Князь Системы – 2 - Сергей Шиленко

— Видела. И не только видела — я точно знаю, где он. Мы все знаем.

— Черт, — вырвалось у меня. — Если вы знаете, то и другие наверняка в курсе. Его уже сто раз обчистили.

— А вот и нет, — усмехнулась Златослава. — Он почти цел. И практически нетронут.

— Но… почему? — я удивленно посмотрел на нее.

— Сам увидишь. Так будет понятнее.

Мы взяли по факелу и, зажигая их на ходу, углубились в болото. Златослава вела нас по более-менее надежным тропам, освещенным редкими факелами, воткнутыми в землю. Пройдя с полкилометра по основной тропе, мы свернули влево, где факелы стали встречаться еще реже.

— Эти факелы — это метки? — спросил у неё, стараясь не отставать.

— Отчасти. Но в основном они для того, чтобы отпугивать мавок.

— Кого-кого? — переспросил я, напрягшись.

— Мавок. В Топи Забвения их целое гнездо. Свет — единственное, что их держит на расстоянии.

— В смысле, настоящих мавок? Тех самый, из сказок?

— А ты как их себе представлял? — с любопытством покосилась на меня Лара.

— Соблазнительные красотки, с очаровательными голосами, но на самом деле они кровожадные монстры. Мужчины их любимая добыча, — с видом знатока объяснила Лара.

— В целом, описание верное, — кивнула Златослава. — За эти месяцы несколько наших ребят попались на их удочку. Но мы стараемся держаться от них подальше, и они от нас тоже. И все же, я бы и на секунду не рискнула остаться здесь без света.

— И в каком виде вы находили… тех, кто попался? — спросил я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Кости. Одни лишь кости. Мавки — известные любительницы человечины, — Златослава поежилась, словно от неприятного воспоминания. — В своих обманчивых обличьях они могут показаться писаными красавицами, ангелами во плоти, от которых невозможно оторвать взгляд. Но при достаточном освещении показывают свою истинную, отвратительную суть. Зрелище не для слабонервных, уж поверь.

Ясно. Значит, эти монстры создают ментальные ловушки.

— Будем начеку, — кивнул я. — А факелы, ведущие к «Топкому Баркасу» это чтобы вы дорогу назад не забыли?

— Скорее, чтобы помнили, куда соваться не стоит, — хмыкнула Златослава. — Сам все увидишь.

Вопросов у меня было еще много, но когда тропа, петлявшая сквозь камыши, сделала крутой поворот влево, а затем выпрямилась, я решил пока придержать их при себе.

Тропа оборвалась внезапно, и прямо перед нами предстал «Топкий Баркас».

Экспедиция окружила примерно половину обломков факелами, выхватывая из темноты старый корабль. Он напоминал пиратское судно — огромная палуба, две мачты, одна из которых была сломана. Сам корпус треснул посередине.

Но что было странно — две половины корабля не разошлись в стороны, а наоборот, словно начали проваливаться внутрь, будто какая-то неведомая сила пыталась втянуть их в топь. Они словно боролись друг с другом, не желая окончательно погружаться в грязь, и застряли в этом неестественном положении.

— Аккуратнее, — предупредила Златослава, поднимая факел и указывая на край тропы. Грязь за ним, окружавшая корабль огромной лужей, была гладкой и неподвижной, почти как застывший бетон. Идеальная ловушка. С виду твердая поверхность, а на деле — бездонная трясина, готовая поглотить любого, кто осмелится ступить на нее. — Подержи-ка.

Она сунула мне свой факел, выдернула из земли длинный камыш, метра полтора длиной, и осторожно ткнула им в грязь. Камыш уходил все глубже и глубже, пока почти полностью не скрылся из виду.

— Далеко тут до дна? — присвистнула Лара.

— Очень, — кивнула Златослава. — Вот, попробуй сама. — Она передала Ларе другой камыш. — Надави вот здесь. Чувствуешь?

— Ага. Что-то твердое. Но это не может быть дно корабля, слишком близко. Земля?

— Нет. Это Ратибор. Один из наших. Наткнулся на это место ночью, по пьяни, совершенно случайно. И утонул, пытаясь добраться до корабля. Мы нашли «Баркас» только благодаря его крикам о помощи. Когда подоспели, он уже был по плечи в этой жиже. Пытались вытащить, но бесполезно. Это как в смолу угодить.

— М-да, — пробормотал я почёсывая подбородок. — Не повезло парню. Хотя, если он был таким, как описывает тигрица, может, это и к лучшему для остальных.

— А мне вот его ни капли не жаль, — хмыкнула Златослава. — Мерзкий был тип. Я даже обрадовалась, когда его не стало. Хоть выспаться теперь можно спокойно, не слушая его пьяные крики и бредни по ночам.

Лара прыснула со смеху, и я невольно улыбнулся.

— И что смешного? — нахмурилась Забава. — По-моему, вполне резонно.

— Да так, ничего, — кивнул головой из стороны в сторону. — Просто манера изложения у Златославы специфическая. Да и я, похоже, окончательно с катушек съехал.

— Это еще почему?

— Потому что, несмотря на все это, я все еще горю желанием залезть на этот чертов корабль. Даже если есть реальный шанс остаться в этой грязи навсегда.

Мы вернулись в лагерь и принялись ломать головы, как добраться до «Топкого Баркаса». Задачка была не из легких, учитывая, что одно неверное движение — и ты становишься частью местного пейзажа. Навечно. И удобряешь местные камыши. По моим прикидкам, до него было метров шесть от края тропы. Шесть метров предательской, засасывающей жижи. Перепрыгнуть, конечно, можно, если ты олимпийский чемпион по прыжкам в длину с разбега по скользкой поверхности, и даже дотянуться до борта, но малейшая ошибка — и я искупаюсь в этой жиже, что равносильно медленной и мучительной смерти. А умирать так глупо мне совершенно не улыбалось. У меня на жизнь еще были планы, и они точно не включали превращение в болотную мумию.

У экспедиции нашлось немало всякого барахла: бочки, доски, пустые ящики из-под припасов, длинные мотки прочной веревки.

У меня появилась идея в стиле «сделать мост через это болото отчаяния», которую мы тут же принялись реализовывать.

После нескольких ходок мы перетащили к краю тропы все доски, два ящика и несколько мотков веревки. Короткий эксперимент показал, что доски вполне могут выдержать мой вес. По крайней мере, на суше. Трясина — это уже совершенно другая история.

Правда, их было маловато, чтобы перекинуть мост до самого корабля. Как всегда, ресурсов у нас было в обрез.

Значит, прыгать все-таки придется. Хотя бы немного. «Небольшое расстояние» над бездонной топью. Звучит весело.

Всего у нас было