Милан. Том 5 (СИ) - Arladaar
— Мама, ну что за дурость? — рассвирепела Люда. — Я уже большая! Зачем это?
— Яйца курицу не учат! — парировала Анна Александровна. — Мне лучше знать, большая ты или небольшая. Это во-первых. Во-вторых, я хочу повидать твоего дядю, который, как ты знаешь, живёт в Норвуде. Когда мы к нему ещё выберемся? Милая, почему ты такая вредная?
Мама подошла к Людмиле, обняла её и потрепала волосы.
— Неужели я тебе чужой человек? Откуда такая агрессия? Неужели ты не хочешь, чтобы рядом с тобой была мама, которая всегда поможет тебе? Ты едешь не на соседнюю улицу, а на другой континент, в другую страну, в которой уклад жизни совсем не такой, как у нас. Поэтому перестань ныть, собирай свои вещи и следи, чтобы ничего не забыть.
Вот так всегда, маму никогда не переспоришь, Она всегда найдёт такие слова, против которых возражать совсем бесполезно…
Глава 2
Бостон
Собирали вещи до позднего вечера. Для Люды собрать нужно было много чего: платья для короткой и произвольной программ, платье для показательных выступлений, коньки, кроссовки, тренировочный костюм Nice, спортивный костюм сборника с логотипами спонсоров, в котором нужно было обязательно ходить во время соревнований. Трусы, лифчики, майки, шорты, повседневные штаны, средства гигиены, платье и туфли для банкета и ещё десятки нужных и ненужных вещей. Всё это барахло фигуристке нужно везти и тащить на себе за границу. А ещё пакет с документами, наличные деньги, валюту, банковскую карту «American Express Gold».
Только в полночь закончили сборы, и сели ужинать. Мама на скорую руку запекла в духовке стейки из сёмги и посыпала их прованскими травами.
— А ты где будешь жить? — с интересом спросила Люда. — Гостиницу заранее нужно бронировать.
— Я буду жить у твоего дяди Максима, у него вилла прямо на берегу Бостонского залива, — заявила мама, с аппетитом поглощавшая сёмгу. — И, кстати, насколько я знаю, он тебя тоже звал в гости, так что созвонимся, выберешь время и приедешь погостить.
— Нам тренер сказал никуда не таскаться, — возразила Людмила. — Сказал, там высокий уровень преступности.
— Ничего, преступность везде! — небрежно махнула вилкой Анна Александровна. — Макс приедет за тобой лично в отель, заберёт к себе. Всё решаемо, дорогая.
— А куда ты денешь собаку? — спросила Арина. — С собой, что ли, потащишь?
— Не потащишь, а Глория полетит вместе со мной с большим удовольствием, — заявила Анна Александровна и погладила по голове собаку, которая лежала рядом и с жадностью смотрела на ужинающих хозяек. — Она чипирована, привита от всех болезней, на неё есть ветеринарный паспорт, и полететь за границу она может совершенно свободно. Пройдёт ветеринарный контроль в аэропорту без проблем.
Люда иронично покачала головой: маму никак нельзя было ни переспорить, ни возразить ей: на любое возражение у неё находился аргументированный чёткий ответ.
— Мне всё-таки интересно, почему ты решила ехать в такую даль, бросать работу? — неожиданно спросила Люда. — Почему так, мам? Скажи мне честно.
— Дорогая, но я никогда от тебя ничего не скрываю, — удивилась мама и даже положила вилку с ножом на стол. — Ну хорошо. Когда я смотрела соревнования в Оберстдорфе, мне твой вид показался таким потерянным и несчастным… Я сама чуть не разревелась. Я подумала, вот мой ребёнок там один, никто его не пожалеет, никто за ним не присмотрит, никто его не утешит. Я вспомнила, как ходила на все твои соревнования, когда ты была маленькой, как вытирала тебе сопли и слёзы, когда ты плакала, если проигрывала. Как оказывала тебе поддержку. И решила, что ты сейчас нуждаешься в поддержке. У тебя сложный период жизни, и нужно как-то его преодолеть. Вот скажи, милая, это разве не достаточный повод, чтобы поехать с тобой? Материнской любви и заботы недостаточно?
И тут Люда неожиданно расплакалась, услышав такой откровенный ответ от мамы. И ведь самое удивительное, что она на все 100 процентов была права. И то, что у Люды сейчас очень сложный период в жизни, и то, что она очень часто чувствует себя потерянной и несчастной. Она чувствует себя одинокой, потерявшей свою родину и своих родственников с родителями. Потерявшей весь свой мир. И как же Люда была счастлива, что у неё сейчас есть такая мама! Как хорошо, что Анька стала именно такой!
