Соединенные Штаты России 3 (СИ) - Ром Полина

— Пока ты спал, мы с ребятами обсудили, — сказал Скрип. — И решили, что ты был во всём прав.

Скрип больше ничего не добавил. Рим ни о чём не спрашивал, пока «синоглазка» не заговорил снова:

— Не знаю, правильно ли это считать русской идеей. Только мы верно сделали, что прилетели сюда. Не позволили ни Марии Стюарт в одиночку напялить царскую каску, ни одной лишь Елизавете. И испанцам страну не сдали. И при этом не убили их. Живы все, кто мог выжить. И войны как бы и нет. Дальше, наверное, будет пусть худой, но всё-таки мир. Рим, ты нам поставил верную задачу. Только половина команды тебе в этом не признаются. Стесняются.

— Даже не буду спрашивать кто,– хмыкнул Разумовский.

— Командир, не прибедняйся. Ты нас знаешь, как облупленных. Только нам теперь следующий шаг надо думать. Что делать? Останемся в Англии, или ещё куда-то полетим?

— Капсула, наверное, на прежнем месте, — произнёс Рим, погружаясь совсем в другие мысли. — А скажи, Скрип, у тебя же в башке полная энциклопедия есть, да? С учебниками истории всё в порядке?

— Да вроде в порядке.

— Поищи информацию про Родриго Веласкеса. Кто он такой вообще?

Глаза Скрипа снова замигали синим. И через минуту он ответил:

— Человека с таким именем ни в одних учебниках нет в этих временных границах. Есть только один, но тот помер в 977 году…

— Значит, этого Родриго мы создали, — задумчиво сказал Рим. — Наше вмешательство породило новую элиту. Таинственный Веласкес — один из них.

— Наверное, приближённый короля, — предположил Скрип.

— Если так, то очень странный приближённый, — покачал головой Рим. — Потому что у короля уже был посол. Бернардино де Мендоса.

— Да, был такой, — подтвердил Скрип, очевидно, снова копаясь в исторических сведениях. — При короле Испании Фелипе II. Он был на ножах с Елизаветой. Но потом вроде помирились. Имел какие-то дела с Генрихом III, королем Франции. Ну и с оппозицией, само собой. Со всеми тусил дядя. Сколотил себе имя и состояние. Да, собственно, он сам из небедной семьи.

— Он вчера был здесь, — сказал Рим. — Вместе с испанской делегацией.

— Да, я знаю, — кивнул Скрип. — Я сразу срисовал их рожи. Пробил по базам, кого мог. Бернардино де Мендоса — единственный, кого я опознал. Остальные все неизвестные. Даже странно, что он у них не главный.

— Ясно. Скрип, а нет ли у тебя базы данных итальянских девушек от конца пятнадцатого века?

— Извини, командир, — хохотнул Скрип. — Нет.

— Но кто из них мог иметь кольца, достойные королевы? Такие, чтобы на подарок сгодились?

— Что-то ты странную задачу задаешь, Рим, — поморщился Скрип. — Точно не хочешь расслабиться, фильм посмотреть?

— Ладно, забей, — вздохнул Рим. — В самом деле, что-то я загоняюсь. А на каком корабле путешествовал этот Мендоса? Есть данные?

— Рим, если бы в истории было что-то стоящее — я бы об этом знал, — спокойно сказал «синеглазка». — Видишь ли, история — такая штука, в которую попадает всё примечательное. Если кто-то плавает на выдающемся корабле, то корабль попадает в историю. А если его в истории нет — значит, корабль невыдающийся. Я не знаю, что тебе сказать и куда ты копаешь, но всё равно готов выполнить любую твою просьбу. Знаешь почему?

— Просвети.

— Потому что ты был прав со спасением королевы.

— Да я вообще не знал, что спасать придется! — возмутился Рим. — Это совпадение. Я просто сказал, что надо лететь в Англию и посмотреть, чем можем помочь местным.

— Вот это и было верным решением, — сказал Скрип. — Потому что только ты, один из нас, оказался такой, которому этого хватило, чтобы поднять задницу и начать действовать. Без тебя бы мы решили и дальше торчать в Южной Америке. А ты вдохнул в нас жизнь, вроде как… Ребята тебе не признаются, но они благодарны.

— Ты признался, — усмехнулся Рим. — Может, ещё у кого яйца появятся.

