Красный Корпус II - Илья Романов

— Это что сейчас было?

— Сам не зн… — заговорил Толик и увидел, что правый рукав её кителя был слегка задран, оголяя часть тату. — У тебя татуировку видно, Аврора.

Девушка опустила взгляд и в испуге дёрнула рукав вниз.

— И что теперь будет? Они же видели!

— Полагаю, ничего, раз клятва не сработала, — задумчиво сказал я. — Но нужно убедиться.

Под недоумевающие и откровенно удивлённые взгляды ребят я закатал рукава кителя до локтей. Мы как раз проходили небольшую зону отдыха с лавочками, где сидели одиночки и несколько групп людей. И большая их часть, стоило нас заметить, сразу же посмотрела сначала на мою руку, а затем на меня. В большинстве своём удивлённо, оценивающе.

— Видал? Это же у парня клятва рейдера? — услышал я шепот.

— Да, — вторили ему не менее удивлёно. — А по виду простой пацан. Сколько ему? Лет 17–18?

Мы прошли дальше, а люди всё чаще обращали внимание, пока я не решил спрятать тату.

— Что ж, думаю, выводы вы сделали сами, — бросил я взгляд на задумчивых ребят. — В Корпусе про клятву, разумеется, знают, но она, похоже, своего рода редкость и есть не у всех. Возможно, другие рейдеры её как-то прячут, у той же Самойловой я её не видел, но раз ротмистр ходит в Червоточину, то она должна быть.

— Светить её в любом случае лучше не стоит, — погладив подбородок, верно и логично рассудила Альбина. — Слишком… бурную реакцию вызывает, вопросов к нам появится очень много, а там и до побочек, — скривилась она. — недалеко. Лично мне мысль о том, что клятва меня может убить, откровенно не нравится.

Спорить с этим утверждением никто не стал, ребята вдруг осознали, какая ответственность свалилась им на плечи, но и в истерику никто не ударился, что хорошо. Даже Аврора, вместо того, чтобы испугаться, подобралась и стала серьезной.

Мне же в этом плане было и вовсе плевать. Частицы Хаоса в моей тату нет, а значит и клятва не работала вовсе. Это была просто пустышка, но даже если бы и работала… болтать я ни о чем не собирался.

Уже подходя к казарме, я заметил стоявшего неподалёку новобранца, что приехал вместе с нами. Неприметный русоволосый и худощавый парень, имя и фамилию который если и называл где-то на занятиях, то в памяти они не отложились. А вот его собеседник мне запомнился. Это был высокий и широкоплечий парень с грубыми чертами северянина, которого я видел, когда выезжал на закрытие Разрывов вместе с Кутузовым. Вроде бы он друг того англичанина, Уильяма, орудующего копьём, но точно утверждать не возьмусь.

— Это же один из иностранцев, да? — тихо спросила Аврора, разглядывая черноволосого юношу. — Который в элите вроде как состоит?

— Да, — кивнул Толик. — Костя про них рассказывал.

Пара что-то активно обсуждала, но при нашем приближении оба замолчали, а потом в вовсе направились прогуливаться вдоль здания. В противоположную от входа сторону.

В казарме нас, словно бы ждал Альберт Викторович. При нашем появлении бойкий старик вышел из-за своей стойки и радостно распростёр руки.

— Вернулись, ребятки? — отеческим взглядом осмотрел он наши лица. — Поздравляю вас с первым выходом в Червоточину!

— А как вы узнали? — Толик удивлённо вскинул брови.

— Я — комендант, Анатолий Романович, — самодовольно усмехнулся старик. — Я знаю всё, что происходит с жильцами вверенной мне казармы! Работа такая! Ну и документы нужные получил на вас!

— Что за документы? — теперь уже пришёл удивляться черёд Авроры.

— Послезавтра вы все вместе, — вздохнул он, будто бы расстроенно. — Переезжаете в другую казарму. Сегодня ваш куратор подал прошение и начальство выделит вам комнаты. Будете жить рядом с непосредственными преподавателями вашей группы и другими бойцами Корпуса. Кутузов, кстати, — посмотрел он на меня. — На твоём этаже живёт, Костя. Это тебе информация к сведению, вы же вроде бы общаетесь.

Известие если и удивило ребят, то не сильно. После Червоточины, уроков Спицына, Эссерхофа и Ильина каждый из нас понимал, что мы слишком сильно выделялись на фоне остальных новобранцев. По тем же слухам, собранным девчатами, у других групп было не так. Теперь же вот, ещё один звонок, будто нас специально выделили.

— Так что, детишки, — в голосе Альберта Викторовича появились тёплые, отеческие нотки. — Можете потихоньку собирать вещи и готовится к переезду. Комнаты ваши станут получше, чем нынешние, да и удобств побольше.

Ещё раз поздравив с тем, что нас всех ожидает счастливое, богатое на приключения будущее, комендант ушёл к себе за стойку, напевая под нос мотивчик весёлой песни.

— Ничего не понимаю, — покачал головой Толик, когда мы расстались с девушками на лестнице, договорившись вместе пойти на ужин. — Такое чувство, что мы не на урок уходили, а словно несколько недель, а то и месяцев отсутствовали. Альберт Викторович, конечно, и раньше к нам относился по доброму, но теперь как будто ещё и зауважал.

— Меня больше интересует, кто будут наши соседи в новой казарме, — поправил очки Игнат. — Одно дело жить с другими новобранцами, а другое — со старослужащими. Там будет другой комендант, непонятно ещё какие правила и что нас ждёт.

— Он сказал, что мы будем жить там же, где Спицын, Эссерхоф и Ильин, — поздоровался я кивком с Мирзоевым Алиханом, в ответ получив такой же жест. Парень куда-то явно спешил, оставляя за собой шлейф парфюма. — Скорее всего они и будут нашими соседями.

— И я даже не знаю хорошо это или плохо, — криво усмехнулся Толик. — Куратор и профессор довольно спокойные люди, но Арсенал… не удивлюсь, если однажды утром проснусь под громкую музыку с той стороны стены или звуки драки.

Примерно в таких вот разговорах и прошёл остаток дня и ужин. Девушки тоже выразили свои мысли, касательно будущего жилища в шутку обмолвились, как бы им в комнаты по соседству не досталась ротмистр Самойлова или преподаватель алхимии Селиванова. На утро же, сразу после завтрака, мы всей группой отправились на первую пару по тактике и взаимодействию малых групп у Карпова.

— Он опять дрыхнет, — хихикнула Альбина, стоило нам зайти внутрь аудитории. — О-о-о, взгляните, а журнальчик-то новый!

Представшая нам картина мало чем отличалась от самого первого занятия у этого преподавателя. Он всё также спал, закинув ноги на стол, а лицо его прикрывал глянцевый журнал, на обложке которого теперь были две девушки в купальниках, а название гласило «Воплощение