— Ну-ну, малышка, не стоит плакать, — Анна Александровна встала со стула, подошла к Люде и обняла её. — Вот видишь, тебе всегда нужна поддержка. Перестань плакать. Всё хорошо. Я рядом. Пойдём спать вместе. Сейчас времени осталось уже мало, нужно отдохнуть перед дальней дорогой…
… Темнота. Будильник, поставленный на телефоне, прозвонил очень громко. Он звучал как глас демона, зовущего в ад, и стучал прямо по мозгам. Время 6:00. Обычно в это время Людмила просыпалась сама, по многолетней привычке, которая гнала на тренировку или в школу. Однако сегодня она встать не смогла: вчера с мамой легли поздно, потом ещё чуть не 2 часа разговаривали о всякой ерунде, лёжа при свете ночника. И вот результат: спала всего 4 часа. Это было очень плохо, особенно накануне соревнований. Если сбился график сна и бодрствования, организму это на пользу явно не пойдёт, и на спортивных результатах может сказаться самым негативным образом. Впрочем, Бронгауз говорил, что разница во времени между Москвой и Бостоном 7 часов. Сейчас в Бостоне ещё вечер, только 23 часа. Интересно, если она сегодня ночью почти не спала, поможет ли это акклиматизироваться? Вчера наоборот, проспала весь день. На этот вопрос Люда не могла ответить, опыта длительной акклиматизации у неё ещё не было.
— Милая, пора вставать, — мама похлопала Люду по плечу и встала с кровати. — Сейчас пойду в душ, потом приготовлю завтрак. Ты тоже вставай.
Люда села в постели, посмотрела на часы и поняла, что к 7 утра в Шереметьево они отсюда никак не успеют доехать. Однако ничего поделать было нельзя: ставить будильник на ещё более раннее время, на 5 утра, было выше всякого желания…
Естественно, прокопались: сначала душ, потом завтрак, утренний кофе. В 7:10 только вышли из дома. Глория радостно виляла хвостом, повизгивала и тянула Анну Александровну вперёд. А ведь нужно было ещё тащить громадные кофры и спортивную сумку с вещами. Хорошо, что помогла Нина. Вот уж кому наверное, точно пришлось вставать в 5 утра…
… Когда приехали в Шереметьево, часы показывали 8:12. Прошли входной контроль и отправились на регистрацию рейса. Там уже собралась вся российская команда. Тесной группой стояли Аделия Георгиевна, Бронгауз, Сашка Смелова, Андрей Москвин, врач и массажист команды Фицкин и Федотов, уже знакомые Люде, тренер ЦСКА Марина Соколовская со своим учеником Марком Середюком. Еще несколько незнакомых фигуристов и фигуристок с тренерами, наверное, парники и танцоры.
Фигуристы и врачи в костюмах и куртках сборников. Тренеры в модном городском околоспортивном кэжуале. Питерцев Алексея Никаноровича Гришина и его ученицы Лизы Камышовой не было. Наверняка они во Франкфурт полетели сразу из Петербурга.
— Всем привет! — поздоровалась Люда, подтаскивая свой багаж: огромный дорожный кофр на колёсиках и объёмная спортивная сумка на широком ремне.
— Здравствуйте, дорогие друзья! — вежливо поздоровалась подошедшая Анна Александровна. Несмотря на то, что она тащила большой кофр за собой, и собаку на поводке, выглядела мама на все сто!
Вся команда с удивлением посмотрела на Анну Александровну. Мама знала толк в высокой моде: полетела в Америку как светская дама! Одета в багровое клетчатое пальто Tommy Hilfiger, изящные французские ботильоны на шпильке с голыми напедикюренными пальцами, белый шёлковый шарф до пола.
Косо сидевшая на голове большая шляпа от Versace, большая сумка из багровой замши Yves Saint Lauren на плече, розовые очки Prada причудливой формы, и ко всему этому, собака редкой японской породы акита-ину на шикарном поводке. Со стороны мама смотрелась как знаменитая артистка или поп-звезда. Естественно, Бронгауз и Аделия Георгиевна знали, кто она, так как сразу же поздоровались с Анной Александровной. Остальные члены команды с удивлением посмотрели на диву, которая полетит с ними.
