Проклятый Лекарь. Том 5 - Виктор Молотов

Ее глаза смотрели на меня с животным ужасом. В них читался немой вопрос: «Я умираю?»

Да. Если я не найду решение в ближайшие две минуты, ты умрешь от асфиксии. И никакая магия тут не поможет — это чистая биохимия, каскад реакций системы комплемента.

Времени нет. Думай! ДУМАЙ!

Я выволок Лилию из кабинета в коридор, практически неся ее на руках. Женщина была не тяжелой — килограммов шестьдесят, не больше, но полностью обмякшее тело казалось свинцовым. Ее голова запрокинулась назад, открывая распухшую шею, руки безвольно болтались.

Мертвый вес. Саркастичное сравнение, учитывая обстоятельства.

Коридор клиники «Золотой крест» встретил нас персидским ковром стоимостью в годовой бюджет районной больницы.

И вот на этом ковре за сто тысяч рублей сейчас будет умирать женщина. Я опустил Лилию на пол. Ирония судьбы — помереть в роскоши.

Граф Бестужев выскочил следом за нами, и его лицо было таким белым, что сливалось с цветом его сорочки:

— Врача! — заорал он во весь голос, и хрустальные люстры задрожали от его рыка. — НЕМЕДЛЕННО ВРАЧА! ВСЕХ ВРАЧЕЙ! СЮДА! БЫСТРО!

Его голос прокатился по коридору как раскат грома. Двери кабинетов начали распахиваться, словно граф был кукловодом, дергающим за невидимые нити.

— У НЕЕ ОТЕК КВИНКЕ! — продолжал орать Бестужев, размахивая руками как ветряная мельница. — АНАФИЛАКТИЧЕСКИЙ ШОК! АДРЕНАЛИН, СРОЧНО! ОНА УМИРАЕТ! ГДЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ВРАЧИ В ЭТОЙ БОГАДЕЛЬНЕ⁈

Вот и началась паника. Я мрачно огляделся, придерживая голову Лилии, чтобы обеспечить проходимость дыхательных путей. Крик графа-мультимиллионера — как сигнал воздушной тревоги. Сейчас сбежится весь персонал, включая уборщиц и охранников.

И действительно: через секунды коридор превратился в филиал московского метро в час пик.

Первыми выскочили две медсестры из ближайшего процедурного кабинета. Молодые, лет по двадцать пять, в идеально накрахмаленных белых халатах с эмблемой клиники — золотой крест на фоне змеи. Одна уронила лоток с инструментами, и шприцы с звоном разлетелись по мрамору.

— Святые угодники! — воскликнула первая, увидев распухшее лицо Лилии.

Следом выбежал санитар — здоровенный детина под два метра, бывший спецназовец, судя по выправке. Он бросил каталку, которую катил, и она с грохотом врезалась в стену, оставив вмятину на дорогих обоях.

— Что происходит⁈ — заорал он. — Теракт⁈

Теракт, как же. У этого парня явно посттравматический синдром. Везде теракты мерещатся.

Из ординаторской выбежали три врача. Первым — судя по бейджику, доктор Мельников, мужчина лет пятидесяти пяти с седыми висками и лицом человека, который повидал всякое.

За ним семенили два молодых ординатора — парень лет двадцати семи с жидкими усиками и девушка примерно того же возраста с испуганными глазами олененка Бэмби.

— Анафилактический шок! — заорал Мельников, увидев Лилию. — Классическая картина! Ангионевротический отек лица и гортани!

Он повернулся к молодым врачам:

— Петров, быстро! Противошоковый набор из реанимации! Адреналин ноль один процент, преднизолон сто двадцать миллиграммов, супрастин две ампулы!

— Есть! — Петров сорвался с места и побежал, спотыкаясь о собственные ноги.

— Соколова! — рявкнул Мельников на девушку. — Кислородная маска! Пульсоксиметр! И готовьте ларингоскоп с интубационной трубкой!

— Размер трубки? — пискнула Соколова.

— Семь с половиной! Нет, семь! Отёк же! Может не пройти больше!

— Каталку сюда! — скомандовала старшая медсестра, женщина лет сорока с лицом армейского сержанта. — В реанимацию ее! Живо!

— Дефибриллятор готовьте! — кричал кто-то еще. — Может быть остановка сердца!

Ну только дефибриллятора при остановке сердца не хватало. Дилетанты!

Классическая медицинская паника.

Я наблюдал за суетой. Все бегают как обезглавленные куры, каждый кричит свое, никто не координирует действия. Протокол они знают, но применить его в стрессовой ситуации не могут.

Санитар попытался поднять Лилию, чтобы переложить на принесенную каталку, но я его остановил:

— Не трогать! Движение усилит отек!

— А вы кто такой? — он смерил меня взглядом. — Родственник?

— Врач. Доктор Пирогов.

— Тот самый? — его глаза расширились. — Слышал про вас…

— Он самый. И сейчас слушайте меня внимательно…

Но договорить я не успел. Петров примчался с охапкой ампул и шприцев:

— Адреналин готов! Одна десятая процента, один миллилитр!

Молоденькая медсестра — та, что уронила лоток — уже набирала препарат в шприц. Руки у нее тряслись, и она промахнулась иглой мимо резиновой пробки ампулы.

— Спокойнее, Маша! — прикрикнула на нее старшая. — Не первый день работаешь!

— Простите, Раиса Павловна! Просто… я никогда анафилаксию не видела!

— Тогда смотри и учись! — Мельников выхватил у нее шприц. — Вводим подкожно, в плечо! При отеке гортани всасывание лучше!

Он склонился над Лилией с шприцем наготове.

Идиот сейчас ее убьет. Времени на дипломатию нет.

— Нет! — сказал я так громко, что эхо прокатилось по коридору, и несколько картин на стенах покосились. — Стоп! Никакого адреналина!

Мельников замер с занесенным шприцем. Все остальные тоже застыли, как в игре «Море волнуется раз».

— Это не аллергия! — продолжал говорить я, вскакивая на ноги и загораживая собой Лилию. — Это НАО! Наследственный ангионевротический отек!

Тишина повисла в коридоре как туман над болотом. Слышно было только хриплое, свистящее дыхание Лилии — с каждой секундой все тише и реже.

— Какой еще НАО⁈ — Мельников покраснел как свекла, вены на шее вздулись. — Молодой человек, вы кто вообще такой⁈ Как вы смеете вмешиваться⁈

— Я врач-терапевт высшей категории! — соврал я про категорию, но сейчас был не лучший момент для скромности. — И я говорю вам — это НЕ анафилактический шок!

— Бред! — Мельников попытался оттолкнуть меня. — Не мешайте работать! Вы видите клиническую картину? Острый ангионевротический отек! Закупорка дыхательных путей! Протокол требует НЕМЕДЛЕННО ввести адреналин!

— Протокол написан для аллергического отека Квинке! — я не сдвинулся с места, превратившись в живой щит. — А это НАСЛЕДСТВЕННЫЙ ангионевротический отек! Совершенно другая причина заболевания! Другой механизм развития! Другое лечение!

— Да какая разница⁈ — взвизгнула Соколова. — Отек есть отек! Она же синеет!

— Разница между жизнью и смертью! — я повернулся к ней. — При аллергии отек вызван выбросом гистамина из тучных клеток! Аллергическая реакция с участием иммуноглобулина E! Адреналин блокирует эту реакцию!

— Именно! — поддержал Мельников. — Так что отойдите!

— А при НАО совсем другой механизм! — я не двигался. — Генетический дефицит C1-ингибитора! Это белок системы комплемента — части иммунной системы! Без него активируется контактная система свертывания!