Жрец Хаоса. Книга VIII - М. Борзых

— Со всем вы справитесь, но пока тренировку никто не отменял! — добавил я стали в голосе, вспомнив замечание Гора. И странные крылатые химеры с кожистыми крыльями послушно поднялись в небо звеном, отправившись на боевое тактическое слаживание. Княгиня обернулась ко мне с ошалевшим взглядом.

— Если бы не видела их и не трогала своими руками, ни за что бы и не поверила. Это даже не мои творения. Это творение деда. Я, конечно, потом воспроизводила его наработки, но эти… эти помнят ещё его. Ты, правда, сможешь собрать их всех, восстановить наш легион, вернуть их всех к жизни?

— Вероятно, смогу. Но смогу ли я одновременно поддерживать жизнь всего легиона? Не факт. Всё же я не бездонная бочка. Но если получится каким-то образом перекидывать их на подпитку страхов на той же войне во время боевых столкновений, то очень может быть наш легион действительно обретёт вторую жизнь.

— Тогда что же мы теряем время? — со свойственной ей решительностью возмутилась княгиня. — Кхимару, усыпи меня. Пусть Юра отправляется путешествовать по моим кошмарам и воспоминаниям и собирает весь цвет и гордость нашей гвардии.

Как оказалось, не так-то просто было сделать то, о чём говорила княгиня. То ли благодаря своему собственному характеру, то ли оптимистичному взгляду на жизнь, но с кошмарами и с заказными снами у княгини не срослось. Да, Кхимару усыпил её, однако же, сколько бы мы ни просматривали бабушкины сны, подходящих не было. Потому спустя час нам пришлось разбудить Елизавету Ольгердовну. Та с надеждой оглядывалась по сторонам, но, не увидев прибавления, нахмурилась.

— Что-то не так?

— Возможно, нам придётся тебя испугать и лишь после усыпить, — прямолинейно заявил демон. — Пока те сны, которые тебя посещают, не имеют ничего общего с потерями химер на поле боя. А возможно, даже лучшим вариантом будет посетить сны твоих боевых товарищей или врагов. Ведь ты настолько привыкла к своим химерам, что они не являются для тебя источником страха, в то время как все остальные, кто так или иначе воевал с тобой бок о бок, их искренне побаивались. Из их памяти вполне вероятно, что можно будет получить соответствующий кошмар.

Мы с бабушкой переглянулись между собой и едва ли не хором произнесли:

— Капелькин!

Этот точно должен был натерпеться страху, падая в жерло Шивелуча. Вот с него предположительно и нужно было начинать.

* * *

Григорий Павлович Савельев взирал на своего гостя и думал, как бы ему помягче сообщить, что одну проблему на его курсе он решил, а другую лишь невольно создал. Однако же сделать это стоило заранее, прежде чем магическое несчастье в человеческом обличье свалится на столичную академию магии и устроит там локальный конец света.

Куратор первого курса столичной магической академии Владимир Ильич Капелькин пока даже не догадывался о мыслях хозяина дома, продолжая виртуозно орудовать столовыми приборами при разделке балтийского копчёного угря, поданного на ужин. Делать сие с помощью осьминожьих щупалец было бы гораздо удобней и быстрее, но правила приличия и полученное дворянское достоинство обязывали следовать правилами вбитого ещё в академии этикета.

— Владимир Ильич, прекращай играть в дворянина. Сам знаешь — рыбу, птицу и девицу берут голыми руками. Представляю, как долго и старательно выносили вам мозг в академии этикетом, но, право слово, я не тот человек, перед которым стоит себя напрягать по этому поводу.

Капелькин улыбнулся и отложил в сторону приборы, которые присосками на щупальцах удерживать было не так уж и просто с учётом их размеров. Дальше рыба была едва ли не молниеносно очищена от костей, сбрызнута лимонным соком и с удовольствием поглощена. После трансплантации Капелькин стал рыбным гурманом, а потому балтийский копчёный угорь, поданный для него Савельевым, был чудо как хорош.

— Расскажи же мне, Григорий Павлович, чем таким Воронов умудрился монеты обработать, что теперь доучиваться поедет на Соловки?

Глава имперской службы безопасности и сам отложил в сторону приборы и, последовав примеру хорошего знакомого, тоже разобрался с угрём руками. Вытерев рот и отложив салфетку в сторону, он коротко ответил:

— Название я тебе не скажу, всё-таки засекреченная разработка. Но принцип действия объясню. Есть вещество, которое в контакте с магией Вороновых в малых дозах способствует установлению доверительного контакта. При неоднократном контакте «вещество+сила» формируют привязанность, полностью контролируемую инициатором. То есть это может быть как дружба, так и привязанность иного толка. Концентрация вещества на монетах зашкаливала. Обработали их с гарантией. На убой, с учётом магии Вороновых. Проще говоря, любой из самородков, кто поддался бы на его провокацию и поднял деньги — даже просто чтобы вернуть их владельцу, — всё обучение бегал бы за Вороновым, словно пёсик на привязи. Скорее всего, попав под непосредственное влияние, разорвал бы контракт с империей, оказался бы в глубочайшей долговой яме, поскольку, сам понимаешь, образование в столичной академии далеко не бесплатное. А после его бы выкупили Вороновы и пристроили к себе в клан на мизерной зарплате пожизненно отрабатывать навешанную их же ручками долговую кабалу. Причём гипотетически сработать это должно было, брось он хотя бы одну монету. Но он наследил чрезмерно. О пропаже такого количества вещества уже заинтересовалась наша служба, как ты понимаешь. Министр иностранных дел у нас понятливый, и сын быстро вылетел из академии, как пробка из бутылки игристого вина. Выяснить, кто Воронова надоумил на подобный экспромт, не удалось. Тот искренне считает, что придумал просто новый способ получения сильных магов в свой клан, и что обработай он подобным образом хотя бы трёх студентов из самородков, никто бы не заподозрил ничего плохого. Мало ли — простолюдинам захотелось богатой жизни, вот они и решили сделать ставку не на императора с гипотетическим получением дворянства, а сразу на вкусную, богатую жизнь в найме.

Капелькин переваривал услышанное, что не мешало ему параллельно изничтожать второго угря.

— А если бы кто-то из аристократов поднял? Ну, допустим… — предположил Владимир Ильич.

— Вряд ли, — размышлял вслух Григорий Павлович, отпив из кубка белого вина и смочив горло. — Нас с детства учат не разбрасываться деньгами и не поднимать их с пола. А если и поднимать, то, скорее всего, сделав это магией — воздухом, землёй, водой, чем угодно. Признайся, ты ведь и сам взял монету с помощью магии воды, ведь так?

— Так, — должен был признать Капелькин.

— Во-о-от! Поднимать деньги с пола — это привычка исключительно бедняцкая. Поэтому рассчитано всё было не на аристократический менталитет.

Капелькин хмыкнул.

— Как бы то ни было, но с самим