Красавчик. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

— Вы очень наблюдательны, Валя, — сказал я. — Поздравляю: вы раскрыли мою хитрость. Факир был пьян, и фокус не удался.

Кудрявцева улыбнулась и поднесла указательный палец к своим губам.

— У факира всё получилось, — произнесла она. — Мои друзья поверили в ваше волшебство. К тому же, вы поступили благородно: нашли Олино кольцо. Я никому о вашем секрете не скажу; не переживайте, Серёжа. Только признайтесь: это был такой способ знакомства?

Я кивнул.

— В том числе.

Валентина взмахнула ресницами.

— Хороший способ, — сказала она. — Необычный.

Автобус вздрогнул.

Я бросил взгляд за окно и сообщил:

— Поехали. Валя, вы любите путешествовать?

— … Петя работает инженером, — говорила сидевшая справа от меня Кудрявцева, — все уверены, что у него на заводе большое будущее. Поговаривают, что его уже в следующем году поставят начальником цеха. Согласитесь, Серёжа: в его возрасте это неплохое достижение. Хорошего мужа Ольга отхватила. С мужиками ей всегда везло больше, чем мне или Ритке. Хотя чем она лучше нас? Не красавица — это точно. А мужики до сих пор на неё слюни пускают.

Кудрявцева покачала головой.

— Ольга Ивановна тоже на заводе «Слава» работает? — спросил я.

Валентина тряхнула волосами.

— Да, — сказала она. — Мы все на этом заводе горбатимся. Ольга — секретарь в отделе кадров. Ритка в сборочном цеху. А я в заводской столовой тружусь: порхаю там по залу в белом чепчике и в фартуке. Риткин муж тоже был из наших, из заводских. Умер от пневмонии три года назад, когда Ваське только-только два года исполнилось. Хороший был мужик: видный и перспективный. Не то, что мой лоботряс. Тот был активистом, комсомольским вожаком…

— Был? — сказал я.

— Был и есть, — ответила Валентина. — Только сплыл. На Всесоюзную комсомольскую стройку в Тольятти. Три года назад. Обещал, что обустроится на новом месте и увезёт меня к себе.

Кудрявцева хмыкнула и сообщила:

— Обустроился. С другой бабой. С дочкой своего начальника. Кобелина.

Валя заглянула мне в глаза. Иронично усмехнулась.

— Развелась я с ним, — сказала она. — Полтора года назад. Вот так вот. Ладно, хоть без прицепа осталась. Не как Ритка.

Кудрявцева покачала головой.

— Ну, а ты, Серёжа, почему не женился-то до сих пор? Или прыгаешь из койки в койку? Парень ты симпатичный. От баб, небось, отбою нет. Или у тебя… проблемы по мужской части?

Валентина снова будто бы невзначай прикоснулась к моему бедру.

— Со здоровьем проблем нет, — заверил я. — Всё исправно работает. Регулярно проверяю.

— Чего ж тогда холостой до сих пор? — спросила Валентина.

Я развёл руками.

— А куда мне спешить, Валечка? Тридцать лет — это ещё не старость. Решил, что сейчас в Москву переберусь…

— В поисках большой любви в Москву поедешь? — спросила Кудрявцева. — Или за богатой невестой?

— В поисках счастья, Валюша, — ответил я. — В поисках простого человеческого счастья. Денег у меня и сейчас предостаточно.

— Скажите, Серёжа…

К остановке «Пансионат 'Аврора» мы подъехали в начале первого ночи. Вышли из автобуса около одиноко стоявшего у дороги фонаря. Выгрузили на землю свои вещи, проводили взглядами отъехавший от остановки автобус. Повертели головами: огляделись. Фонарь освещал клочок проезжей части, поросшую сорной травой обочину и начало заасфальтированной дороги, ведущей к приоткрытым металлическим воротам. Росшая у обочины ива помахала нам ветвями. Мы синхронно вздохнули.

— Папа, чем это здесь пахнет? — спросил пятилетний Сергей.

— Это запах морской воды, сынок, — ответил Пётр Порошин. — Мы приехали к морю.

Глава 7

Пётр, Ольга и Сергей Порошины прошли за ворота пансионата и остановились. Я подошёл к ним — понял, что именно их насторожило. Дорога за воротами бежала между кустов в темноте. Уже в пяти шагах от нас она разделялась на три узкие тропки, уходившие в разных направлениях: прямо, вправо и налево. Я не увидел впереди света фонарей или светящихся окон. Из темноты доносились громкие голоса цикад. Ветер шуршал в листве деревьев и кустов. Ещё мне почудилось, что я услышал шум прибоя.

