Последний Герой. Том 9 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Да вы что же сразу не сказали? — пробормотал дежурный.

— А потому что спать не надо! — рявкнул Мордюков. — Чёрт знает что у вас в отделе! Где кабинет начальника?

— Ну… там, по коридору налево, — пробормотал дежурный. — У всех двери синие, а у него коричневая. Вас проводить?

— Разберусь, — буркнул Мордюков. — Пошли, Яровой!

Он скомандовал грозно, желая реабилитироваться после того, как вот так легко дал скрутить себя.

Мы пошли по скрипучему полу. Стены выкрашены в темно-синий цвет, за стеклом висели старые плакаты и инструкции, пожелтевшие, ещё со времён царя Гороха. Где-то жужжал принтер, пахло кофе и «Дошираком». Самый обычный провинциальный отдел полиции.

Дошли до нужной двери. Табличка гласила: «Черноусов Вадим Владимирович. Начальник ОМВД. Майор полиции».

Мордюков остановился, расправил плечи, выкатил грудь, поправил сумку на ремне. Постучал три раза резко и толкнул дверь — та не поддалась.

— Не понял… заперто? — буркнул он, подёргал ручку. — Где он?

— Сейчас узнаем, — ответил я. — Пойдём вместе спросим.

Мы вернулись к дежурному.

— Где Черноусов? — спросил шеф.

— Так это… нету его, — пожал плечами тот.

— А где?

— По делам отъехал.

— Так а что ты сразу не сказал, дурья твоя башка? Зачем в пустой кабинет отправил?

— Так вы не спрашивали, — честно моргнул дежурный. — Вы спросили, где кабинет начальника, я сказал — там. Вы и пошли.

— Господи… — выдохнул Мордюков, глядя на меня. — По объявлению всех набирают.

Дежурный виновато поджал губы.

— Звони Черноусову, — сказал Мордюков. — Скажи, что из Новознаменска приехали командированные. Полковник Мордюков здесь его ожидает.

— Ага, сейчас позвоню, — отозвался дежурный.

Он стал тыкать в кнопки телефона, подглядывая в бумажку, приколотую на стене — там был список мобильных номеров личного состава отдела. Переговорил что-то коротко с начальником, положил трубку, привстал из кресла и крикнул в окошко:

— Сейчас подъедет!

— Да неужели, — пробормотал Мордюков. — Ладно, пойдём хоть к местному начальнику уголовного розыска, познакомимся, расспросим его, что да как. Где тут у вас уголовный розыск?

— Так вон в том крыле, — кивнул дежурный.

— Начальник кто розыска?

— Сальников.

Я повернулся к дежурному, прежде чем идти снова по коридору.

— Он-то хоть у себя?

— А не знаю, он мне не докладывает, — пожал плечами дежурный. Наверное, у себя.

— Что ж ты будешь делать… Ладно, — вздохнул Семён Алексеевич.

Он кивнул мне, и мы пошли.

Нашли нужный кабинет. Табличка на двери гласила: «Начальник отделения уголовного розыска». Фамилии не было.

Мордюков был уже настолько зол, что даже стучать не стал. Видимо, решил, что много чести — перед местными расшаркиваться. Или всё это ему просто надоело. Обычно принято постучать — по служебному этикету, по субординации, но он не стал. Полковник просто распахнул дверь.

И застыл на пороге.

В кабинете мужик в джинсах и свитере, крепкий, средних лет, явно хозяин кабинета, тот самый Сальников, тискал молодую следачку в форме с синими кантиками.

Лейтенантша увидела нас первой, взвизгнула, вырвалась из объятий начальника УГРО и, опустив глаза в пол, выскользнула из кабинета. Проскочила молнией, только запечатлелась в памяти её размазанная яркая помада.

Мордюков лишь замычал, ошалело глядя на происходящее.

— Вы что, гражданин? — возмутился Сальников. — Стучаться не учили? Выйдите и закройте дверь, зайдите как положено!

— Слышь, у вас тут бордель или уголовный розыск? — рявкнул в ответ Мордюков, доставая удостоверение, как пропуск, дававший ему зелёный свет в этом отделе. — Полковник полиции Мордюков. Что это у вас тут происходит?

— А… вы сотрудники? — смущённо заулыбался Сальников. — Саша меня зовут. Ну, заходите. Чай, кофе?

Он сразу же сменил тон, будто ничего и не было.

— Да, Черноусов говорил, что вы подъедете, — проговорил Сальников. — Тут у нас с Васильченко такое… к сожалению, хороший был человек. Жалко его. Ну, заходите, располагайтесь.

