Участковый. Книга вторая (СИ) - Барчук Павел

— Эта ведьма… Как ее найти? — спросил я.

Глафира печально улыбнулась.

— Это у тебя, инквизитор, вряд ли получится. Ушла она. Лет пять назад. Умерла. И тайну с собой унесла.

— Как вовремя, — усмехнулся я. — А кроме нее кто-то еще мог знать?

— Не уверена. У старой Таисии вроде внучки не было. Ты же знаешь, что мы свой дар через поколение передаем? Силу она никому не передавала. Знания с собой унесла. Единственное… Смерть у нее была… Странная. Сердце остановилось. Возраст для ведьмы — не шибко большой. Всего восемьдесят. Нашли ее соседи. В доме страсть как холодно было. Даже изморозь на стенах. Так рассказывали.

Я замер. Ложка с медом застыла на полпути. Холодно. Изморозь. Точно так же выглядело место, где мы нашли Воронова. Ничего себе, совпаденье! Но…Если верить Профессору, он почувствовал некротическую энергию, присутствие которой подтверждает синий чертополох. Именно поэтому вампир уверял, что в смерти Воронова замешана ведьма. А тут… умершая — сама является ведьмой. Странно как-то.

— Глафира Игнатьевна, это важно, — мой голос стал резким. — Вы уверены насчет холода? Точно так же умер человек, убийство которого я расследую. Воронов. Там тоже была изморозь и…синий чертополох.

Ведьма пристально посмотрела на меня, словно пыталась убедиться, что я не шучу.

— Любопытно… — Она отставила чашку. — Значит, со смертью Таисии тоже могло быть не все гладко… Я знала, подозревала…что-то не так. Таисия была крепкой. А Воронов твой… Да, слышала я про него. И про странные обстоятельства смерти. Сразу уточню, чтоб ты не тратил время зря. То, что вы обнаружили возле речки, с большой долей вероятности указывает на причастие ведьмы, ведьмака или чернокнижницы. Лично я той ночью была в соседнем селе. Там у местной учительницы сын заболел. Отпаивала его травами. Так что, у меня, как вы говорите, есть алиби и люди, которые его подтвердят. Да и, по совести сказать, мой уровень силы рядом не стоял с тем, чтоб мертвыми как инструментом пользоваться.

— Я вам ничего и не предъявляю. Скажите, а адресочек Таисии, случайно, не знаете?

— Адрес… — Глафира задумчиво сморщила лоб. — Дом ее на окраине, у леса. Колхоз «Красная заря». Улица Центральная, иди до упора, не ошибешься. У старого оврага увидишь полуразрушенную хибару…

В этот момент на крыльце показался Бесов. Он был одет, но из-под брюк один хрен торчали его фееричные семейные трусы. В руках Анатолий Дмитриевич держал мою форму, которая крайне неожиданно оказалась чистой и сухой.

— Товарищ лейтенант, — Бесов ткнул пальцем себе за спину. — Капитан ваш спит как младенец. Я его на печку уложил. Пусть проспится, придет в себя, а я за ним присмотрю. Сейчас его ничто на ноги поднять не сможет.

Глафира кивнула.

— Верно Анатолий говорит. Оставляй милиционера, инквизитор, а сам возвращаться в город. Чтоб по болотам опять не бродить, я тебе тайную тропинку открою. Она самая короткая и безопасная. Мимо осинника. Выйдешь к дороге. Не сворачивай, через час будешь на шоссе. Чувствую сердцем, нужно тебе в городе быть. Что-то назревает. Что-то очень нехорошее.

Глава 10

Возвращение в город было стремительным, потому что мне никто не зудел в ухо, не пытался утопить в болоте и не отвлекал дурными рассуждениями о сокровищах. Честно говоря, некоторое волнение за судьбу Серикова имелось, но совсем чуть-чуть. В конце концов, со следаком осталась Глафира Игнатьевна, она не даст Бесову окончательно угробить капитана.

Тайная тропа, указанная ведьмой, и впрямь оказалась короткой. Более того, она, по сути, проходила недалеко от того места, где мы с Сериковым и Бесовым вошли в лес, но, так понимаю, была спрятана от посторонних глаз, чтоб кто ни попадя не таскался к Глафире в гости.

Я вышел к шоссе ровно через час, как она и предсказывала, поймал попутный грузовик с бочками кваса и уже к полудню был в N-ске.

