Канарейка Великого князя (СИ) - Росса Ольга Геннадьевна

Я оказалась внутри гостиной, где горела всего одна свеча в ожидании новой постоялицы. Я подошла к подсвечнику, и, взяв его в руки, решила обойти свои владения, чтобы понять, где нахожусь. Комната была заставлена мебелью в стиле ампир, новой и шикарной, сработанной в светло-голубых тонах в сочетании с серым и золотистым. В гостиной стояла голландская печь с изразцами, которая одной стороной выходила в спальню, отапливая сразу два помещения.

Из гостиной я попала в спальню: широкая кровать с балдахином, туалетный столик, диванчик, пара комодов. Здесь также имелись гардеробная и уборная, в которой я увидела небольшую печь, лохань для мытья и специальный стул с дыркой и фаянсовым горшком на полу. Все удобства девятнадцатого века есть, и на том спасибо.

Рассмотрев своё новое жилище, я решила отправиться спать. Кое-как разделась — всё же без горничной расстегнуть кучу пуговиц на спине было непросто. Надеюсь, мне положено по статусу иметь хоть одну служанку, а то я понятия не имею, как набирать в лохань горячую воду и куда выливать горшок. Завтра со всем разберусь.

Легла спать, оставшись в нижней сорочке, и долго не могла уснуть, вспоминая прошедший вечер. Он позади, авантюра членов тайного общества набирает обороты, а я до сих пор не знаю, чего они хотят от Михаила Павловича и почему думают, что я могу уговорить князя сделать то, чего они жаждут.

Возможно, декабристы хотят переманить великого князя на свою сторону, пообещав ему трон империи. Неужели они думают, что мужчина, одержимый любовью к женщине, может пойти на предательство ради любовницы? Хотя в истории таких примеров немало.

Соблазнять великого князя я не собираюсь, но надо как-то уговорить Каховского, чтобы он отпустил меня в моё время. Как же выпутаться из всего этого?

За раздумьями я не заметила, как уснула.

— Барышня, просыпайтесь, — незнакомый голос разбудил меня.

— Вы кто? — распахнув глаза, я увидела перед собой молодую женщину в форменной одежде прислуги.

— Варвара я, не узнаете меня? — спокойным тоном ответила она. — Ваша горничная.

Я привстала и внимательно разглядела женщину. Точно, это же она вчера помогала мне переодеться в платье Алединской.

— Вы можете доверять мне, Ольга Александровна. Когда понадобится, могу передать от вас записку барону Штейнгелю, имейте это в виду.

— Хорошо. Значит, вы мой связной, — выдохнула я. Что же Владимир Иванович сразу мне не сказал.

— Можно и так сказать. Вам пора одеваться и приводить себя в порядок. Скоро проснётся великая княгиня, она будет ждать вас.

— Да, точно. Только что я надену? Мои вещи ещё не привезли, — я оглядела комнату и заметила на диванчике целую гору одежды.

— Привезли недавно. Сундуки стоят в гостиной. Лакеям приказала там их оставить, чтобы вас не разбудили, — горничная указала на дверь уборной. — Я приготовила вам тёплой воды для утреннего омовения.

— Спасибо, — поёжилась я, чувствуя, что воздух в спальне стал значительно прохладнее по сравнению с вечером. В печке трещали дрова, но жар выделялся ещё слабо.

Я свесила ноги с кровати и нащупала домашние туфли, похожие на тёплые тапки. Варвара поднесла мне парчовый халат, в который я укуталась. Горничная быстро привела меня в порядок. Через полчаса я уже была готова: одета в светло-голубое платье, на голове причёска с локонами. Варвара проводила меня на второй этаж к покоям великой княгини.

Войдя в гостиную, я сразу поняла, что это хозяйские хоромы, по-другому не назовёшь: высокие потолки, большие окна, шикарная мебель, подобранная в одном стиле. Даже рояль тут стоял. Горничная княгини проводила меня в спальню, сообщив, что Её Высочество чувствует себя неважно.

Елену Павловну я застала в кресле, в шёлковом пеньюаре и с распущенными волосами. Бледные щёки свидетельствовали о том, что Великая княгиня действительно нездорова.

— Доброе утро, Ваше Высочество. Могу я вам чем-нибудь помочь? — я присела в реверансе. — Может, вызвать лекаря?

