениаминович Захарьин.

— Он угрожал мне! Вы были правы. Булгаков — это ходячее бедствие. Он не прожил во дворце даже одного дня, а уже создал кучу проблем для нас обоих! — возмутился Аркадий.

Императорский лекарь позвал в свой кабинет старшего дворецкого. И тот доложил ему о провале своей миссии. Захарьин с Аркадием уже давно действуют в связке. Во многом именно благодаря дворецкому Пётр Вениаминович смог занять и удержать при себе должность личного лекаря Романовых.

Совместная работа у них давно была хорошо отлажена. Каждым этажом императорского дворца заведовал один из старших дворецких. Эти господа руководили слугами и могли через них собирать информацию о дворянах.

В частности, об их состоянии здоровья.

Поэтому Пётр Захарьин и заключил договор с Аркадием. Дворецкий рассказывал ему обо всём, что происходило во дворце. И таким образом Захарьин прославился способностью предугадывать состояние дворян ещё даже до их обращения.

К нему приходили за помощью не только Романовы, но и многие другие дворяне. Но пользоваться успехом он стал только после того, как начал ходить к ним сам.

Аркадий сказал, что один из местных графов стал часто кашлять. И Захарьин сразу же тут как тут.

И всё шло гладко, пока не явился Булгаков и не запорол его репутацию перед дочерью самого императора!

— Да куда ж ты этот жучок засунул-то, Аркаш? — замахал руками Захарьин.

— В служанку, — ответил дворецкий. — В смысле… В её одежду.

— Ой, даже слушать не хочу! Правда. Так всё это надоело, — поморщился императорской лекарь. — Придумывай давай, как выкручиваться из этой ситуации. Булгаков, значит, догадался, что это я тебя подослал? Или это ты ему всё рассказал?

—