В голове гудело от полученной информации. «Сердце Змеи», мертвая ведьма Таисия, идентичная картина смерти… Все это было куда масштабнее и опаснее, чем я мог предположить. Мне срочно требовались факты, а не легенды. Поэтому первым делом нужно было связаться с Москвой и выяснить все, что только можно, про Воронова. Ехать туда пока необходимости нет, а вот позвонить…

Главное, чтоб на хрен не послали. А такой вариант очень даже возможен. Ну и, конечно, звонить нужно не из отдела. Не хотелось бы, чтоб кто-нибудь подслушал разговор.

Отдел связи встретил меня привычной советской атмосферой, которая проявлялась в неторопливой бюрократии и максимальном недовольстве сотрудницы.

В узкой кабинке между двумя стеклянными стенами, пропитанной запахом чужого пота и дешевых духов, я ощущал себя как здоровенная рыбина в очень маленьком аквариуме. Перед глазами — амбарная книга для заказов междугородних переговоров, за стеклом — злая женщина-телефонистка, которая в ответ на мою просьбу связаться с Иститутом археологии сквозь зубы процедила: «Москва, десять минут ожидания. Кабинка номер три»

Обозначенное время я провел, глядя в заляпанное мухами стекло и обдумывая свой поход к ведьме. Наконец, резкий звонок вывел меня из ступора. Я снял трубку.

— Алло! Соединяю с Москвой! — прокричал в ухо голос телефонистки, а затем послышались щелчки.

— Археологический институт, ректорат, — произнес приятный, но уставший женский голос.

— Здравствуйте, меня зовут Иван Сергеевич Петров, я лейтенант милиции города N-ска. У меня к вам срочный запрос по линии МВД.

Я старался говорить максимально официально и твердо, но на секретаря, по моему, это не произвело ни малейшего впечатления.

— Опять? — вздохнула она. — У нас тут на прошлой неделе из прокуратуры звонили, тоже по срочному запросу. Оказалось, студенты развлекались.Что случилось-то?

— Уточняем некоторые детали, — уклончиво сказал я. — Речь идет о гражданине Воронове Евгении.

— Ну так вы приезжайте, лично. Покажите все соответствующие документы, тогда…

— Он погиб. — Перебил я секретаря.

— Как погиб? Женя? Не может быть. — голос женщины сразу смягчился, в нем послышалась неподдельная тревога. — Ах, бедный мальчик… Что с ним такое стряслось? Он же такой тихий, вежливый был. Золотой человек!

Вот оно. Я нажал на правильную кнопку. Секретарь, а звали ее, как выяснилось, Клавдия Степановна, оказалась той еще болтушкой. Пока я мысленно составлял план беседы, прикидывая стратегию поведения, она успела рассказать, какой Женя был старательный, как он на заочном учился, но всегда приезжал на все сессии и раскопки, и как его все любили.

— Клавдия Степановна, вы так хорошо знаете ваших студентов, просто сердце радуется, что остались еще столь ответственные люди, — вставил я между ее рассказом о том, как Женя выступал на капустнике и сожалениями о его смерти. Старался, чтобы в голосе звучала теплая, душевная заинтересованность. — Редко встретишь такого грамотного и внимательного сотрудника. Обычно все отмахиваются, на официальные запросы ссылаются, а тут — живой человек.

На том конце провода послышался смущенный смешок.

— Да что вы, Иван Сергеевич! Я просто на своем месте работаю очень давно. У нас тут народ хороший, всех знаю, всех помню.

— Это сразу видно, — продолжил я восхвалять секретаршу, — Скажите, а в последнее время, перед своей… поездкой, Женя не менялся? Может, что-то странное рассказывал?

— Ой, да конечно! — Клавдия Степановна понизила голос, словно собиралась сообщить государственную тайну. — Вернулся он с этих ваших раскопок под N-ском — и будто подменили. Весь такой восторженный, глаза горят. Все твердил, что сделал находку века. Говорил, теперь его ждет государственная премия, он всех удивит, все ахнут.

— Находку? Какую именно? — насторожился я.

— А кто его знает! В детали он никого не посвящал. Поэтому, если честно, его словам не особо верили. Про какой-то «скипетр» говорил. Скипетр Ночи, кажется. Утверждал, что нашел недостающий фрагмент, ключ ко всему. И что теперь ему нужно срочно ехать в Геленджик.