Последний Герой. Том 9 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Вареная голова!

Страх, до этого сковавший мышцы, проявил себя по-другому. Теперь тело само среагировало — бежать. Бежать отсюда как можно скорее.

Капитан развернулся и рванул к выходу, но не успел сделать и шага. Прямо перед ним из тьмы вырос силуэт того, кто жил здесь.

Тихий всхлип — и лезвие мясницкого ножа вошло в тело. Прорезало куртку, форменную рубаху, кожу. От кобуры до грудины. Сталь была широкой, острой, тяжёлой. Пробила до самого позвоночника, скрежетнула по костям.

Васильченко рухнул, не успев даже вдохнуть. Умер мгновенно, так и не поняв, что с ним вдруг произошло.

— Чёрт знает что, трясёт, как будто дрова везёт, — ворчал Мордюков, вцепившись в спинку впереди стоящего сиденья.

Старенький автобус тащился по разбитой дороге от железнодорожной станции в Нижнереченск.

— Сто лет на автобусах не ездил, — продолжал шеф, — эх, всю пятую точку себе отбил. Колени ноют так, что в ушах отдаёт. И ноги, бляха-муха, не распрямить. Я думал, такие автобусы уже не ходят в рейс.

— Ну, Семён Алексеевич, — улыбнулся я, — вы же сами хотели вспомнить свои оперские навыки. Вспомнить, так сказать, молодость. Как раньше было…

— Ну да, ну да, — кивнул тот. — Добираемся черт знает сколько в эту чёртову глушь.

Шеф, конечно, и вправду давно отвык от таких поездок. Если и мотался в командировки, то самолётом или на служебной машине с личным водителем, если в пределах области. А тут — добирались на перекладных: сначала поездом, потом электричкой, теперь вот автобусом. Хорошо хоть не на собаках.

Это уже был конец пути. За окном серела надпись из бетонных букв на пригорке — «НИЖНЕРЕЧЕНСК».

Буквы торчали, как памятник. Монументальные, явно ещё с советских времён, когда городок процветал и у строителей социализма была страсть к монументализму. На первой букве, как капитан на корабле, гордо сидел чёрный ворон и с любопытством провожал взглядом автобус.

Мы вылезли на местном автовокзале.

— Фух, — выдохнул шеф, — Приехали. Наконец, добрались.

Он закинул на плечо сумку, огляделся. Толпа местных, вышедших из автобуса, быстро растеклась по пустынной площади. Кто с мешками, кто с сумками. Пара студентов налегке — из вещей только наушники в ушах.

— Так, я не понял, — пробормотал шеф, ежась от ноябрьского холода, — а что нас никто не встречает? Я же звонил местному начальнику, ёшкин кот. Ну-ка глянь, никто тут нас не ждёт? Вон тот мужик, что он таращится? Это случайно не водитель?

— Да нет, — ответил я, глядя, как мужик встречает женщину с баулами. Обнял её, подхватил сумки, и они, радостно щебеча, потопали прочь. — Не за нами.

— Бардак, — прошипел шеф. — Ладно, пошли. Такси вызови. Доедем до отдела — выскажу ему всё.

Мордюков отловил прохожего:

— Слышь, уважаемый, подскажи номер такси.

— Такси? — переспросил тот. — Такси тут не ходят.

— Вот блин, — вздохнул шеф.

— Сейчас решим, — сказал я.

Мы вышли на дорогу, я тормознул попутку. Это была старенькая «девятка», каких я в Новознаменске в этом времени не видел, за рулём сидел смуглолицый мужчина, явно местный, но внешность из давно приехавших.

— В гости приехали? — спросил он с лёгким кавказским акцентом, улыбаясь. — Садись, довезу. По цене договоримся.

Мы сгрузили сумки в багажник. Шеф плюхнулся на переднее сиденье, еле втиснулся со своими габаритами. Я устроился сзади.

— Куда едем? — спросил кавказец с улыбкой.

— В полицию местную, в отдел, — махнул рукой в неопределённом направлении Мордюков.

— Полицию? — протянул тот уважительно. — О, да. Вы из полиции, что ли? Здрасте…

— Из полиции, из полиции. Рули давай, — буркнул недовольный шеф.

— Меня Акбар зовут, — продолжал водитель, не обращая внимания на неприветливость пассажира. — Меня все здесь знают. Вы надолго?

— Слушай, не твоё дело, — отрезал Мордюков.

— Зачем так грубо говоришь? — невозмутимо улыбался Акбар. Он был явно не таксист, просто подхватил нас по дороге — подзаработать решил. Видно было, с деньгами тут у людей туго.

