Тьма. Том 6 - Лео Сухов

— Какая печальная история! — заметил я, разглядывая план особняка, оставленный управляющим. — Надеюсь, мы съедем отсюда раньше, чем нас поразит проклятие или старость…

И взглянул на Авелину, которая стояла с задумчиво-мрачным видом. Видимо, смирилась уже с тяжёлой, как сказали бы индусы, кармой.

Нет, ну действительно у этой девушки есть причины иметь мрачный взгляд на мир. То отжатое имущество, то наёмные убийцы. А вот теперь и дом достался какой-то нехороший… Я бы на месте своей молодой жены уже волновался, точно ли у неё муж не бракованный.

Особенно на фоне того, что нам пока негде остаться вдвоём… Чего уж там, у нас даже первой брачной ночи ещё не было. Не здесь же, в промёрзшем насквозь доме…

— … Но меня сейчас интересует другое! — продолжил я, переключая внимание на тему повеселее. — А там в городском раменье возле дома, что, серьёзно беседка есть?

— Есть! Мы там с пацанами пили как-то на Новый год, — кивнул Кислый.

— Ну и как? Почувствовали единение с природой? — с ехидцей просила София.

— Я — нет! А вот Мышань там всю ночь продрых. Наверное, как раз объединился! — не смутился Кислый.

Хорошо, что в этом мире Новый год в сентябре. Если бы его праздновали с 31 декабря на 1 января, то у неведомого Мышаня были бы все шансы не только объединиться с природой, но и стать до весны местной достопримечательностью. К примеру, ледяной статуей, наглядно иллюстрирующей вред алкоголя.

— Я одного не пойму… А почему тайник не обнаружили раньше? — встряхнув головой и, видимо, вытряхнув оттуда мрачные мысли, спросила Авелина. — Есть же плетение поиска пустот, да и всякие современные устройства…

— Когда искали, устройств ещё не было, — пожала плечами София.

— А вот мы сейчас посмотрим, что там и как, — решил я. — Спустимся и посмотрим.

С этими словами я покосился на стоящую рядом, на пыльном столе, китайскую вазу. Ту самую, которая и привела нас к поискам тайника Евлампия Полотно.

Если бы не Авелина, в жизни бы не обратил на такую штуковину внимания. Обычный кувшин с широким горлом, если не сказать грубее — горшок. Да, белый, да, покрытый глазурью. На боку не слишком умело нарисован китайский мужик с кривым мечом. А ещё сосна и гора с набегающей на неё тучкой. И перспектива у этого рисунка, прямо скажем, нарушена.

В общем, красная цена этой поделке — рубль, и то, если мастера пожалел. Однако же местные сетевые ресурсы утверждали, что если это подлинник, то стоимость горшка может начинаться от 1000 рублей.

Ведь это же не хухры-мухры, а трёхцветный фарфор времён династии Тан!..

Тьху, блин!..

Здесь, к слову, тоже была фарфоровая лихорадка. Правда, в силу разрыва торговых связей, началась она позже, да и закончилась быстрее. И всё равно, в моих глазах фарфор был просто куском обожжённой глины… А вот тысяча рублей — это тысяча рублей.

К тому же… Будь мы с Авелиной простыми двусердыми, купившими особняк — пришлось бы идти в Полицейский Приказ и признаваться, что нашли клад. Но поскольку особняк записали на наш род, отныне это было родовое имущество. А тут уже начинался совсем другой коленкор. Это всё теперь было НАШЕ!..

Хотя сообщить о находке всё равно придётся. Тем более, ещё непонятно, что обнаружится в тайнике.

Но спуститься мы не успели. У ворот показался посыльный с письмом. Пришлось идти и лично встречать: нет, конечно, почтовый ящик здесь висел. Вот только он давно пришёл в негодность.

— Добрый день, ваше благородие! Вам нарочное письмо! — сообщил посыльный, протягивая конверт.

— Да, благодарю! — кивнул я, отдавая взамен монетку достоинством двадцать копеек.

Конверт был знакомым, я такой уже однажды видел… Однако на сей раз адресован он был Авелине, поэтому я сразу передал его жене.

— Ты, кажется, хотела на Рождественский приём к Дашковым? — спросил я с улыбкой.

— Это… Это приглашение! — вскрыв конверт, девушка извлекла оттуда знакомую бумагу.

Сначала её лицо озарилось радостью, но потом…

Потом губы у неё как-то резко побледнели, и она тихо, но отчётливо произнесла:

— Федя, мне нельзя к Дашковым. У меня платья нет.

— Надо достать, — кивнул я.

— А где мы его достанем? Все портные заказами завалены… — старательно глядя в сторону влажными глазами, проговорила Авелина, которая ещё минуту назад была так близко к своей мечте, но…

…Но просто ещё не поняла, с какой дурной компанией связалась, выйдя замуж.

— Так это, фигня вопрос! Давай у нас в углу чего-нить нашуршим! Есть же у нас какие-то портные! — уверенно предложил Кислый.

— А они смогут? — с сомнением, но явно стараясь никого не обидеть, спросила Авелина. — Принято же заказывать в известных мастерских…

— Да какая разница? — удивился Кислый. — Кто узнает, где тебе ваще платье шили? Скажешь, что личный портной всё сделал, и пусть все завидуют!..

— Но это же должно быть дорогое платье, вечернего покроя… — не сдавала пораженческих позиций моя молодая жена.

— Дорогие ткани должны быть. И дорогие нитки. Ну и общий вид, как у богатых барышень принято в этом году, — пришла София на помощь Кислому. — А кто шить будет… Да какая разница? В глухих углах тоже, может, живут портные с золотыми руками.

— Да? — Авелина всё ещё сомневалась.

Всё её воспитание, всё, что ей говорили в детстве, явно противоречило этой концепции. А вот я задумался, что и для меня найти портного в глухом углу будет не лишним. Мы же теперь родовитые. А значит, мне больше нельзя ходить абы как. Как минимум, придётся всё по фигуре подгонять.

— Кислый, а сможешь сам лично подыскать портного? — спросил я. — Может, даже на «постоянку». Чую, мне его услуги тоже пригодятся…

— Поищу! — не став отказывать в помощи, закивал тот.

— Вам ещё и прислуга понадобится! — напомнила София. — Нельзя же в сердце города жить без прислуги.

Больше всего хотелось заорать: «Не-е-е-т!», подхватить Тёму под мышку и свалить. Причём куда-нибудь подальше. Да хоть в Серые Земли, где не нужны ни прислуга, ни портной.

Грозящее нам с Авелиной количество расходов удручало. Кажется, быть родовитым оказалось не просто дорого, а баснословно дорого.

Поэтому вопрос заработков вновь