Ботан - Ростислав Корсуньский

Визг и крики девочек ударили ее по ушам, и четверо из них бросились отнимать вещи. И только Литтанна, подойдя к ней, тихонько спросила:

— Ты ведь уже пыталась?

Ну, да, она всегда была самой сообразительной, несмотря на то, что самой младшей по возрасту. Да и в плане магии и боевых искусств не уступала никому, кроме нее самой. Наверняка, поставила себя на ее место и поняла, что надо было первым делом отнять оружие. Таллианна только кивнула, начав разбирать его вещи. Бутылки с водой, одна из которых была неполная, отложила в сторону. Она уже встречалась с подобным материалом, цена его была совсем маленькой — очень они непрочные. Двум вещам она обрадовалась очень сильно, ведь те были очень похожи на наследие погибшей цивилизации. Еще одну вещь, дающую свет, решили оставить себе. Магия в ней отсутствовала, и она решила расспросить у человека о ней подробнее. Спальник она узнала, но понять, что это такое свернутое в небольшой сверток, не сумела.

— Талли, — донесся до нее крик Дианны, — ты знала, что мы не сможет этого сделать!

Этот крик, как оказалось, привел парня в чувство и он застонал.

Междумирье, пещера демонесс.

Мне снова снилась охота. Я преследовал кого-то, с кем-то дрался и даже сражался, других с наслаждением вылеживал. Понятное дело, что я всегда побеждал. А как еще может быть во сне? А я всегда знал в такие моменты, что сплю. В детстве такие сны посещали меня не так часто, но в последние года два чуть ли не каждый третий сон был про охоту. Это, наверное, мое подсознание пытается таким образом компенсировать мои реальные боевые навыки. Но сейчас все было настолько ярче, что я даже представить не мог, что такое бывает. Проснулся, как всегда на самом интересном месте — когда до моей победы в тяжелой схватке оставалось совсем мало времени.

И первым делом застонал от боли в голове. Она не просто болела, а, казалось, хотела распасться на мелкие кусочки. Чуть пошевелился и в голове словно что-то взорвалось. Какое-то время лежал неподвижно, пока боль не утихла. Затем открыл глаза.

— Ты смотри, пришел все-таки в себя, — раздался девичий, какой-то грудной голос, очень сексуальный.

А потом различил, кто это сказал и завис. Настоящие демонессы! Краснокожие, с желтыми или янтарными глазами и маленькими рожками! И тут же в голове всплыли различные слухи, летавшие по просторам планеты Земля — все или почти все демоны едят людей, а демонессы выпивают жизненную энергию. Особенно в этом искусны суккубы. Все, стоящие рядом, смотрели на меня каким-то странным взглядом. Глянул на свои руки, по-прежнему сжимающие мое единственное оружие. Вскочив на ноги, я со стоном отскочил в сторону, выставив перед собой нож и не один раз спасавший меня прут. Поморщился, а затем скривился от боли в голове, но она не шла ни в какое сравнение с предыдущим разом.

— Ух, какой грозный, — насмешливо произнес все тот же голос, и вперед вышла одна из девушек.

Я даже замер в восхищении, настолько она показалась мне красивой, но почти сразу вспомнил про то, какие на самом деле демоны. Я махнул перед собой ножом и прутом, но девушка никак не отреагировала на это. Что-то было не так, но моя больная голова никак не могла поймать ускользающее нечто. Демонесса сделала пару небольших шагов, затем так ускорилась, что я смог различить только тень. Что-то легонько ударило меня по рукам, а затем я ощутил, как падаю на землю. Миг — и девушка села мне на грудь прижав коленями мои руки так, что я ими не мог пошевелить.

Перед моими глазами предстал животик, обтянутый рубашкой или чем там, грудь, выпирающая вперед, а между бугорками красивое лицо, насмешливо улыбающееся. Я опустил взгляд ниже ее живота, и мое воображение быстро дорисовало картину. Наверное, я должен бы рассердиться на нее, может быть, вообще прийти в ярость, но я испытал сильное возбуждение с соответствующими последствиями.

— Литта, да ты никак понравилась ему на столько, что у него кое-что зашевелилось, — раздался чей-то веселый голос, а вслед за ним хохот.

Демонесса, не вставая повернулась, отчего ее грудь очертилась еще отчетливей, а когда снова посмотрела на меня, то насмешливость сменилась каким-то непонятным для меня выражением. Легко поднявшись, она медленно и грациозно повернулась кругом, давая рассмотреть себя во всей красе, а я покраснел от такого зрелища. Точнее, от того, что еще сильнее возбудился. И тут грохнула новая волна хохота.

— Литта, ты нам хоть оставь его немного, не надо его насиловать до смерти.

Эти веселые слова привели меня в чувство и я отполз назад. Поднявшись, я прижался спиной к стене, снова выставив перед собой свое оружие.

— Все, хватит, — раздался властный голос.

Вперед вышла новая демонесса. И было в ней что-то такое, что заставляло опасаться. Окинув меня взглядом, она произнесла:

— Ты теперь наша собственность, раб, и будешь выполнять все, что мы пожелаем, — произнесла она.

Вроде бы ничего не сделала, но от моей шеи прошла какая-то волна, и тело затрясло от болевых ощущений. Продолжалось это не больше трех секунд, но мне этого хватило. Когда все прекратилось, она задала вопрос, понял ли я ее, на что я просто кивнул. Развернувшись, она приказала идти за ней, а остановились у моих вещей. Точнее, насколько я понял, бывших моих. Кстати, нож и мою железку у меня почему-то не отобрали. А вспомнив, как легко со мной справилась одна из них, понял, что меня совсем не боятся. Даже не опасаются. Она стала расспрашивать меня про мои вещи, где я их взял, откуда сам пришел. А самое главное, насколько я понял, ее интересовало как это работает. И только сейчас я сообразил, что было не так.

— А мы на каком языке разговариваем? — изумленно спросил я.

Вот, что ускользало от меня. Я свободно говорил на незнакомом мне языке.

— Ты что, только появился здесь? — спросила предводительница команчей в виде демонесс.

— Да.

— А что это непонятное на тебе было надето? — чуть подозрительно задала она новый вопрос. — Какие-то листья странные, лианы?

— Так это специальное приспособление, при помощи которого можно прыгать с высоты. Парашют называется.

— Так ты что, прыгнул в своем мире, а появился здесь? — с усмешкой спросила она.

Я не стал переубеждать ее, тем более что говорить о своих похождениях не было никакого желания. И, уж, совсем