Последняя Золушка (СИ) - Хайд Адель

— Прости, — прошептал герцог и вдруг потянулся к ней.

Диана смотрела на его губы, но что-то в ней не могло сейчас принять этот момент, хотя, скорее всего, это именно он и был — момент, про который говорила ей ведьма.

Диана отстранилась и произнесла с лёгким укором:

— Поздно.

И, не оборачиваясь, пошла прочь.

Походка её было ровной, потому что Диана победила. Она добилась справедливости, добилась того, что все вспомнили, и даже он. И теперь у Дианы обе туфельки были одного размера, но сердце её плакало, потому что ни платье, ни туфельки не гарантировали ей счастья.

Глава 31

На рынке стояло тихое весеннее утро, свежее, немного прохладное, ароматное и по‑домашнему шумное. Люди сновали между прилавками, обсуждали свежие новости, погоду, соседей и, конечно же, вчерашнее происшествие в парке, на котором принц Гарольд спасал кексы. Настроение у всех было отличное.

Диана тоже была на рынке и стояла возле прилавка мадам Маффин. Она держала в руках бумажный пакет с пирожками, как и всегда, свежими, тёплыми — с вишней, с ароматом ванили и сдобы.

— Ах! Диана! — воскликнула мадам Маффин, сияя, как глазурь на булочке. — Нельзя грустить в такой день. Посмотри вокруг, все просто светятся от счастья.

— Я не грущу, просто не выспалась, — улыбнулась Диана. — Вчера сдала последний экзамен.

— Ну, рассказывай: как жизнь?

— Мария переехала, — вздохнула Диана, опираясь на прилавок. — Куда она уехала, никто не знает, она даже Анне не сказала. Просто в один день исчезла и Анну, кстати, с собой не взяла.

— А что Анна?

— Анна... — Диана рассмеялась. — Делает самые красивые зефирки в городе и думает, что никто не знает, что это она. И за ней теперь ухаживает сам принц Гарольд. — Диана сделала большие глаза и, понизив голос, произнесла: — Принц каждый день присылает Анне пирожные, покупая в той кондитерской, куда она их поставляет. Анна злится, но продолжает хранить свою тайну. Пирожные не ест, но коробочки хранит, потому что они подписаны «Для самой лучшей Анны на свете». По-моему, она по-настоящему влюбилась, а не просто так хочет выйти замуж за принца.

— Вот это поворот! — фыркнула мадам Маффин. — Анна и принц? А как вы с ней живёте? Она по-прежнему бастует и не убирает свою комнату?

— Да. А я продолжаю её воспитывать. — Диана закатила глаза. — И убираться у неё получается всё лучше. Но за её талант кондитера, конечно, можно простить и неважную уборку. Руки у неё просто волшебные.

— Ну надо же. — На лице мадам Маффин было искренне удивление.

— Она продолжает учиться и совершенствоваться, — с любовью произнесла Диана.

Мадам Маффин кивнула одобрительно, но прищурилась, глядя за спину Дианы.

— А у тебя, кажется, гости.

— Что? — Диана обернулась.

И сердце вдруг споткнулось и на миг остановилось, чтобы потом пуститься вскачь.

Александр Берг.

Стоял как ни в чём ни бывало, в простой тёмной куртке, очень серьёзный и… очень красивый.

— Доброе утро, — сказал он, подойдя.

— За пирожками? — с улыбкой уточнила мадам Маффин.

— Если честно, то… нет. — Герцог посмотрел на Диану. — Но пирожки — прекрасный повод встретиться с вами.

Диана, немного растерянная, подняла пакет:

— Хотите пирожок с вишней?

— Вишнёвые — мои любимые, — сказал он. — Не откажусь, если можно.

Диана кивнула и протянула герцогу пакет. Он взял пирожок, откусил. В этот момент вишнёвый сироп из пирожка брызнул, и сладко-кислые капли разлетелись в разные стороны. Одна капля попала Диане на щёку, другая — герцогу прямо на подбородок.

— Опять, — рассмеялась Диана, доставая платок. — С этими пирожками вечно такая история.

Она аккуратно стёрла пятно с его подбородка. Он не шелохнулся, только смотрел, а затем медленно наклонился и губами снял каплю сиропа с её щеки.