Пётр поставил на дорогу перед собой чемоданы, достал сигарету, закурил. Дрожащее облако серого дыма неспешно поплыло в темноту. Я скорее почувствовал, а не увидел, как замерли у меня за спиной Валентина, Рита и Вася. Прислушался — попытался понять, откуда доносился шум накатывавших на берег волн. Почувствовал запах морской соли. Он смешивался в воздухе с ароматом табачного дыма. Порошин поправил на плече лямку гитары, взглянул сперва на жену — затем посмотрел на меня.

— Ну, и куда нам идти? — спросил Пётр.

— Мы вообще туда приехали? — сказала Ольга. — Тут вообще люди есть?

— Море там, — сказал я.

Махнул рукой — указал в темноту.

— Есть же здесь хоть кто-то? — произнесла у меня за спиной Валентина. — Ещё не очень поздно. Не верю, что мы тут никого не встретим. Да и дорога эта ведёт не в пустоту.

— Согласен с Валей, — отозвался я. — Двинемся вперёд. Куда-нибудь да выйдем. Или встретим отдыхающих и спросим у них дорогу до жилого корпуса пансионата.

Я поправил на плече лямку рюкзака и первым шагнул в направлении пока невидимого побережья. Шоссе осталось за спиной. Шаркающие шаги известили, что мои спутники зашагали за мной следом. Ветер подтолкнул меня в спину. Над моей головой проплыл дым от Петиной сигареты. Активно зашелестели листвой кусты. А вот цикады словно испугались: они притихли. Впереди, за ветвями деревьев мелькнул огонёк: крохотный, похожий на звериный глаз. Огонёк приближался.

— Вот и люди, — пробубнил Пётр. — Щас мы дорогу и спросим.

Я бросил взгляд через плечо — увидел, что Порошин дымил зажатой между губ сигаретой.

— Жутковато здесь, — произнесла Рита.

Ветер исчез — зато ожили голоса цикад. Я услышал прозвучавший впереди, женский смех. Ему вторил мужской бас. Я сообразил, что тот самый огонёк светился в руке обладателя баса. Если только с сигаретой в руке не шагала обладательница звонкого смеха. Я ускорился, потому что шагавшие по тёмной аллее люди свернули в сторону. Увидел между ветвей деревьев огни, которые принял сперва за звёзды. Но тут же сообразил, что это горел свет в окнах здания, прятавшегося впереди за деревьями.

Я указал на эти окна рукой и теперь уже уверенно заявил:

— Нам туда.

Обнаруженное мной шестиэтажное здание действительно оказалось жилым корпусом пансионата. Мы поднялись по широкой каменной лестнице к главному входу. Занесли в вестибюль свои вещи, сгрузили их около стола вахтёра. Изнутри жилой корпус походил на студенческое общежитие: тот же длинный коридор на этаже, кадки с фикусами под окнами. Вернувшиеся с гулянки отдыхающие помогли нам отыскать вахтёршу.

Пожилая хмурая женщина появилась из своей комнатушки, зевнула, сощурила заспанные глаза. Пётр предъявил свою путёвку. Вахтёрша отмахнулась от неё и порадовала нас тем, что заселение будет только в восемь утра — после того, как мы отметим свои путёвки (у кого они есть) в администрации пансионата. Порошины растерянно взглянули на часы.

— Ещё часа ночи нет, — сказал Пётр. — Что нам делать до утра?

— Вовремя приезжать нужно, — буркнула вахтёрша. — Все ждут, и вы подождёте.

Она ушла в свою комнатушку.

Я сообразил, что Сергей Петрович мне о подобном повороте не рассказал.

— Куда же мы пойдём? — спросила Рита.

Она погладила по голове потиравшего глаза сына.

— А какие варианты? — сказала Валентина. — Останемся здесь. Будем ждать.

Сергей Порошин заявил матери, что хочет спать.

Ольга прижала его затылок к своему животу; печально вздохнула, выжидающе посмотрела на мужа.

— Сейчас что-нибудь придумаем, — сказал я.

Прогулялся по коридору, дошёл до ведущей на второй этаж лестницы. Увидел стоявший между этажами старый диван с протёртой обивкой и два кресла из того же гарнитура — оповестил об этом своих спутников. Мы дружно перенесли свои вещи на площадку между этажами. Мальчишки улеглись на диван «валетом» — их матери разместились на стоявших около дивана креслах.