Гений автопрома (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич
До ночи успели обсудить с ней варианты отделки салона и многие десятки других деталей, обыкновение красить «обкомовские» ГАЗ-24 исключительно в чёрный цвет, и тут я не мог не согласиться: внедрение особой цветовой гаммы люксового варианта сыграет роль… Каков же был шок, когда, явившись утром в КБ завода, мы с Катериной обнаружили, что за более чем две недели с моего отъезда в Горьком почти ничего не сдвинулось с места! Чуть-чуть шевелился Данька Зимин, сделал список номенклатуры изменяемых деталей кузова, подвески, рулевого, в остальном парни ограничились лишь более чем предварительными эскизами и перепиской со мной. Всё это можно было выполнить буквально на следующий день после осмотра переднеприводной «волги», на которой я приехал в Горький прошлый раз!
И ведь отправил им почтой чертежи деталей рулевого и подвески от «руслана», задней балки от «березины»… Хорошо, что не выслал образцы.
Пугин, единственный, кому я высказал фэ-э по поводу крайне медленного развёртывания работ, ударился в историю. Однажды под руководством легендарного Андрея Липгарта они поставили рекорд. С получения задания и выпуска первой пробной партии легковых автомашин, речь идёт о ЗИМах, прошло всего порядка двух лет. Но Липгарт умер, новое поколение не в состоянии работать быстро.
Быстро⁈ По современным меркам капиталистического мира, два года — совсем немало. Тем более речь идёт всего лишь о рестайлинге с использованием готовых узлов от других машин! Для модернизации основного двигателя КБ завода пальцем о палец не ударит, всё сделано без них.
Я остерёгся высказывать мнение вслух, хватит одного мордобоя, но с каждым днём зрело решение забрать у КБ завода задание на переработку ГАЗ-24 и поручить дело своим москвичам. Здесь пользу принесла только экскурсия с Катериной по сборочным цехам, где она изучала местные технологические особенности сборки салона, в том числе салона 3102, прикидывая, что и куда приспособить с минимальными изменениями процесса.
Исчерпав программу, отправил её в Москву, сам решил зависнуть на выходные и следующую неделю, пытаясь выжать из местных максимум, всё же обмозговать какие-то изменения в конструкцию, имея возможность обсудить проблему с технологами и примерить к имеющемуся оборудованию, это — дорогого стоит. Узнав, что не прикачу домой хотя бы в воскресенье, Валя объявила, что приедет сама, попросив Машку нянчиться с детьми, и выполнила угрозу.
На завтрак в субботу, скорее ранний обед, повёл её в очень недорогой ресторан поблизости от заводской гостиницы, где обычно перекусывал с Катькой, пообещав супруге что-то приличное с видом на Волгу на потом — ближе к вечеру. Официант, круглолицее хамло, ни разу не получивший от меня чаевых, потому что не за что, опустился до мелкой мести.
— У вас новая дама, товарищ? Ещё краше прежней!
Поскольку у нас с Валей блестели на пальцах золотые обручальные кольца, да и вообще супругов несложно отличить от случайных любовников, подтекст был очевиден: та была подружкой на одну ночь, а сейчас он сдал меня жене как стеклотару.
Валентина не растерялась.
— Племянница повзрослеет окончательно и тоже будет ничего. Можете унести меню, — когда спина кёльнера исчезла в подсобке, добавила мне: — Не люблю, когда командировочные мужики изменяют жёнам. Но этот скунс ещё противнее.
— Могла разыграть сцену ревности, я написал бы жалобу, что официант гнусной клеветой пытается разрушить ячейку советского общества… Ты права. И у меня есть сюрприз. Давно не водила грузовик?
— В Москве ни разу. А здесь… ГАЗон?
— Именно. Кстати, в том мире, что мы не хотим вспоминать, кросс-ралли на грузовиках запретили то ли в 1979, то ли в 1980 году, не помню точно. Мол, не стоит ради баловства калечить полезные народнохозяйственные машины. Тем более, у ГАЗонов и ЗИЛов экспортный потенциал был близок к нулю, рекламировать их через спорт бесполезно.
— Можно подумать, на ГАЗ-53 стоит очередь желающих из США, — хихикнула Валя.