— Да уж не знаю, — пробормотал Мордюков, морщась. — Заходить ли нам… А вы тут вообще работаете? Дежурный спит, начальник чёрт знает где, а ты молодёжь совращаешь прямо на рабочем месте!

— А, Светка? — махнул рукой Сальников. — Да какая она молодёжь… Уже пять лет в следствии. Всего повидала.

Он усмехнулся, пытаясь сгладить неловкость.

Я представился, пожал ему руку.

— Максим. А это Семён Алексеевич.

— Ага, знаю-знаю, — ответил Сальников. — Мне Черноусов говорил. Ну что, коллеги, будем работать вместе?

— Работать — это ваше дело, — проговорил Морда. — А мы проконтролируем, чтобы всё было как положено. А не так, как у вас здесь.

Он развёл руками, осматривая кабинет.

— Слушайте, товарищ полковник, — спокойно сказал Сальников, — вы много на себя берёте. Мы тут, вообще-то, на земле работаем. Начальников у нас и без вас хватает. Вы же, вроде, по обмену опытом, а не с инспекцией какой? Так что не командуйте тут.

Сказал он это без злобы, без нападок, просто как есть. По сути — был прав. Но Семён Алексеевич уже раззадорился, хотел выдать что-то едкое, я едва успел я дёрнуть его за рукав.

— Семён Алексеевич, — сказал я тихо, — не обращайте внимания. Давайте лучше по кофейку с дороги. Подождём Черноусова. Сейчас я чайник наберу.

— Я сам, — сказал Сальников, который явно всё отлично слышал. — Щас наберу, — он схватил чайник и направился в коридор.

Мордюков поморщился.

— Я с тобой схожу, — сказал я и вышел за ним следом.

В коридоре, у туалета, где стояла единственная раковина, я сказал:

— Слушай, Саня, ты зла на моего шефа не держи. Он так-то человек нормальный, просто устал с дороги.

— Да ладно, — махнул рукой Сальников. — Мы тут всякого видали. Отдел маленький, а каждый приезжий из главка мнит себя царём. Мы привыкли. Только знаешь, неприятно, когда так вот сразу, носом тычут.

Он открыл кран, вода со звоном ударила в серый металлический чайник.

— А Светка-то ничего, да? — усмехнулся он, ткнув меня локтем в бок. — Заценил?

— Ну… ничего так, — улыбнулся я, хотя толком девушку не разглядел. — Во всяком случае, форма ей идёт.

— Ага, — кивнул он.

Мы вернулись в кабинет.

Чайник не успел вскипеть, когда в кабинет зашёл сотрудник — уже не молодой, в форме с погонами майора.

— А, вот вы где! — воскликнул он, облизывая пересохшие губы. — Черноусов Вадим Владимирович.

Он представился, пожал руку. Рыжеватый, веснушчатый, фамилии своей не соответствовал — скорее, ему бы подошёл какой-нибудь «Рыжов». Седина вплеталась в рыжину, на макушке блестела проплешина, а из-под кителя над ремнём выпирал типичный полицейский животик.

Мы пожали руки. Мордюков снова поморщился, втянул воздух ноздрями, как ищейка.

— Я что-то не понял, Вадим Владимирович, — сказал он, — от вас что, перегаром несёт?

Майор смущённо прикрыл рот ладонью, замотал головой.

— Да нет, это у меня с почками проблемы. Это, знаете, бывает, — отмахнулся он.

— Да нет, вы выпивший! — возмутился Мордюков. — На рабочем месте выпивший! Что за бардак тут у вас творится? Я вообще не понимаю, как вы собрались раскрывать убийство участкового Васильченко, если никто не работает⁈

— Слушай, Алексеич, — с ходу перешёл на «ты» майор, — давай не будем это самое, начинать. Давай по-свойски. Я вот пошёл тебе навстречу, согласился на твою командировку, так и ты со своим самоваром не лезь. Мы тут, это самое, работаем, ага, как можем. А ты приехал — уехал, а мы тут остаёмся, понимаешь? Ладно, пошли ко мне в кабинет, поговорим.

Мордюков поджал губы, что-то прошипел себе под нос. Я наклонился к нему и тихо сказал:

— Семён Алексеевич, выдыхайте. Вы же сами говорили — будто попали в девяностые.

Он хмыкнул, покачал головой.

— Ох, Максим, — пробормотал он, — с меня девяностых и в девяностые хватило. А тут и правда — будто в молодости очутился.