Внезапно стало очень тихо, как будто бы кто-то выключил все звуки.

Что-то очень тихо зазвенело, словно струна и… Щёлк — и что-то лопнуло, разлетевшись хрустальными каплями.

Волшебство сработало.

Заклятие, державшее сердце и память герцога, рассыпалось в воздухе, как сухие лепестки. Александр выпрямился, посмотрел на Диану, и в его глазах уже не было сомнений. Там было осознание и чувство, там была любовь.

— Это ты, — прошептал он. — Это всегда была ты.

— Ну наконец-то, — сказала Диана. Вредничать больше не хотелось, и она вложила свою изящную руку в его большую и надёжную.

Он осторожно сжал её пальцы, как будто боялся, что это сон.

Они повернулись и пошли. Ушли, даже не попрощавшись с мадам Маффин, ничего не объясняя и не оглядываясь.

Но это и не было нужно. Всё уже было сказано.

А мадам Маффин смотрела им вслед, и вдруг черты её лица поплыли, и она стала, с одной стороны, старше, а с другой стороны, определить её возраст стало сложнее.

— Они справятся, — сказала она сове, сидящей на жёрдочке над прилавком.

Люди редко смотрят вверх, именно поэтому никто и не заметил, что всё время разговора Юлиус сидел и тоже наблюдал. Вернее, наблюдала ведьма Агнесса, глядя на происходящее глазами фамильяра.

— Спасибо тебе, — сказала фея, старшая сестра Дианы. — Пусть она будет счастлива. А феей-крёстной она станет потом, когда проживёт прекрасную жизнь, полную любви, печали, счастья, радости и всего того, что делает жизнь жизнью. Станет тогда, когда поймёт, что у каждой Золушки не обязательно должна быть фея, иногда просто достаточно, чтобы кто-то верил в тебя.

Не расходитесь - листайте, там дальше будет эпилог

Эпилог (иллюстрированный)

Свадьбу играли в розовом саду. Потому что так захотела Диана.

— Никаких балов. Никакой позолоты. Цветы, солнце и друзья… Можно ещё пирожных и торт. Это всё, что мне нужно, — сказала она.

И герцог кивнул, как человек, который готов на всё, лишь бы она больше не уходила.

Но гостей всё равно было много: король, королева, мадам Маффин, ведьма Агнесса и ещё много людей, которые заявили, что все они друзья Дианы.

Принц Гарольд важно всем говорил, что он друг и жениха, и невесты. Он, правда, перепутал текст поздравительной речи с рецептом заварного крема, но никто не обиделся.

Анна была подружкой невесты и очень переживала, потому что через две недели у неё планировалась своя свадьба. Да-да. С тем самым принцем Гарольдом.

— Принцесса Анна, — улыбнувшись, сказала мадам Маффин. — Теперь это звучит не как шутка, а как название для новой истории.

Но главным событием на свадьбе, конечно, после поцелуя молодожёнов был свадебный торт.

Он был великолепен. Торт состоял из пяти ярусов, украшенный белоснежным воздушным кремом, марципановыми цветами, смотревшимися как живые, хрустальной глазурью и крошечными фигурками Дианы и Александра сверху; сладкие фигурки застыли в танце, на ней было сияющее серебряное платье.

Этот торт был подарком от… Анны.

Когда Диана его увидела, то расплакалась.

— Я не могла о таком даже и мечтать, — прошептала она. — Это лучше, чем в любой сказке.

Юлиус, сияющий, как утреннее солнце, сидел на почётной жёрдочке и крутил головой, разглядывая всех сверху. На груди у него висела крохотная золотая медаль с гравировкой: «За спасение любви».

— Ну хоть кто-то признал мою гениальность, — важно сказал он и утащил кусок торта.

А вечером, когда сад окрасился в медовый свет от опускающегося за горизонт солнца, Александр потянулся к Диане, и на этот раз поцелуй был простым, без волшебства, но для этих двоих волшебство только начиналось.

Потому что теперь им предстояло прожить не сказку, а настоящую жизнь. А больших чудес, чем в жизни, даже в сказках не бывает.