— Может быть, — улыбнулся «синеглазка». — Нет, всё-таки хорошо, что мы в текущем времени застряли. А не в том, куда попали сначала. Пятнадцатый век — хреновое время во всех смыслах. Народ сейчас как-то попрогрессивнее стал. Спокойнее, что ли. Дипломатия вон появилась. Смотри, королеву хотели убить, зато не по беспределу уже, а по закону. А представь, если бы мы вмешались, например, в попытку отравить Родриго Борджиа. Тогда же с людьми быстро расправлялись. Яд в бокал. Кинжал в бочину. Отравленный перстень. Царапнул — и кирдык. Сто лет назад совсем люди другие были. И политику иначе вели.

— Отравленный перстень, — ошеломленно произнес Рим.

— Да это так, — махнул рукой Скрип. — Чисто как пример привел. Хотя да, исторический факт. Папская дочка этим промышляла. Лукреция. Сколько она мужей и любовников потравила — не счесть… Рим ты в порядке?

— Лукреция, — пробормотал Рим, пристально глядя на Скрипа. — Лукреция Борджиа. Сто лет назад…

— Рим ты чего? — испугался Скрип.

Рим подорвался с места, опрокинув стул. Хлебнул в последний раз из кувшина. И шлёпнул его о столешницу.

— Поднимай наших, — велел он. — Я за Фифой.

— Сделаю! — с готовностью выпалил Скрип, следуя за Римом.

Они пробежались по коридору, И Рим с размаху ворвался в комнату Фифы, надеясь, что Бык снова не сверкает голым задом.

— Подъём, народ! — крикнул он. — Фифа, одевайся! Бык, вспоминай куда стволы заныкал! Я к королеве. Скажу, что мы сваливаем.

— Что случилось? — спросил Бык, пытаясь натянуть штаны, не снимая рубахи. — Ты снова что-то придумал?

— Перстень Лукреции Борджиа, — сказал Рим, закрывая лицо руками и пытаясь стряхнуть с него жар. — Итальянская девушка, жившая сто лет назад. Отравленное кольцо. Реликвия папского двора, которая досталась испанцам. Посол де Мендоса привез его в подарок Елизавете. Но она его ни разу не надела. Потому её решили казнить по закону. А кольцо использовать для другой цели. Мендоса согласился доставить письмо Елизаветы королю Франции, где она сообщала, что отныне Англией правят обе сестры. Мендоса настаивал на подарке королю. Елизавета отказала. Мендоса украл кольцо Лукреции из шкатулки Елизаветы — и теперь доставит его королю Франции, якобы от имени Елизаветы. Король наденет кольцо и умрет от яда. Обвинят королеву. И здравствуй, вечная война Англии и Франции.

— Я ни хрена не понял, кроме последней фразы, — признался Бык. — Но я тебя услышал. Анжела, одевайся.

Глава 19

Летающая тарелка проносилась над водной гладью, едва не цепляя брюхом волны.

— Фифа, — обратился Цинк, пристёгиваясь ремнем, — нет смысла лететь ниже радара. Знаешь почему?

— Потому что здесь нет радаров? — предположила Анжела, щёлкая тумблерами.

— Да, — кивнул Цинк, — примерно поэтому.

— В самом деле, поднялась бы, — предложил Бык, проверяя пистолет. — Нас рыбаки засекут. Вопросов не оберёшься.

— Рим, — позвала девушка.

— Что? — спросил Рим, чувствуя, как его одолевает похмелье.

— Выше лететь или так нормально?

— Решай сама, — буркнул Рим. — Ты здесь пилот.

И капсула, не сбавляя скорости, погрузилась в воду. Волны от неё пошли такой силы, что, находись в самом деле рядом рыбацкие лодки — им бы точно не поздоровилось. Сами бы пошли на корм рыбам.

— Эй, ты чего? — испугался Бык, впившись взглядом в экран. — Это тебе не долбаный «Наутилус»!

Фифа хохотнула и вылетела из воды.

— В самом деле, не делай больше так, пожалуйста, — попросил Скрип. — Здесь могут быть рифы.

Бык виновато посмотрел на Рима, словно извиняясь за раздражённую женщину. Рим не стал уточнять, действительно ли верно понял его взгляд, похожий на взгляд провинившегося котенка. Не исключено, что это работало его, Рима, собственное воспаленное воображение: подсказывало ему самые дикие обоснования всего, что происходит.