Эффективная масса - Александр Малышев

Порывшись в шкафу еще немного, нашел пару кусков такой же ткани.

— Как говорил наш прапор, портянки надо стирать с вечера и наматывать утром, на свежую голову, — говоря сам с собой, я наматывал эти куски ткани на ноги.

Больше в шкафу ничего не было и, пошарив еще взглядом по сторонам, направился туда, где, по моему мнению, должна была находиться дверь. Подойдя к участку стены, который не был заставлен никаким оборудованием, стал осматривать все вокруг и обратил внимание на небольшую панель на стене. Она представляла из себя круглый диск с нанесенными на него какими-то знаками, сродни тем, что мерцали на проекции. Ну, знаки, как знаки. Еще бы знать, чего они обозначают.

Касание панели ни к чему не привело. Тогда решил рассмотреть её подробнее. Попытался дернуть на себя, потом попробовал повернуть. Как только панель прошла небольшой угол по часовой стрелке, она вспыхнула оранжевым светом и потухла. Тут же часть стены моментально ушла в потолок, передо мной открылся проход.

— Ну, и где тут у вас столовая? — с мыслью, что было бы неплохо чего-нибудь съесть, я шагнул в коридор.

— Хотя, если честно, даже не знаю, хочу ли я это узнать, — добавил я, уже стоя в коридоре. — Ну, других то вариантов все равно нет.

Коридор не был длинным. Буквально за поворотом я вышел в большой зал. Посреди зала, над пьедесталом, в воздухе парил мерцающий кристалл. Он был не большого размера, напоминал ромбовидную призму и светился мягким белым светом. Этот свет сразу приковал мое внимание, и как бы звал меня к себе. У меня возникло непреодолимое желание подойти и дотронуться до него.

Но что-то внутри шептало: «не трогай его». Может быть, это был инстинкт самосохранения или просто голос разума, который пытался перекричать любопытство. Но было слишком поздно — мой взгляд уже полностью зафиксировался на этом странном предмете.

Лишь я сделал шаг по направлению к нему, с потолка опустились четыре турели. Они появились так быстро, что я едва успел сообразить, что происходит. Все четыре ствола были направлены прямо на меня. Я замер на долю секунды, после чего рефлекс взял верх — прыгнул обратно в коридор, за угол.

Я сидел на полу в куче пыли, и из меня градом сыпались непереводимые фразеологические обороты, которые могли описать совершенно любой спектр состояния русской души. И вот, пока я сидел и матюгался, как сапожник, случилась яркая вспышка света. И хоть она была за углом, меня все же ненадолго ослепило.

— Что за чертовщина? — пробормотал я, зажмуриваясь от боли в глазах.

Потом услышал звук, похожий на электроразряды, а затем последовали четыре взрыва практически одновременно. Все стихло. Уровень яркости вернулся к первоначальному.

— Это меня тут с салютом встречают что ли? — заключил я, стараясь сохранить самообладание.

Осторожно заглянув за угол, увидел, что там все скрыли клубы подымающейся пыли. Просидев еще немного, заглянул снова. На этот раз уже было что-то видно. Из потолка торчали четыре обрубка, а вокруг все пространство было усеяно обломками разного размера. В центре все так же парил кристалл, только он уже не светился так, как раньше. Его мягкий белый свет сменился слабым голубоватым свечением, словно он исчерпал большую часть своей энергии, чтобы разрушить систему защиты.

Видимо, он потратил много энергии, чтобы разрушить систему защиты. Теперь он ждал меня. Желание подойти и взять его становилось все сильнее. Я как зомби двинулся вперед, совершенно не способный сопротивляться этому зову.

Через несколько секунд я уже стоял возле него и тянулся к нему рукой. Еще мгновение, и мои пальцы коснулись его поверхности. На ощупь он был теплый, но этот контакт вызвал странное ощущение — будто я прикоснулся к чему-то живому.

Кристалл вдруг слабо вспыхнул, и произошло то, чего я никак не ожидал. Он рассыпался в облако пыли. А эта пыль... Она начала стремительно втягиваться в мою ладонь, как в огромный пылесос.

— Говорила мама, не суй, куда не следует, — ругал я сам себя, но сделать ничего уже не мог.

Было ощущение, будто я засунул руку в костер. Затем боль распространилась от кисти руки вверх. Она стала острой, как будто тысячи иголок кололи кожу, затем стала глубже, проникая в кости и мышцы. Мое запястье начало пульсировать, словно сердце решило переехать туда. Боль достигла предплечья, и я почувствовал, как энергия проходит через каждую клетку моего тела.

Эта сила не просто двигалась по моей руке — она распространялась по всему организму. Она растекалась по венам, словно расплавленный металл, заставляя каждую мышцу сжиматься и расслабляться против моей воли. Меня наполнили ощущения, как будто меня растягивают, сжимают, сжигают, замораживают и режут на куски одновременно.

Из носа пошла кровь, капли падали на пол, образуя маленькие багровые пятна. Я попытался крикнуть, но голос застрял в горле, превращаясь в хриплый стон.

«Эх, Макс, во что ты вляпался», — была последняя мысль в моей голове, после чего мир вокруг начал темнеть. Последнее, что я почувствовал, это холодный пол под моим телом и странное покалывание, которое медленно затихало вместе сознанием...

===================

Я не ощущал своего тела и парил где-то в пространстве, словно призрак, застывший между звёзд. Подо мной была планета — нечто среднее между гигантским городом и погребальным костром. Её поверхность горела огнями, которые мерцали, как последние вздохи угасающей цивилизации. Каждый фонарь, каждый луч света был живой — души миллионов, бьющиеся в ловушке собственного величия.

Внезапно небо разорвало что-то белое. Луч энергии, похожий на коготь вселенной, ударил в океан огней. Взрыв прокатился по планете волной, сметая всё на своём пути. Пламя рвануло ввысь, обнажая каркас мира — металлические скелеты небоскрёбов, треснувшие шахты лифтов, разбитые экраны с голограммами, замершими в последнем крике.

Снова удар. И ещё. И ещё.

Над планетой возникло нечто. Оно не было телом, не имело формы — это был сгусток чёрной энергии, бурлящий, как кипящая лава, но холодный, как бездна. Щупальца из тени выросли из его недр, длинные и жадные, будто щупальца кракена, который пробился сквозь ледники ада. Они хватали серебристые корабли защитников — те, что поднимались со всех концов планеты, стреляли, уворачивались, но их светлые лучи рассеивались в пустоте, словно капли воды в песке.

Я видел лица тех, кто погибал. Не настоящие лица — воспоминания, отголоски мыслей, которые возникали в моей памяти. Мать,