— Вот я почему спрашиваю, — продолжал он, — у меня кафе есть. Шашлык, лепёшка, шурпа — пальчики оближешь! — он прижал пальцы к губам, чмокнул. — Приходите! Вон, кстати, площадь, видите? Вон там моё кафе.

На фасаде выцветшая вывеска с баннером: дымящийся шампур, кольца лука, надпись крупными буквами — «Акбар».

— Вот, кафе, — гордо добавил он.

— Тебя зовут как кафе? — хохотнул Мордюков.

— Нет, дорогой, — важно ответил водитель. — Это кафе зовут как меня.

Городок за окнами выглядел убого. Смесь посёлка и выдохшейся городской инфраструктуры. Область явно не баловала здешних финансированием. Пятиэтажки вперемешку с огородами, кособокие частные домики. Ни одного светофора. Дорога — вся в заплатках, «девятка» подпрыгивала, грохотала, а порой и вовсе съезжала на обочину, чтобы объехать очередную яму.

Мы подъехали к зданию полиции. На фасаде висела старая вывеска: «ОМВД России по городу Нижнереченску». Одноэтажное кирпичное здание. На парковке — «Нивы», «Приоры» и одна древняя «Волга».

— Ну точно, — протянул шеф. — Будто в девяностые попали.

— Блин, начальник, зря так говоришь, — встрял Акбар. — Город у нас хоть и маленький, но хороший. Ты понюхай, чем пахнет!

Мордюков поморщился.

— Бензином у тебя и куревом воняет.

— Да нет, ты окошко открой, понюхай — воздух чистый, чистый! — не сдавался Акбар. — К нам москвичи приезжают отдыхать.

— Что-то сомнительно, — буркнул шеф.

— Всё, приехали, — объявил Акбар. — Хорошего вам дня, дорогие гости нашего города! — произнёс он с кавказской гостеприимностью. — Жду вас в своём кафе. Вот моя визитка. Если захотите банкет-шманкет или что-то замутить — всё сделаю по высшему разряду!

Он протянул аккуратно вырезанный ножницами листок — распечатку на принтере. Мордюков скривился, не взял. Я же протянул сзади руку и сунул бумажку в карман — на всякий случай.

Мы рассчитались, вытащили сумки. «Девятка» укатила, обдав шефа сизым выхлопом.

Поднялись по ступенькам. На крыльце курил лейтенантик, лениво глянул на нас и отвернулся. Мы вошли в здание, подошли к окошку дежурной части.

За стеклом, перед столом с телефонами и раскрытым журналом регистрации сообщений, мирно дремал дежурный — старший лейтенант в форме.

— Ты смотри, спит на рабочем месте, — пробормотал Мордюков, всё больше раздражаясь.

Он постучал по стеклу.

— Эй, уважаемый! Алло! Вам тут в отделение бомбу проносят, а вы спите!

Дежурный встрепенулся, открыл глаза, сдерживая зевок. Крякнул, прокашлялся, огляделся непонимающими глазами.

— Какая бомба? Где бомба? — пробормотал он, не до конца проснувшись.

— А вот, — сказал Мордюков, поднимая сумку с вещами. — К примеру, я был бы террорист. Прошёл бы сейчас, пронёс бы.

Он хотел проучить местных, показать, как нужно работать. Но дежурный оказался тугодумом и воспринял всё буквально.

— Саша! — вдруг заорал он. — Там какой-то сумасшедший говорит, что бомбу пронёс! Ну-ка, разберись!

Из глубины дежурной части вынырнул его помощник — плечистый парень, крепкий, но со взглядом не слишком отягощённым интеллектом.

— Этот, что ли? — буркнул он и, щёлкнув кнопкой электронного замка, вышел к нам.

— А ну, дядя, показывай, что в сумке, — приказал он.

— Слышь, тебе что ещё показать? — нахмурился шеф.

Парень, не раздумывая, схватил Мордюкова, заломил руку. Тот охнул. Пришлось вмешаться. Я схватил нападавшего за кисть, надавил, вывернул, дёрнул на себя. Тот отпустил.

Дежурный в аквариуме всполошился, но выходить не решился — судорожно тыкал кнопки на пульте, собирался звать подмогу.

— Спокойно, — сказал я, показывая удостоверение. — Свои.

Мордюков отряхнулся, поморщился.

— Ай, блин… руку больно. Вы что, совсем? Я полковник полиции!

Он тоже достал удостоверение.

Помощник дежурного и сам дежурный застыли в оцепенении.