— Guten morgen, Ольга Александровна, — вяло ответила княгиня, поздоровавшись со мной по-немецки. Её акцент был слышнее обычного. — Лекарь уже приходил. Ничего…

Она не успела договорить, как кинулась к столу, где стояла фарфоровая миска. Княгиню выворачивало от рвоты. Я успела подскочить к ней, чтобы придержать её распущенные волосы. Когда она откашлялась, я подала ей полотенце, что лежало на столе.

— Danke, — она прикрыла рот тканью. — Wasser…

— Подайте воды, — крикнула я горничным. Те сразу встрепенулись и поднесли хозяйке стакан. Княгиня прополоскала рот.

— Как давно вас тошнит по утрам? — участливо посмотрела я юную хозяйку дворца.

— Пару дней, — ответила она по-русски. — Скоро пройдёт. У меня так же было, когда я забеременела Мари.

— Значит, мне не показалось, — улыбнулась я. — У вас будет ребёнок.

— Да. Лекарь говорит, в мае, — её глаза засветились нежностью. — Я хочу верить, что подарю наследника мужу. Михаил Павлович так ждёт сына. Может быть, тогда у нас наладятся отношения. Хотя на всё воля божья.

Мне вдруг стало жаль её. И как я буду флиртовать с великим князем, зная, что его жена в положении? Рылеев говорил, что Михаил Павлович не любит жену, однако посещать её спальню не забывает, чтобы обзавестись наследником. Их дочери ещё и года нет, а княгиня снова беременна.

— Его Высочество знает о вашем положении? — решила я выяснить подробности.

— Пока нет, — Елена Павловна устало опустилась в кресло. — Я хочу сообщить ему на балу в эту субботу. Будут мои именины, сделаю сюрприз мужу. И вы мне в этом поможете, Ольга Александровна.

— Я?! — оторопела я вдруг. — Но позвольте, чем же?

— Придумайте, как сделать это интересно и оригинально. Я хочу, чтобы Михаил Павлович обрадовался новости.

— Думаю, он в любом случае будет рад, Ваше Высочество, — я еле сдержала вздох. — Но я с удовольствием помогу вам.

— Спасибо, Ольга Александровна. А теперь подскажите, какое платье мне следует надеть на завтрак? — улыбнулась Елена Павловна. Всё же какая она хорошенькая, даже недомогание не испортило её. И чего великому князю не хватает? Не пойму я этих мужчин.

Глава 18. Будни фрейлины

После того как княгиня оделась, мы пошли в детскую, которая находилась на этом же этаже неподалёку от покоев Елены Павловны. Войдя в комнату, я увидела занимательную картину: Михаил Павлович, уже в военной форме, стоял перед детской кроваткой и дудел в игрушечный горн, выводя бравурную мелодию. Малышка в белом чепчике сидела, улыбаясь, и тянула ручки к отцу. В комнате также присутствовали фрейлина Екатерина Владимировна и две няньки. Я присела в реверансе, поприветствовав хозяина дворца.

— Михаил, что вы делаете? Прекратите немедленно! — княгиня подошла к мужу и недовольно посмотрела на него, задрав голову. Михаил Павлович перестал играть на детском инструменте, с высоты своего роста невозмутимо взглянул на жену и тут же отвернулся, шагнув к кроватке.

— Я обучаю Мари сигналам кавалерийского полка, — он взял дочку на руки, и та радостно заулыбалась.

— Oh mein Gott! Какая кавалерия?! Она же девочка! — возмутилась княгиня. — Зачем ей это?

— Вы только посмотрите, дорогая супруга, как ей понравилось, — великий князь потискал малышку, воркуя с ней. — Правда, Мари?

Неожиданно было видеть великого князя, высокого и статного военного, нежным и любящим отцом.

— Михаил, хватит баловать Мари. Посадите её в кровать, — княгиня еле сдерживала свои эмоции. — Она привыкнет к вашим рукам, а вы потом опять уедете в Польшу или начнутся учения, и девочка будет плакать без вас.

— Однако вы её к своим рукам тоже не приучаете, хотя находитесь всегда рядом, — холодно заметил супруг княгини, но всё же усадил дочку обратно в кроватку. Та сразу скуксилась. Михаил Павлович развернулся и невозмутимо посмотрел на меня. — Ольга Александровна, вы тоже считаете, что баловать даже девочек нельзя?

Я приосанилась, пока собиралась с мыслями. Вот зачем он задал мне этот провокационный вопрос?