— Нет, конечно. Они остаются таким же продуктом для узкой ниши — для эксплуатации в стране с отвратительными дорогами и почти полным отсутствием сервиса, водитель — он же и автослесарь. То есть, кроме СССР, это недоразвитые государства Африки, Азии, Латинской Америки с крайне низкой платёжеспособностью. Они получают машины в качестве «братской помощи», куда более скромной по объёму, чем в моём прошлом мире, а критиковать подарки неловко. Зато ралли-кросс тут никем не запрещён. Поедем?
— Когда?
— Сегодня и завтра тренировки. Потом заводская команда уезжает на ралли «Селигер».
Без нас. После происшествия в Румынии не имею морального права к кому-нибудь присоединяться. Неизвестно, остаюсь под прицелом или нет. Меня выпихнут с трассы в обрыв — минус одна машина. Хватит ли оставшихся для зачёта заводской команде? Да и умирать не особо хочется.
Более того, наезд на легковушников в Горьком с увольнениями почти двух десятков человек, от Генерального директора и главного конструктора до изгнаний за хулиганку рядовых инженеров, мне не забыт, воспоминания свежи и местным неприятны.
Мы с Валей достаточно быстро проглотили обед, официант обслуживал с такой миной, будто плевал нам в суп, пока выносил из кухни. Рассчитавшись, естественно — без чаевых, попросил директора.
— Она — выходная. Есть начальница смены.
— Её и зовите. Скажите, приглашает ответственный чиновник из союзного министерства. Есть мнение обсудить один вопрос.
Явилась тётка с широкими золотыми кольцами на широких пальцах, выслушала претензию относительно «новой дамы», что «ещё краше». Пообещала сделать замечание. Валя, увидев, что распаляюсь, пробовала унять, но я был непреклонен.
— Ситуация не настолько проста, товарищ начальница смены. Этой хулиганской выходкой ваш сотрудник пытался разрушить семью. А семья — базовая ячейка социалистического общества.
Ресторанная дама, служащая довольно разгульного места, хоть и дешёвого, моего возмущения не разделяла.
— Давайте по-хорошему…
— Давайте. В понедельник зайду и хочу видеть копию приказа об увольнении этого недоноска по статье за неэтичное обращение с клиентами. После обеда у меня встреча в обкоме. Быть может, не стоит напрягать товарища Христораднова столь мелким вопросом, но случай уж больно удобный. Только тогда неприятности будут не у официанта, а у дирекции ресторана.
Вот тут её проняло.
— Но зачем же так⁈
Показал удостоверение.
— Рядом завод. ИТРы завода и командировочные зачастую питаются у вас. Если будут уходить с испорченным настроением, как это отразится на их работе? На производительности и качестве? Вынужден вмешаться. Готовьте приказ. Или не обижайтесь.
Пока шли к гардеробу, подавал Вале осенний плащ и сам облачался в куртку, видел горячий диалог начальницы смены с кругломордиком. Он размахивал в воздухе мягкими кулачками и порывался бежать за мной — явно не для извинений. Хорошо, что не прибежал, иначе пришлось бы его держать мордой в пол до приезда наряда милиции.
— Умеешь ты заводить друзей в Горьком! — заметила супруга, когда вышли на улицу.
— Вообще не везёт. С девушкой одной встречался, не напрягайся, это было задолго до знакомства с тобой, так её оторвала от меня её мать, религиозная мракобеска — как раз из Горького. Держала здесь как в монастыре, пока не умерла, говорят, дочка тоже сильно осунулась, не видел её после.
Начинал моросить октябрьский лёгкий дождик, нас не спугнувший, мы неторопливо прошли к заводской проходной, где желающих прокатиться на полигон ГАЗа подбирал жёлтый автобус ПАЗ. С гонщиками грузовиков поцапаться не успел (надо же) и в их глазах всё же имел некоторый вес: мастер спорта международного класса, участник ралли Париж-Дакар, это пальцем не заткнёшь.
В бусе собрались исключительно пилоты, штурманы и механики грузовиков-газонов, водители «волг» ездили туда-обратно на тренировки на своих «боевых» росинантах. Почему так презрительно — «росинант»? Потому что мотор спортивной «волги» больше чем до 140–150 кобыл не форсируется, столько же можно выжать из базового движка от ВАЗ-2101. А масса автомобиля на полтонны больше, разница в полтора раза! Соответственно, гонка на утюгах ни разу не прельщала. Клянусь, любого уделал бы на его подготовленной «волге», будь подо мной «рогнеда» или «людмила» в обычной заводской конфигурации.
